Гоголь - Николай Степанов

Гоголь свернул с Невского проспекта и, проходя мимо незанавешенного окна одного из домов, нечаянно заглянул в него. В глубине узкой, тускло освещенной комнаты неподвижно сидел бледный молодой человек с вьющимися белокурыми волосами. Его лицо выражало страдание, он задумчиво смотрел перед собой, словно не решаясь пошевелиться. На стенах висели какие-то картины, в углу темнел мольберт. «Наверное, бедняк художник», — подумал Гоголь. Ему показалось, что судьба этого молодого человека, вероятно приехавшего в сырую холодную столицу в жажде славы из какой-нибудь дальней стороны, напоминает его собственную судьбу. Ведь он так же одинок, как этот молодой художник. За годы, проведенные в Петербурге, ему пришлось столкнуться с горькой нуждой, унижениями, завистью, изведать много горя и недоброжелательства.

Взобравшись на свой четвертый этаж по узкой полутемной лестнице, Гоголь долго не мог отделаться от впечатлений этого вечера. В квартире было холодно и сыро. Окна выходили во двор, глубокий, мрачный, как колодец. Он надел теплый стеганый халат, но озноб не превращался, болела голова, давило в груди. Вот так всегда, когда идет дождь в этом сумрачном, туманном городе, построенном на болоте самодержавною волею Петра. Петербург высасывает все соки из человека, отнимает у него здоровье и силы. Ему только 24 года, а он чувствует себя как старик! Солнца, горячего, ласкового солнца родной Украины не хватает ему. Он стал уже сторониться людей. Их эгоизм, равнодушие к страданиям и радостям других разочаровывали и отталкивали его. Он начал опасаться женщин. Их ласковые улыбки, обещающие взгляды, нежный аромат духов — все это лишь вывеска, лишь соблазнительная внешность, а за всем этим корысть, тайный расчет, желание отнять свободу и волю. Ему вспоминались здоровые, жизнерадостные дивчины на родине, их бесхитростное кокетство, звонкие, волнующие голоса. Нет, петербургские женщины никак не походили на них. Ему нельзя терять свою свободу, свою волю — еще так много предстоит сделать: он лишь в начале пути!

Перед глазами вставала картина Невского проспекта, то необычайно оживленного, кишащего нарядно одетыми завсегдатаями, с проносящимися блестящими экипажами, запряженными горячими, стройными как стрела лошадьми, то погружающегося в неверный полумрак, в котором скрывалась нужда, страдания.

«Невский проспект» — это повесть о Петербурге, о жестоких контрастах большого города, о гибели честного, одаренного художника Пискарева и о благополучии пошлого и самодовольного поручика Пирогова. Гоголь сначала назвал своего художника Палитриным, но потом изменил его фамилию на Пискарева, подчеркнув этим его скромность, неприметное место его в жизни наподобие маленькой незаметной рыбки.

Этих полунищих чудаков Гоголь встречал во время своих посещений Академии художеств. Они обычно бывали добрыми и застенчивыми, любили свое искусство, наивно верили в справедливость и чистоту окружающих людей. Художники эти рисовали интерьеры: перспективу своей комнаты с гипсовыми слепками античных статуй, мужиков и крестьянок в их бедных, но живописных одеяниях. В повести Гоголь рассказал, как такой робкий, поглощенный своим искусством художник встретил в зыбкой мгле Невского проспекта ночную красавицу, «Перуджинову Бианку», которая оказалась уличной проституткой. Его вера в прекрасное, в девическую чистоту оказалась поругана и растоптана в этом обществе самодовольных пошляков, преуспевающих карьеристов, заботящихся лишь о собственном обогащении, чинах, карьере.

С душевной болью, взволнованно рассказывал Гоголь трагедию художника, ставшего жертвой своей всепоглощающей страсти. Его Перуджинова Бианка, столь прекрасная в призрачном сиянии вечернего искусственного света, оказалась грубой, вульгарной мещанкой, погрязшей в пороке и праздности. Пискарев не находит выхода. Он не может преодолеть своего разочарования, он подавлен всеобщим лицемерием, унижением бедности и торжествующей наглостью хозяев жизни. В отчаянии художник кончает самоубийством. Гоголь нарисовал грустную и суровую в своей правде картину его похорон, похорон нищего, никому не нужного человека.

Город дворцов, великолепных проспектов, сияющих витрин роскошных магазинов — это город богачей и знати, чиновников-карьеристов и развращенных праздностью тунеядцев. Его внешность так же обманчива, как обманчива блестящая перспектива Невского проспекта, этой тщеславной выставки показного благолепия, фальшивого блеска и продажной добродетели. Гоголь не жалеет злых, сатирических красок, рисуя поручика Пирогова, одного из тех завсегдатаев Невского проспекта, которые успешно движутся по лестнице чинов и преуспеяния. Пирогов нагл, бесцеремонен, самодоволен. «Он имел множество талантов, — язвительно сообщает о нем автор, — в особенности искусно он пускал из трубки дым кольцами, так что мог нанизать до десяти колец одно На другое». Такие поручики пироговы легко скользили по жизни, как по Невскому проспекту, и довершали свое благополучие выгодной женитьбой на купеческой дочке, обзаводились кабриолетом с парою бойких лошадок, достигали чинов и солидного положения.

Гоголь поставил своего героя в весьма щекотливое положение. Влюбчивый поручик вздумал поухаживать за немочкой, женой жестяных дел мастера. Несмотря на все старания, Пирогов никак не мог добиться взаимности глупенькой немочки. Донжуанские похождения поручика, как известно, окончились весьма печально и позорно. Дюжий немец, муж немочки, вместе со своими приятелями высек поручика Пирогова, уже было торжествовавшего успех своих домогательств.

Высеченный поручик был этим весьма возмущен и долго не мог успокоиться: он собирался подать на непочтительных немцев жалобу не то в главный штаб, не то дальше, вплоть до самого государя. Но, зайдя по дороге в кондитерскую, съев там два слоеных пирожка и почитав булгаринскую «Северную пчелу» с ее занятными новостями, обиженный поручик успокоился и вечером того же дня направился в приятное собрание чиновников и офицеров. Там он так отличился в мазурке, что привел в восторг все общество.

Смешная и позорная история поручика Пирогова противостояла трагической судьбе художника Пискарева. Она раскрывала пошлость и пустоту тех, кто самодовольно фланировал по Невскому проспекту, вопиющее противоречие между их внешним великолепием и духовным ничтожеством. Гоголь закончил повесть горькими словами о фальши Невского проспекта, олицетворявшего в его глазах торжество пошлости и эгоизма господствующих классов:

«Он лжет во всякое время, этот Невский проспект…»

Когда повесть Гоголя попала к цензору, тот взбеленился. Написать, как позорно высечен был офицер — да еще поручик! — какими-то немцами-ремесленниками. Это ниспровержение, самых основ! Несомненно, что этого печатать нельзя.