Амплуа девственницы - Татьяна Полякова

— Оба. Под столом и якобы незаметно. И как долго, по-твоему, я смогу пудрить им мозги?

— Настоящая женщина может заниматься этим всю жизнь, — совершенно серьезно ответила Лерка. — Тут главное лишних движений не делать. Главное — улыбайся и взглядом обещай райское блаженство. Остальное они сами придумают и все сделают как надо.

— А Гришка?

— Так он в отъезде. Только дурак уезжает от богатой невесты-красавицы, когда у него такие друзья.

— Не пойму, чего ты добиваешься, — вздохнула я.

— Мне нужен любовный четырехугольник. В другое время хватило бы и трех углов, но раз у нас целых три мужика, грех кого-нибудь обидеть. Тем более что происходящее в «Олимпии» меня беспокоит.

— В каком смысле? — испугалась я.

— Из головы не идет это дурацкое ограбление.

Вот, взгляни, что Сашок накопал на этих горе-грабителей, — кивнула она на листки бумаги.

Я устроилась в кресле напротив, но брать бумаги в руки не спешила. Лерка, видя это, заговорила вновь:

— Первый кандидат в грабители — Козлов. Гомик, никудышный музыкант и по всем статьям неудачник. Идиотская мысль ограбить казино могла прийти к нему лишь с чьей-то подачи.

— Рыжая сказала, что это была идея Арсения.

— Вот-вот. Твой Арсений снял квартиру месяц назад. Документы — чистая липа. Ковальчука Арсения Романовича, двадцати семи лет, уроженца города Череповца, в природе не существовало еще до безвременной кончины. Иными словами, он появился здесь с одной целью: быть убитым в собственном сортире. Правда, перед этим он успел ограбить «Олимпию».

— По-моему, все логично. Человек, собирающийся совершить преступление, просто обязан подумать о своей безопасности, и тут фальшивый паспорт вещь отнюдь не лишняя.

— Осторожность приходит с опытом. А раздобыть фальшивый паспорт не так-то просто. Из этого делаем вывод: твой Арсений должен быть профессионалом.

— Профессиональным жуликом, ты хочешь сказать? — вздохнула я, с печалью думая: «Не стоит влюбляться в мужчин с первого взгляда».

— Ага. Но профессионал не будет собирать команду придурков. Допустим, Козлов был ему нужен, он два года работал в казино, неплохо там ориентировался и все такое. Но есть еще Васька с Ромкой.

Брать их в дело — себя не любить. Один, правда, отсидел пару лет, но за элементарное хулиганство, а Ромка просто алкаш. Всем троим нужны были деньги, жить хотелось прилично, а заработать они не умели, и я охотно верю, что идея кого-то ограбить не раз приходила им в голову. Знаешь, Аня, если бы я лично не видела труп Арсения, решила бы, что это злостное запудривание мозгов.

— Решай что хочешь, только мои мозги оставь в покое. Как дела с банком? Когда я смогу заглянуть в ячейку?

— Думаю, скоро. Леха вовсю охмуряет девицу.

Через день-два будем иметь на руках фотографии, и , тогда можно приступать к шантажу. — Я недовольно поморщилась, а Лерка хихикнула:

— Надеюсь, этого времени тебе хватит на то, чтобы Димка стал ручным. Он полгода как развелся с женой и остро нуждается в заботе и ласке.

— Та-ак, — протянула я, свирепо глядя на Лерку. — Я тебя правильно поняла: в ячейку я смогу заглянуть лишь в том случае, если стану любовницей Вадима?

— Необязательно любовницей, главное, чтобы он так считал. А ты люби кого хочешь.

— Выметайся из квартиры! — рявкнула я. Лерка поджала губы и вроде бы обиделась.

— Аня, мы уже по уши влезли в эту историю. Не дури, а? Выбора-то все равно нет.

— Говори что хочешь, но спать с этим типом я не буду.

— А если я что-нибудь придумаю? — оживилась она.

— Что тут можно придумать?

— Если, к примеру, не спать, а только сделать вид, что спишь. Тогда согласна?

— Ну, если он такой дурак, что будет доволен тем, что я делаю вид, ради бога.

— Вот спасибо, вот уважила, — залепетала Лерка и в порыве благодарности расцеловала меня.

Гришка по-прежнему отсиживался неизвестно где, правда, звонил регулярно и клялся в любви, а я охмуряла Вадима и Громова. Последний, кстати, явился на следующий день в мой офис и с неким лукавством заявил:

— Хочу купить квартиру.

— Какую? — спросила я, демонстрируя сугубую деловитость.

— Да все равно, — ответил он чересчур поспешно, но, откашлявшись, поведал, что ему нужно, настояв на том, что сопровождать его на смотрины буду я.

Дураку ясно, парню квартира не нужна, но ездили мы с ним исправно, и после каждой такой поездки Громов непременно приглашал меня в ресторан то пообедать, то поужинать.

Иногда я соглашалась, делая вид, что следую мудрым Леркиным советам. На самом деле я боялась, что Громов узнает во мне девицу-брюнетку из «Лотоса» и припомнит свою черепно-мозговую травму. Вот я на всякий случай его и задабривала.

Вадим от него не отставал, причем оказался мастером по изобретению предлогов появиться в моем офисе или позвонить. После катания на яхте, где я демонстрировала свои лучшие качества: скромность, дружелюбие и целомудренность, — а он, соответственно, свои: гостеприимство и понимание, — Вадим стал задумчив, смотрел на меня с томлением и начал подбирать слова, даже когда говорил о вещах простых и особых раздумий не требующих.

— Все, — удовлетворенно констатировала Лерка, — поплыл мужик. Я, конечно, надеялась, что Димка непременно заведется и захочет тебя трахнуть, а смотри как повернулось, страдает человек и мысли насчет тебя имеет. Да, плохо мы знаем своих товарищей, все «привет» да «пока», нет бы, в душу человеку заглянуть, покопаться…

— И напакостить, — подсказала я.

— Ну, зачем же так, — обиделась Лерка. — Он хочет большой любви, он ее получит. — Посверлила меня взглядом и закончила:

— Тебе что, жалко?

К тому моменту я и сама увлеклась дурацкой игрой, балансируя, как канатоходец, и даже получала от этого удовольствие. Сказывалось дурное влияние Лерки и собственная склонность к авантюрам. Громов с Вадимом вроде бы устроили соревнование, вход пошли цветы, потом подарки, потом прозрачные намеки на большое счастье. В самые ответственные моменты я вспоминала Гришку и с тихим вздохом давала понять, что поспешила с помолвкой, теперь надо дождаться его возвращения и прочее в том же духе. Как ни странно, все это срабатывало, и мужчины, вздохнув, терпеливо ждали, зорко приглядывая за тем, чтобы один не обошел другого. Страсти шли по возрастающей, и я оглянуться не успела, как образовался классический треугольник, да такой, что Шекспир позавидует. И вдруг все пошло наперекосяк, вопреки моим ожиданиям и Леркиным заверениям.

Мы только что простились с Громовым, посмотрев очередную квартиру (он к тому моменту перестал делать вид, что они его интересуют). Он поцеловал меня куда-то в ухо, усаживая в машину, и отбыл по своим делам с легкой грустью на челе, а я поехала домой, что-то напевая под нос. Сворачивая во двор, я обратила внимание на «БМВ», который нахально закрывал проезд к моему жилищу. «БМВ» был мне хорошо знаком, и я перепугалась, хоть теперь и дружила с обоими хозяевами «Олимпии».

Дальше стало хуже. Дверцы распахнулись, и ко мне направились двое мужчин, в одном из которых я без труда узнала белобрысого из охраны казино и даже имя припомнила, должно быть, с перепугу:

Костенко Леонид Сергеевич. Сохраняя спокойствие, я открыла свою дверь, ожидая, когда они приблизятся.

— В чем дело? — спросила я с намеком на недовольство.

— Поедешь с нами, — заявил белобрысый, но угрозы в его голосе не было, что позволило мне расхрабриться до такой степени, что я спросила:

— С какой стати?

— Давай по-доброму, — вздохнул он. — Мне приказали, я приказ выполняю. Так что пересаживайся в мою тачку.

Я с тоской перевела взгляд на родные окна, потянулась к телефону, но белобрысый возложил ладонь на мою руку и покачал головой, опять же с грустью, но стало ясно: в случае малейшего неповиновения он перейдет к активным военным действиям.

Слегка покачиваясь, я направилась к «БМВ», но все-таки спросила:

— Куда вы меня везете?

— Сейчас увидишь, — ответил Костенко.

Самые черные мысли пришли мне в голову, и одна весьма неприятная: происходящее — расплата за мое безнравственное поведение, корыстолюбие и лживость. Кому приятно сознавать, что наказание справедливо? Я впала в отчаяние и поклялась покончить с пороками, если все как-нибудь обойдется.

Между тем мы подъехали к «Олимпии», свернули во двор, металлические ворота распахнулись, пропуская нас, а потом захлопнулись. Этот звук болью отозвался в моей душе. Вслед за Костенко я вошла в казино с черного хода и по длинному коридору направилась в левое крыло здания.

Тот факт, что мы приехали в «Олимпию», меня слегка успокоил. Может быть, я сама себя пугаю и появлению белобрысого найдется объяснение, простое и безопасное для меня.

Тут одна из дверей, выходящих в коридор, открылась, и на пороге возник Вадим. Увидев нас, он слегка опешил, потом нахмурился и шагнул ко мне.