Батяня просит огня - Сергей Зверев

В итоге ради спасения урожаев власти пошли на беспрецедентный шаг: начали уничтожать ос, препятствующих распространению и расселению южноамериканских муравьев. Этот шаг не мог не вызвать изменений в местной экосистеме, что привело к увеличению некоторых других видов вредителей, которые входили в рацион песчаных ос. Образовался замкнутый круг, разомкнуть который было очень нелегко. В конце концов после того, как наиболее зараженные тлей территории были очищены, ос перестали уничтожать. Однако их популяция еще в течение долгих лет не могла восстановить свою численность, и властям Сенегала приходилось бороться с другими вредителями, весьма расплодившимися после сокращения численности ос. Здесь на помощь пришли химикаты, которыми опыляли засеянные поля. Делалось все это опять же на кредиты, выданные МФР, что, конечно же, было на руку этой организации.

Тем не менее в течение нескольких лет страны, пострадавшие от нашествия тли, сумели справиться с этим вредителем, хотя некоторые из них пережили экономический кризис и были вынуждены покупать зерно у других стран, не пострадавших от нашествия зловредного насекомого. Вследствие сокращения поставок со стороны государств, поставляющих на экспорт зерновые культуры, цены на эту продукцию резко взлетели на мировом рынке.

Ружена в течение нескольких лет занималась контролем за расселением муравьев в некоторых странах Южной Америки. После этого опубликовала еще несколько статей на темы, касающиеся бразильской тли и в итоге устроилась на работу в бразильский институт в столице. Письма или звонка от Батяни она так и не дождалась, хотя долго ждала от него весточки. Через пару лет Ружена вышла замуж за ученого, работавшего в том же исследовательском институте, что и она.

Лавров с Никитенко и Железняком приплыли в Россию на ближайшем пассажирском судне. Они до конца играли роль украинских туристов, а по сути, просто отдыхали, коли уж представилась такая возможность. Прибыв домой, Батяня и Никитенко вернулись к своей службе в военной части в Поволжье. Через несколько дней после возвращения оба офицера были награждены орденами «За заслуги перед Отечеством» третьей степени. При этом разглашать, за что были получены награды, им, естественно, запрещалось. Для всех остальных сослуживцев они просто «были в далекой командировке».

Глава 40

По пыльной грунтовой дороге Поволжья неторопливо катил командирский «УАЗ», оставляя позади большие клубы пыли. В небе жарко светило солнце, и редкие облака совершали свое извечное неторопливое путешествие над горячей землей. Теплый ветерок нежно колыхал листья деревьев, изредка растущих вдоль дороги. Высоко в небе летал коршун, высматривая полевку или какую-либо другую мелкую живность. Машина выехала из леса и миновала деревеньку, неподалеку от которой паслось стадо коров.

Батяня при виде этой умиротворяющей картины вспомнил свое детство, прошедшее в похожей деревеньке. Каждое лето он раз в месяц пас с дедом коров на большом поле за деревней или на пересыхающих летом островах на озере, куда можно было добраться, перейдя мелкую протоку. Тогда это было одним из любимых его занятий. Нужно было лишь следить, чтобы стадо не забрело на колхозное поле, потому что за это пришлось бы платить большой штраф. А так – можно было целый день просто лежать и читать книгу или слушать, что говорит дед. А уж ему всегда было что рассказать. Старик пережил немало испытаний и повидал многое. И войну он прошел от Москвы до самого Берлина, и рассказывать умел как никто другой. Можно было несколько часов подряд проваляться на солнце, слушая его истории. Или просто пойти купаться, пока коровы мерно жевали сочную траву на берегах озера.

Батяня вспомнил, как на этом озере они с мальчишками поймали ужа. Конечно, нормально поймать его не удалось, и они его просто пришибли палками, но из озера все же достали. Тогда он принес его в деревню, твердо вознамерившись содрать кожу и сделать из нее себе ремень. При его приближении все женщины и старые бабки с визгом разбегались (уж был немаленький, метра полтора в длину). Принеся змею домой, он оставил ее на ночь на поленнице. А наутро, проснувшись и выйдя во двор, он обнаружил, что уж на солнце успел испортиться и издавал такой запах, что ничего более мерзкого ему перед этим не приходилось нюхать. Ужа пришлось выбросить. Майор усмехнулся и тряхнул головой.

Еще он вспомнил, как они с мальчишками играли в прятки на таком же большом засеянном поле. Только там росла рожь, а не пшеница. Можно было идти пару часов по полю, которое все не кончалось и не кончалось. Однажды он даже заблудился в таком поле, вернувшись домой только поздно вечером. Самое интересное было, когда рожь начинали жать. Приезжали десятки комбайнов, гудевших с утра до вечера, словно огромные красные жуки. Он любил сидеть на дереве на краю поля и наблюдать за всем этим. После уборки на поле оставались валки соломы, которые вскоре скатывали в большие округлые тюки и увозили. В этом промежутке, пока солома еще оставалось на огромном сжатом поле, они с мальчишками любили играть, иногда бегая там до самой ночи. Устав, они просто ложились на солому и смотрели на высокое звездное небо.

Андрей нечасто вспоминал свое детство, но уж если его «разбирало», то вывести майора из состояния ностальгической умиротворенности было весьма нелегко.

Никитенко возвышался на соседнем сиденье и напевал себе под нос какую-то песенку. Он продремал почти всю дорогу и теперь щурил глаза, глядя на залитое солнцем поле.

– Сколько мы уже едем, товарищ майор? – наконец спросил он, повернувшись и посмотрев на Батяню.

– Не очень долго, – после небольшой паузы ответил Лавров, – хотя, такое чувство, что уже лет сто. Так бы и катил по этой дороге, глядя на волны спелой пшеницы.

– А мне даже сон присниться успел, – заявил Никитенко. – Снилось, как мы с отцом у деда в деревне везли сено с поля. На небе такое же солнце, жара, я лежу на огромной куче сена на возу, вокруг просторное поле. Телега медленно катится, изредка покачиваясь на ухабах… чуть было даже во сне не заснул. – Лейтенант улыбнулся и взглянул на Батяню.

Тот покачал головой в ответ, подумав, что детство они проводили в похожей местности. Хотя в России таких вот деревень, полей, лесов, похожих друг на друга, наверное, не счесть. Лавров прикинул, что скоро они должны увидеть микроавтобус сотрудников биостанции, которые выехали на полевые исследования.

Дорога все тянулась посреди поля, изредка петляя в высокой пшенице. Золотое море колосьев иногда слегка колыхалось под набегавшим ветерком. Наконец офицеры увидели стоящий на обочине микроавтобус, у которого кипела работа, сновали люди в зеленых халатах, каждый из которых сосредоточенно занимался чем-то своим.

Батяня, подъехав поближе, остановил «УАЗ» за микроавтобусом. Выйдя из машины, он достал сигарету и закурил. Исследователи не обращали на него особого внимания. Кто-то выгружал и ставил на краю поля какие-то контейнеры с пробирками, кто-то копал землю прямо посреди спелой пшеницы, остальные собирали образцы соломы, колосьев, что-то увлеченно обсуждали, рассматривая.

Следом за ним из «УАЗа» выбрался Никитенко. Он что-то жевал и вид имел донельзя довольный. Еще бы, выспался, поел чего-то, что предусмотрительно захватил с собой, теперь можно и прогуляться на свежем воздухе. Он подошел к майору, глядя на суету посреди пшеницы. Его взгляд остановился на мужчине, собиравшем охапки соломы и сносившем их к микроавтобусу, где стебли через увеличительное стекло рассматривала какая-то женщина. Рядом стояла высокая девушка с длинными волосами и что-то записывала.

– Знакомая картина, не правда ли? Где-то я ее уже наблюдал. – Никитенко почесал в затылке и повернулся к Батяне. – Сразу припомнились некоторые картины недалекого прошлого.

– Да, мне тоже все это немного напомнило суету вокруг лаборатории в сельве, – хохотнул майор Лавров. – Только там поле поменьше было, и еще в придачу присутствовало несколько мордоворотов с автоматами.

Постояв еще пару минут и понаблюдав за всем этим, Андрей и Никитенко подошли к девушке с ручкой и каким-то списком в руках.

– Здравствуйте, а что тут у вас происходит? – вежливо поинтересовался Батяня. – Небось распространяете бразильскую тлю по нашим родным полям, а?

– Приветствую вас, – улыбнулся Вячеслав. – Это мой товарищ шутит.

Молодая лаборантка, вся зардевшись от смущения, но подбодренная лейтенантом, начала рассказывать.

– Да, – она с видом всезнайки поправила очки на носу, – мы исследовательская группа, направленная сюда для контроля за проведением программы по уничтожению бразильской тли.

– Правда? Неужели уже нашли способ, как с нею справиться? – лейтенант начал делать вид ничего не знающего простого вояки.

Батяня взглянул на него, но ничего не сказал. Он заметил, что лаборанточка приглянулась лейтенанту. По крайней мере, глаза у того несколько заблестели. Лавров усмехнулся и стал слушать дальше.