Ж. Замечательных людей - Эльвира Барякина

— Хе, презерватив. Это вы из Индии привезли?

У меня похолодело под ложечкой. Я сразу узнала упаковку: такими пользовался Зэк. Сукин сын специально подбросил ее, чтобы рассорить нас с Полом.

— Мардж, я нашел эту штуку за сливным бачком. Откуда она там взялась?

Я лихорадочно пыталась придумать какое-нибудь оправдание, но в голове каталась только одна мысль: «Я почти беременная — меня нельзя расстраивать!»

— Пол, я…

— Ты что, кого-то приводила сюда, пока меня не было?

— Это не то, что ты думаешь!

— А что?

Я его в жизни не видела таким — Пол был не в ярости. Его как-будто подстрелили.

— Мистер Вардлоу, это я приводил сюда свою девушку, — произнес Папа Жао.

— То есть?

— Ну что я ее, к себе поведу? Она приличная женщина, у ее дяди магазин в Чайна-тауне есть.

Пол схватился за лоб.

— Жао, у меня сейчас процесс, я опаздываю, но когда я вернусь, я тебя убью.

Едва дверь за ним захлопнулась, я подошла к Папе Жао.

— Спасибо.

Тот не поднимал на меня глаз.

— Мне еще кое-что нужно из Китая привезти. Вы уж поспособствуйте.

Казалось бы я весь день должна была думать о Зэке: о том, что он козел, и что хорошо бы Пол продул его дело. Но мысли текли совсем в ином направлении. Я смотрела на Папу Жао, угрюмо смахивающего пыль с книжных полок.

К Люси я относилась с гораздо большим уважением: она работала у меня ради денег. А Жао нравился статус прислуги, и наверное поэтому я подозревала его в подлости — ведь он так непохож на меня.

Даже то, что Жао помог Полу справиться с болезнью, ничего не изменило. Даже его концепция об инь и ян.

У него была личная жизнь, о которой я ничего не знала. Я обращала на него внимание лишь тогда, когда он был источником занимательной истории или угрозой моему благополучию.

Жао тоже меня не любил, но мирился с моим существованием — как персидский кот с наличием дуры-хозяйки. И тем не менее он подставил бок, чтобы защитить меня.

— Почему ты сказал, что это твой презерватив?

Папа Жао нахмурил редкие брови.

— Это не из-за вас, это из-за того… бритоголового. Плохой человек — презик вам подсунул и мою шарманку веломагнитофоном обозвал. За что он вас ненавидит?

Я хотела сказать, что напротив — Зэк меня любит, но как-то язык не повернулся.

— Жао, иди домой, а я с Полом поговорю, чтобы он на тебя не сердился.

Папа Жао презрительно хмыкнул.

— Как будто я его сердитым не видел!

Но закончив уборку, все же свалил от греха подальше.

Пол вернулся поздно. Я не звонила ему: не хотела лишний раз напоминать, что меня волнует судьба Зэка.

Наконец он явился: взгляд бесстрастный, даже суровый.

— Есть что-нибудь перекусить?

Я разогрела ему ужин.

— Ну спрашивай, что ли! — произнес Пол. Он уже не мог сдерживать себя и улыбался от уха до уха.

У каждого адвоката есть свой фирменный способ ведения дел: кто-то травит противника, кто-то задавливает интеллектом, кто-то взывает к судейской жалости. Пол — остроумничает. Причем с серьезным выражением лица.

Я никогда не была на его процессах, но мне приходилось видеть Пола в действии. Полгода назад он представлял интересы супер-модели, разводящейся с мужем. На кону стояло 150 миллионов.

В ожидании пресс-конференции Пол сидел в роскошном фойе «Шератона» и делал пометки в документах. Вокруг на почтительном отдалении перешептывались журналисты.

Черные ботинки, неброский, застегнутый на все пуговицы костюм, на манжетах — старомодные запонки с тигровым глазом. Пол вел себя так, будто ожидал, что ему вот-вот принесут кофе.

Один из журналистов не выдержал:

— Мистер Вардлоу, вы считаете, что ваша клиентка не должна делить все нажитое в браке пополам?

Пол отложил блокнот в сторону.

— Боюсь, что ее муж тоже так считает. Иначе ему придется взять себе половину ее котов, опухоль правого колена и одну из силиконовых грудей.

Прокурор требовал для Зэка чуть ли не смертной казни.

— Подсудимый является образцом недостойного поведения. Дорожный патруль трижды задерживал его за превышение скорости. При этом ни один штраф так и не был уплачен. Теперь на совести подсудимого еще более тяжкие правонарушения: вождение в пьяном виде, вандализм, сопротивление властям. Совершенно очевидно, что этому молодому человеку нужен серьезный жизненный урок, который наглядно продемонстрирует, что есть порок, а что — добродетель. Я считаю, что мы все ответственны за то, чтобы этот урок был преподнесен. Иначе последствия могут быть самыми печальными.

Судья повернулся в сторону Пола.

— А вы что скажете?

— Я абсолютно согласен, ваша честь. Моему подзащитному действительно нужно продемонстрировать разницу между Добром и Злом. Как справедливо заметил господин прокурор, порокам моего подзащитного уже кто-то обучил до нас. Соответственно, наша задача — вплотную заняться добродетелью: милосердием и человеколюбием.

Зэк отделался штрафом и неделей исправительных работ.

Меня распирало от гордости за своего мужчину. Успех, образование, ум — это все замечательно. Но великодушие — это самое лучшее, что есть в человеке.

— Так ты не сердишься больше на Зэка? — спросила я.

Пол вытаращил глаза.

— Да я его терпеть не могу! Только я предпочитаю, чтобы это он чувствовал себя негодяем, а не я.

— Тогда обещай не увольнять Папу Жао.

Пол игриво посмотрел на меня.

— А ты мне что?

— А я тебе похудею. Буду стройная как велосипед.

Пол сказал, что ему нравятся Царевны-Лебеди, а не Царевны-Велосипеды. Я, конечно, не верю, но все равно приятно.

PLAYBOY

14 сентября 2007 г.

Папа Жао был прощен за просто так. Но Пол потребовал, чтобы тот рассказал про женщину, побывавшую у него в постели.

Жао вытер нос рукавом.

— Да я сам про нее ничего толком не знаю. Я ее на кролика поймал.

— То есть?

— Ну, если мне надо с кем-нибудь познакомиться, я беру ангорского кролика, кладу себе за пазуху и иду в метро. Дамочки сами ко мне пристают: «А что это у вас за прелесть? А можно погладить?» Все остальное — дело техники.

Пол не стал спрашивать, как давно Папа Жао рыбачит на живца.

— А то вдруг он этим годами занимается?

На всякий случай мы купили новую кровать, а старую я отдала Жао в качестве компенсации.

— Спасибо, — сказал он. — Теперь я буду говорить девушкам, что я разорившийся аристократ.

НОВЫЕ ИЗВЕСТИЯ

17 сентября 2007 г.

Сегодня пошла в банк сдавать чеки, смотрю — Зэк в очереди стоит. Мы на секунду встретились глазами, и оба сделали вид, что не заметили друг друга. Бочком, бочком я вышла из операционного зала и решила подождать в кафе на верхнем этаже.

Через полчаса вернулась к лифту. Двери раскрылись…

— Привет, — сказал Зэк.

Я повернулась к нему спиной.

— Тебе на какой этаж?

— На третий.

— И мне на третий.

Некоторое время мы молчали. Я первой не выдержала.

— Ты хоть спасибо-то Полу сказал?

— Мардж, ты превратилась в зануду.

Мы вышли из лифта, столкнувшись плечами, и остановились посреди коридора.

— А ты превратился в законченную сволочь! — прошипела я. — Зачем ты презерватив за бачок сунул? Ты хоть головой подумай: за что ты мне мстишь? Ты сам от меня ушел! Ты прекрасно понимаешь, что мы с тобой не пара! У Пола чуть инфаркта не было, когда он нашел…

Зэк привалился спиной к стене и начал ржать. Я смотрела на него, ничего не понимая.

— Это был не презерватив, это только коробочка, — всхлипывал он. — Мардж, дорогая, прости! Я положил ее на бачок, думал, ты сама ее найдешь…

Дурдом какой-то. Оказалось, Зэк решил сделать благородный жест: составил бумагу, по которой он отказывался ото всех претензий на мое имущество, сложил ее в несколько раз и сунул в упаковку от нашего первого презерватива.

— Это был сувенир на память.

Я не помню, что наговорила Зэку: кажется, ничего хорошего. Сев в машину, я набрала Папу Жао:

— Ты не знаешь, куда делась та коробочка из-под презерватива, которую Пол нашел за унитазом?

— Да я ее в мусорную корзину выкинул. Только не помню, в какую — то ли в ванной, то ли в офисе.

— А мусор ты выносил?

— Да вот, приготовил — все в мешки сложил.

Через десять минут я была на квартире у Пола.

— Жао, мне нужно срочно найти эту коробочку!

Когда Пол вернулся домой, он застал следующую картину: посреди кухни стояли два огромных мусорных мешка, а мы с Папой Жао тщательно перебирали их содержимое.

— Кушать захотели? — спросил Пол.

Пришлось каяться и объясняться. Пол слушал меня с непроницаемым лицом.