Сумеречный город - Тара Сим

Елена скрипнула зубами:

– Мой сын не заклинатель и не убийца.

– В таком случае, миледи, вы охотно предоставите нам свою виллу для обыска?

Анжелика не отрываясь наблюдала за Таисией. На самом деле за ней наблюдали все наследники, и, без сомнений, все они думали о состоявшемся накануне разговоре на вилле Вакара. А Таисия если и чувствовала их взгляды, то не подавала вида. Ее интересовали только король и его советники.

– Конечно, – сказала Елена, – у нас вы не найдете ничего, что связано с оккультизмом.

– Это мы еще посмотрим.

Дон Солер улыбнулся, не разжимая губ, и от этой его улыбки у Таисии над плечами начали корчиться тени. Она подалась вперед, но отец успел схватить ее за руку.

Анжелика услышала, как он прошептал:

– Не усугубляй, ты действующая наследница.

Таисия задержала дыхание.

Данте Ластрайдер никогда особо не нравился Анжелике, но он хотя бы был одаренным и ответственным. Младшая из Ластрайдеров держалась тихо и вежливо. А вот средняя всегда была дикой и непредсказуемой.

В первый раз Анжелика увидела Таисию много лет назад, когда Мардова и Ластрайдеры случайно оказались вместе на постановке «Нити богов».

Это была любимая опера Анжелики – о двух пойманных между мирами Витае и Солара несчастных влюбленных. Она была так увлечена происходящим на сцене и так восхищалась сопрано вибрато, что вообще не заметила Ластрайдеров. Но ее то и дело отвлекали смешки в соседней ложе. Таисии с Данте игра актеров казалась забавной, и то, как пели несчастные влюбленные – тоже. Они давились от смеха, а родители только сердито на них поглядывали. Потом Данте наконец угомонился, а вот Таисия так разошлась, что попыталась залезть на перила, и раздраженная мать оттащила ее на место.

– Даже своих отпрысков не в состоянии контролировать, – с ухмылкой сказал отец Анжелики.

Анжелика злобно посмотрела на Таисию, которая ерзала на своем месте, а та дерзко, как все дети, показала ей язык.

С тех пор Анжелика была свидетельницей бессчетного количества выходок Таисии, будь то подсыпанное мочегонное в графины с вином на балу или вызовы молодых парней на дуэль. Сестра Данте как будто бы думала, что каждую секунду своей жизни должна что-то доказывать.

И вот теперь, когда ей действительно нашлось что доказывать, у нее был такой вид, будто она хочет выпрыгнуть в окно.

Таисию воспитывали не как наследницу, так что она совершенно не была к готова к этой роли. Даже Анжелика понимала, что ее место в тени, а не на свету.

– Миледи, – король Фердинанд оперся широкими ладонями на стол, – я понимаю ваше недовольство. Возможно, мы могли уладить это иначе, но в итоге я принял решение произвести арест публично.

У Елены закололо пальцы, как будто она хотела вцепиться в его лицо своими идеально ухоженными ногтями.

– Ваше величество, сделайте одолжение, представьте мне свои аргументы.

Фердинанд выпрямился и завел руки за спину:

– Мы живем в трудные времена. В нашем городе скрываются сектанты, эти еретики с радостью наблюдают за тем, как слабеет наша вера, как наш мир подтачивают болезни и голод. Я не могу позволить им получить больше силы, чем у них уже есть. Это слишком рискованно. Я должен уничтожать любую опасность, любой вид зла, в каком бы обличье оно не осмелилось показаться в нашем мире.

Кормин издал какой-то сдавленный звук. Несомненно, это была реакция на намек, что его сын – один из видов зла. Тени Елены заколыхались, словно языки пламени на ветру.

– Это надо было сделать публично, – продолжал король, – как предупреждение для всех вас.

Фердинанд обвел взглядом представителей домов. В зале совещаний воцарилась тишина. Улыбка Аделы, которую она уже давно не пыталась прятать, наконец слетела с ее лица.

– Мы служим нашему Святому Королевству и нашим богам. Пойти против них – против меня – величайшая форма измены. Мы этого не потерпим. И поэтому начиная с сегодняшнего дня мы будем предавать смертной казни всех заклинателей.

Кто-то охнул, Анжелика почувствовала, что начинает потеть, а Елена словно окаменела. Таисия не сводила глаз с самодовольно улыбающегося дона Солера; у нее вздулись вены на шее, а тени, как ленты, вплетались в волосы. Отец еще крепче сжал ее руку.

– Вашу виллу обыщут, и то, что мы найдем, повлияет в лучшую или худшую сторону на приговор вашему сыну. А пока… – Фердинанд широким жестом указал на свободные места за столом. – Присоединяйтесь.

Несколько секунд никто не двигался с места. Потом Елена как будто через силу подошла к своему месту и села. Тени все еще кружили возле нее, словно хотели показать, что им все это не нравится. Кормин сел рядом и сжал руку супруги под столом.

Фердинанд встретился с Таисией взглядом и кивнул в сторону кресла, которое обычно предназначалось для Данте.

Все ждали, как она поступит. Таисия заставила себя сесть за стол. Теперь все с облегчением вздохнули. Но только не Анжелика. Она-то знала, что, если Таисия почтительно склонила голову, это еще ничего не значит. Просто она не хочет, чтобы кто-то увидел сверкающую в ее темных глазах ярость.

XIII

Он стоял на траве, удерживая на ладони круглый розовый плод, разглядывал груду мертвых тел прямо перед собой и надеялся, что их достаточно.

«Их достаточно, – удовлетворенно и как будто даже забавляясь, сказал голос. – Почему бы не попробовать?»

Но он стоял и упрямо не хотел двигаться. У него пересохло во рту. Болел живот. И кружилась голова, все кружилась и кружилась, совсем как волчок, с которым он играл в детстве.

«Почему колеблешься?» – шепотом спросил голос.

Каждое произнесенное слово, каждый произнесенный слог мягко проникал в его сознание и рассеивал фрагментарные воспоминания, едва они появлялись.

«Ты создан для этого. Я создал тебя для этого».

Он был создан, придуман, а значит, его можно было сломать.

Он не хотел сломаться.

Но когда он спрашивал себя, чего он действительно хочет, ответом ему было черное небо над головой. Он не мог вспомнить.

«Давай попробуем эту силу, – предложил голос. – И тогда ты сможешь узнать».

Он затолкал плод в карман, опустился на колени и, следуя указаниям голоса, обвел груду тел круговой чертой. Добавил геометрические фигуры, символы и надписи, значения которых не понимал, но чувствовал, что они правильные.

«Это древнейшая, прекрасная магия, – объяснял голос. – Она появилась одновременно с созданием Вселенной, выравниванием миров, она появилась с началом всего и использовалась для обновления и привнесения в мир гармонии и стабильности. Магию разрушили, и вслед за этим начали медленно гибнуть миры. – Долгая