Необычный подозреваемый. Удивительная реальная история современного Робин Гуда - Мачелл Бен

– В нашем прошлом было много общего, – рассказывает Стивен о своем сокамернике. – Я не о расизме. Но в каком-то смысле мне было его жаль. На самом деле большинство людей, с которыми я так или иначе познакомился, имели схожий с моим опыт, и становилось понятно, как они стали такими.

Параллельно с обретенным чувством принадлежности к коллективу и дружелюбием в Стивене зрела абсолютная убежденность в том, что он должен бежать любым возможным способом. С момента, как пять месяцев назад Стивена арестовали в США, тихий шепот в глубине сознания твердил ему, что из-за решетки еще можно вырваться. Сопровождавшие Стивена при транспортировке в Северо-Западный исправительный центр штата Вермонт маршалы США абсолютно ясно дали понять тюремному персоналу, что этот заключенный имеет склонность к побегу. В изоляторе даже Стивен смирился с тем, что сбежать оттуда практически невозможно. Но теперь, находясь в тюрьме округа Страффорд, он начал разрабатывать планы возможных действий.

– Побег был для меня константой, – вспоминает он. – Я постоянно думал о том, как это можно сделать.

Через узкое окно камеры Стивен видел, что тюрьма окружена по периметру сетчатым забором, увенчанным одним витком колючей проволоки. А дальше что? Насколько он мог разглядеть, там простиралось около ста двадцати пяти метров зеленого луга, а за ним начиналась густая роща. Принимая во внимание колючую проволоку, Стивен прикинул, что забор примерно около трех метров высотой. Но потом ему показалось, будто он заметил нечто, означавшее, что, если бы ему каким-то образом удалось попасть в тюремный двор, перелезать через забор даже не пришлось бы.

– Это звучит безумно, но я разглядел под забором небольшую щель, – тихонько посмеиваясь, признается он мне. – Я подумал, что смог бы пролезть в нее, если бы нашел способ попасть в тюремный двор, а там просто убежал бы.

Теперь, вспоминая прошлое, Стивен говорит, что даже не задумывался над тем, что будет делать дальше, если каким-то образом пролезет в ту щель под забором. Он был просто одержим идеей выбраться из тюрьмы. Все остальное должно было решиться само собой.

– У меня просто был такой образ мышления, я думал, что на воле соображу, как быть дальше.

Как и в случае с ограблениями, Стивен придерживался убеждения, что все возможно.

– Я считал, что мир вроде как позаботится обо мне. Ведь я действовал во имя справедливости.

Стивен не рассказывал никому из других заключенных, что планирует сбежать. После того как его выдали тюремным властям в Северо-Западном исправительном центре штата Вермонт, Стивен знал, что прямо раскрывать свои мысли другим будет наивно, но все равно принялся вслух размышлять о возможности побега. О потенциальных практических требованиях, которые теоретически нужно выполнить, если бежишь из тюрьмы. Стивен считал, что действует тонко. Он хотел выяснить, что думают по поводу побега другие заключенные, особенно те, кто отбывает особо длительные сроки. Во время игры в скрэббл Стивен небрежно спросил, есть ли у его противника подобные мысли. Когда все собрались посмотреть, как другие заключенные играют в баскетбол, он поинтересовался, известны ли кому-то успешные случаи побега из тюрьмы. Казалось, никто не хотел говорить об этом. Стивен мысленно пожал плечами и решил продолжать изучать взглядом двери, окна и вентиляционные отверстия в тюрьме округа Страффорд, постоянно анализируя различные возможности сбежать. Он провел за этим занятием целый день, а потом вернулся в свою камеру и погрузился в сон, представляя, как бежит на свободе, радостный и смеющийся, через густые, залитые лунным светом леса Нью-Гэмпшира.

Стивена разбудили два надзирателя, которые вошли в его камеру и приказали ему встать. Когда он повиновался, они грубо заломили ему руки за спину, и Стивен почувствовал, как сжались и защелкнулись наручники на его запястьях. Его вывели из камеры и повели по длинным пустым коридорам тюрьмы. Стивен спросил, куда его ведут, но надзиратели проигнорировали вопрос. В глубине души Стивен уже знал ответ. В глубине души он уже знал причину. Повернув вместе с охраной за угол, Стивен увидел на стене табличку с надписью: «ИЗОЛЯТОР». Его снова поместили в одиночную камеру. Кто-то из заключенных рассказал тюремным властям о навязчивых разговорах про побег, и теперь Стивена посадили в знакомую камеру размерами два на три метра. Надзиратели приказали ему раздеться до трусов и оставили его в одиночестве. Он начал дрожать.

Было время, когда Стивен в такой ситуации пришел бы в отчаяние. Он свернулся бы калачиком на своей холодной койке и заплакал. Но последние пять месяцев сделали его сильнее, выносливее. Он встал посреди камеры и сделал три глубоких вдоха. Потом, одетый лишь в трусы, спокойно приступил к занятиям йогой. Охранник прижался лицом к маленькому окошку в двери камеры. В тусклом свете лампы он увидел Стивена, сидящего с закрытыми глазами и раскинутыми руками, бледного и неподвижного, как статуя.

15

В начале декабря 2007 года, за год до того момента, как Стивен приступил к занятиям йогой в изоляторе тюрьмы округа Страффорд, он сидел в своей комнате в Виверн-Холле, курил косяк и анализировал уже совершенные им преступления. После неудачной попытки ограбления банка Lloyds TSB в Эксетере – попытки, вызвавшей панику из-за бомбы и эвакуацию населения, – ему удалось ограбить лишь две букмекерские конторы и получить менее тысячи фунтов наличными. Стивен закрыл лицо ладонями и потер глаза. Он вовсе не планировал достичь суммы в сто тысяч фунтов стерлингов посредством мелких ограблений. Наоборот, надеялся одним махом сорвать большой куш. Совершить крупный налет, сбежать, а там можно и начать строить планы о том, как использовать эти деньги для создания Организации.

– Каждое ограбление я рассматривал как провал, – признался он мне как-то раз, сидя в небольшом конференц-зале в офисе редакции «Таймс», – и лишь пару случаев считал отчасти успешными. Но моя идея состояла в том, чтобы зайти в банк и получить доступ к хранилищу, потому что я провел исследование по этому вопросу и выяснил, что в таком случае можно за раз украсть примерно сто тысяч, если не больше.

Стивен знал, в чем его проблема. Травматические пистолеты, которые он носил с собой во время ограблений, не производили нужного эффекта. Не все так сильно пугались этого оружия, как надеялся Стивен. Например, Рэймонд Бир, курьер, который рассек ему щеку до крови. Посетитель букмекерской конторы Coral в Вустере, который пытался помешать его побегу. Менеджер конторы «Вильям Хилл», которая не подчинилась его приказу оставаться на месте, сбежала и вызвала полицию.

Но что, если бы у Стивена был настоящий пистолет? Это все изменило бы. Стоило бы только выстрелить боевым патроном в воздух при входе в банк, и все бы сразу поняли, что в руках у него совсем не игрушка. Он постепенно убеждал себя, что должен обзавестись настоящим пистолетом, представлял, как можно его использовать для достижения наилучшего эффекта. Он мог бы договориться о встрече с менеджером банка, прийти в элегантном костюме, но со спрятанным при себе пистолетом. Оставшись наедине с менеджером, можно было бы выхватить пистолет и приказать «проводить его в хранилище, не поднимая паники». Проблема с этим планом заключалась в том, что Стивену пришлось бы явиться в банк без маски, если только он не был готов рискнуть и прибегнуть к накладной бороде и солнцезащитным очкам. Что, скорее всего, выглядело бы подозрительно. Стивен уже заказал несколько накладных бородок через Интернет, но оказалось, что они в лучшем случае выглядели частью маскарадного костюма и годились лишь для того, чтобы обмануть камеры видеонаблюдения, но не банковского менеджера.

В качестве другого варианта Стивен мог просто придерживаться метода Карла Гугасяна.

– Выстрелить из пистолета в воздух, перепрыгнуть через стойку, получить доступ в денежное хранилище, – перечисляет он. – Если правильно рассчитать время, то все получится. Если вы поищете в Интернете, то найдете множество примеров того, как людям это удавалось.