Мор - Павел Корнев

Жулик поспешил добавить ногой, и хоть под каблук удалось подставить предплечье, в глазах так и вспыхнули искры. И сразу – пинок в спину. Остервеневшие карманники начали превращать меня в отбивную, а толпившиеся на улице обыватели бестолково галдели, не решаясь вмешаться в непонятную свару.

Спасла Берта. Выдернув из пышной прически длинную, больше напоминавшую стилет шпильку, циркачка уверенным движением загнала ее под лопатку ближнему парню. Тот без единого звука осел на мостовую, и второй жулик в ярости отшвырнул девушку к стене. Замахнулся вновь, но я обхватил его сапог и резанул ножом чуть выше короткого голенища.

Парень рухнул на одно колено, клинок тут же скользнул ему под ребра, а потом я кое-как приподнялся с земли и резанул по шее. Карманник засипел, заперхал, ртом его хлынула кровь, и он ткнулся лицом в пыльную брусчатку.

В Бездне тебе самое место, выродок!

И тут будто прорвало: перепуганные зеваки все как один заголосили, призывая вмешаться в разыгравшуюся поножовщину стражников! С трудом преодолев колючую боль в пояснице, я поднялся на ноги, доковылял до Берты и затащил ее в переулок. Там уже девушка закинула мою руку себе на плечо и поволокла прочь. Спина горела огнем, голову обнесло туманом и единственное, на что хватало сил, – это бездумно переставлять ноги.

Впрочем, даже на это сил хватило ненадолго…

Очнулся в каком-то темном закутке, сплошь завешанном пучками целебных трав. Духота там стояла жуткая, и густой запах сушащихся растений просто сводил с ума.

Но это не беда. Главное, жив. Более того – жив и не в кутузке.

А остальное не так уж и важно.

Я попытался сесть, и сразу поясницу пронзила острая боль. Попытался расслабиться, но жжение и не подумало утихать. Напротив – оно подобно торфяному пожару начало расходиться в разные стороны. А стоило зашипеть, и колыхнулась закрывавшая вход занавесь. Заглянувший в комнатушку лысоватый старик, осторожно ступая меж кучек разложенных на полу листьев, подошел и положил на лоб костлявую руку.

– Что со мной? – первым прервал я затянувшееся молчание.

– А это, дорогой мой, зависит исключительно от вашей состоятельности, – хихикнул странный дед. – Сумеете оплатить лечение – одно дело. Не сумеете – и к чему тогда глупые вопросы?

– Вы кто, медик?

– Травник, – покачал головой старик.

– Ну и на кой ляд меня к травнику приволокли? – горестно вздохнул я и стиснул зубы, когда внутренности огненным узлом стянул очередной приступ боли.

– Нужен нормальный медик? Вперед! Только учтите, что всякий медик в вашем случае сразу стражников кликнет. Да и я кликну, если о цене не столкуемся.

– К чему глупые угрозы?

– Так рассчитайтесь, дорогой мой, и разойдемся как в море корабли.

– В кошельке смотрел?

– Не имею обыкновения.

– Так посмотри! – прошипел я, гадая, куда подевалась Берта.

– Во избежание недоразумений, предпочитаю решать денежные вопросы при участии всех заинтересованных сторон, – заявил старик и, выудив из-под хламиды мой кошель, начал вытряхивать монеты на сморщенную ладонь.

– Ты не законник часом, дед?

– Бывший, дорогой мой, бывший. Ну да кем только за жизнь побывать не довелось…

– Лучше б в медицине практиковался.

– У нас на флоте как было, – хмыкнул травник, – сразу не помер, выходят. Практика у меня на зависть любому костоправу.

– То-то, смотрю, столько морячков одноруких да одноногих милостыней побираются. – Я слишком глубоко вздохнул и едва не охнул из-за раскаленным сверлом ввернувшейся во внутренности боли. – Ладно, со мной-то что?

– Ножом ткнули. Ткнули качественно, но жить будешь.

– И скоро на ноги встану?

– А я откуда знаю? – удивился старикан. – Кто похлипче, после такого ранения сразу бы Святым душу отдал, а ты вон трепыхаешься. Но декады две точно полежать придется.

– Бесов праздник! – выругался я, понимая, что не могу позволить себе потерять столько времени. – Заберут меня когда?

– Телегу раздобудут и увезут сразу. – Травник вернул изрядно полегчавший кошель, с кряхтением поднялся и зашагал на выход. – Отдыхай пока…

Как меня забирали – лучше и не вспоминать. Сначала чуть к Святым не отправился, пока в повозку затаскивали, потом из-за тряски на неровной мостовой и вовсе сознание потерял. Очнулся уже в просторной светлой комнате с единственным окном, выходившим на полночь.

Вся команда была в сборе. И лица у всех кислее некуда.

– Ну? – прохрипел я, разлепив веки. – Мы где?

Немедленно оказавшаяся рядом Берта смочила мне губы, поправила подушку, начала хлопотать, но ее тут же оттеснил в сторону Валентин Дрозд.

– Домик сняли, – пояснил он. – Так сказать, сменили место дислокации…

– И правильно…

– Вы уж простите нас великодушно, командир, – замялся усач. – Не доглядели.

– Вы-то тут при чем? Меня ж выследили, не вас.

– Не было слежки, ждали они, – покачал головой Гуго. – Мы сразу и не сообразили, что к площади Святого Януария только по двум мостам и можно пройти. А утром там завсегда толкотня. Вот и устроили засаду.

– Задним умом все крепки, – поморщился я. – Переиграли. Бывает. Что о тех парнях выяснить удалось?

– Простые уличные бузотеры, ни с какой бандой не связаны. – Фокусник почесал седой затылок и добавил: – Но был еще и третий, тот, который тебя в спину пырнул. Вот его толком никто не разглядел.

– Хитрый гад.

– И что дальше? – буркнул Валентин. – Трехпалый как в воду канул, а законника теперь вместо одного мордоворота пятеро сопровождают.

– Не трогайте Ксиса, – приказал я. – Проверяйте время от времени, но на рожон не лезьте. И главное – отслеживайте все слухи о необычных смертях. Жестоких убийствах с пытками, сожжениями, отрезанными головами или снятыми скальпами. Чем-то в этом роде.

– Зачем? – удивился Гуго.

– Полагаете, посвященный Ямхани станет не просто устранять причастных к торговле «желтой пылью», – сразу догадался брат-экзорцист, – а попытается запугать остальных? И должен будет предоставить хозяевам какие-либо трофеи?

– Это было бы логично.

– И все же стоило законника выпотрошить, – вздохнул Дрозд.

– Ты никогда не удил на живца? – Я вяло улыбнулся и почувствовал, как вновь начинает разгораться боль в пояснице. – Трехпалый – это наживка, Костас – поплавок. Не будем суетиться, позволим убийце сделать за нас грязную работу. После контрабандистов можно будет голыми руками брать.

– Вы так уверены в этом пахартском язычнике?

– Именно.

Раз уж ланские проныры за этим типом охотятся, значит, он действительно хорош.

«Ты узнаешь его, как только увидишь…»

Бесы, но почему?!

Я глубоко вздохнул и делиться полученной от шпика информацией ни с кем не стал. Вместо этого влил в себя кружку мерзкого на вкус настоя и провалился в беспокойный сон.

Сон – это все, что мне сейчас нужно.

Ну, почти…

4

Вопреки предчувствиям следующую декаду не происходило ровным счетом ничего. Никаких необычных убийств, никаких странных происшествий. Тишина.

Я валялся в кровати, пил лечебные отвары, хлебал куриные бульоны и понемногу приходил в себя. Берта и Марк делали вид, будто присматривают за мной, и беспрестанно ругались; Гуго на пару с Валентином шныряли по кабакам, ставили выпивку знакомым стражникам и держали ушки на макушке, но всякий раз возвращались пустыми и усталыми, подобно двум побитым жизнью солдатским барабанам.

Все по этому поводу нервничали, мне было плевать. Контрабандисты от нас никуда не денутся; куда больше беспокоило самочувствие. Пусть при резких движениях больше и не казалось, что вот-вот порвутся проткнутые заточкой потроха, но одно дело – в постели отлеживаться и совсем другое – на улице работать…

Бесы!

– Не стоит хмуриться, дорогой, – попросила Берта и улеглась на кровать. – Лучше улыбнись. Все будет хорошо, правда?

– Не дави на меня!! – потребовал я.

– Я давлю? – Девушка фыркнула, показала язык и, нехотя отстранившись, уселась рядом. – Почему ты такой злой? Разве я плохо о тебе забочусь?

– Нет.

– Вот именно! Из меня бы вышла идеальная жена!

– Вот и поищи себе идеального супруга, – буркнул я.

– Обязательно быть таким козлом? – Берта поднялась с кровати, собрала со стола пустые тарелки и вышла.

Я только вздохнул, с кряхтением поднялся на ноги и подошел к Марку, который склонился над толстенным томом и делал вид, будто его в комнате нет.

– Что читаешь?

– «Трактат о скверне» блаженного Патрика Дубрского, – ответил брат-экзорцист, заметил мою обеспокоенность и замотал головой: – Нет-нет! Книга не из закрытых хранилищ!