Око Бури - Самат Айдосович Сейтимбетов

— Думаю, нет смысла спорить, — обронил Бранд, — все равно никто из нас не сможет переменить общее мнение.

— Гм, — Хао вдруг задумчиво зашевелил пальцами. — Если бы такой авторитетный герой как вы, Алмазный Кулак, высказал свое мнение.

— Да еще и с высоты двух новых профессий, — подхватил Сторин.

— Да попросил бы самого Минта Вольдорса разнести это знание в песнях, — добавил Хао.

— То ничего не вышло бы! — радостно закончил Бранд.

Мастера, гном и полурослик, посмотрели на него снизу вверх недоуменно.

— Через песни Минта вы проблему не решите, поверьте, — покачал головой Бранд. — Через его песни можно решать проблемы сердца и того, что ниже пояса, но никак не головы. Так что давайте займемся спуском и делами внизу, мне еще надо успеть на корабль.

Взгляды стали мрачными. Конечно, Бранд сказал заранее о том, что после спуска уплывет, так как все задачи и бырум закончены, но Хао и Сторин словно отказывались верить.

— А если полететь, — заикнулся было Хао.

Бранд стоял с равнодушным видом и полурослик замолчал, а они перенеслись вниз, к одной из обустроенных временных портальных площадок ниже уровня кристалла. Площадки переноса были опасны, приводили к искажениям, но шахтами с лестницами-спуском практически прекратили пользоваться после образования Провала и распространения его зловещей славы.

Конечно, Бранд мог бы и полететь, сокращая время в дороге, тем более что это самое время действительно поджимало. Возбуждение бырума еще должно было длиться некоторое время, по инерции, затем начался бы резкий спад, поэтому обычно советовали проводить неспешный, медленный подъем Атрибутов, со скоростью самой деградации.

Но Бранд решил плыть, чтобы успокоить разум, укротить эмоции и не попасться в ловушку торопливости. Однажды он уже чуть не угодил в нее, после драконьих гор и уж тем более после того благословения Теруна на перчатке, которое теперь выглядело втройне подозрительнее. Но если боги хотели поймать его в ловушку, то все же просчитались, Бранд остановился, замедлился, поселился в Алавии и затем, когда уехал ради Имраны и новой команды, тоже старался не спешить.

— Вот, мастер Бранд, сами видите, — указал Сторин в полутьме подземелья.

Пробы почвы и камня с разных глубин, работы по укреплению, благословения, очистка, распыление, землю вокруг чистили от излишков маны Бездны.

— Глыба говорила, что самую нижнюю шахту затопило, — припомнил Бранд, — нет ли тут связи?

— Отдельная группа уже пробивается туда и проверяет, — мрачно кивнул Сторин. — Но, если так, значит все это длится уже не первый месяц!

— Не говоря уже о том, что кто-то не поленился подвести туннель и подать ману Бездны вместе с водой наверх, в толщу скал под кристаллом, — добавил Хао. — Новый заговор?

— Глубинники так просто просить помощи не стали бы, — огладил бороду Сторин, — кто знает? И герои, кто под воду спустился, молчат, словно воды в рот набрали, уж простите за грубость!

Бранд ожидал, что его попросят спуститься, но просьбы не последовало. Мысль о том, что герои внизу, а он, с Особенностью «рожденного в пучине» здесь, наверху, подергивала занозой.

— Закладку бы здесь сделать, — задумался Хао, — прямо вот слой с пониженной проводимостью маны заложить. Кристалл остановится на…

Он обвел взглядом, померил высоту пробитого штрека и уверенно сказал

— Девятнадцать с половиной лет, если коэффициент насыщения Марека останется прежним. Но за это время проблема точно решится.

— Если ее будут решать, — вздохнул Сторин, — а то и забудут вовсе! Я обращусь к королю Нервину, но кто знает, на что решатся эти торговые кланы?

— Да все просто, — отозвался Бранд, продолжая разглядывать работы вокруг.

Молчаливые гномы и люди крепили, таскали, изменяли, колдовали, словно призраки в полутьме подземной шахты со светильниками на мане. Вихри, поганый привкус Бездны, тяжелый скрип на зубах от подземной маны.

— Скажите им, что, потеряв подземелье, Остров ослабнет, как королевства Мойна, и тогда Занд пошлет корабли, выложит дорогу деньгами и приберет к рукам тут все. Скупит Мойн, скупит вас, все вокруг скупит, и вы падете.

— Скупит Мойн? — с легким страхом спросил Хао. — Вы серьезно так считаете, мастер Бранд?

— Да, — равнодушно отозвался Бранд. — Не волнуйтесь, мастер Ниссиус, к тому времени, как они доберутся до Клина, я, вы, даже наши внуки будут уже давно мертвы.

— Вот спасибо, успокоили, — не скрывая сарказма, ответил Хао, утирая лицо.

— Полвека несу спокойствие и радость живым, — спокойно отозвался Бранд. — Раз тут все в порядке, тогда я оставлю вас и прогуляюсь до кристалла подземелья.

А заодно выращу свой, подумал он, без свидетелей.

— Один?

— Один. Профессию вы мне уже не поднимете, от Стража не прикроете. Не волнуйтесь, все, кто желал мне смерти, уже давно в Бездне.

Особенно Бальбазар, мысленно рассмеялся Бранд своей немудреной шутке.

Глава 19

10 день 3 месяца 880 года, Королевский Лес, Алавия

— Дорогая, помилуй, я больше не могу! — чуть не плакал Миониалиоуэль, ощущая себя как никогда старым.

Амалиниииэ приподнялась, ощущая жар в набухших грудях и животе, встала прямо над старым героем, игриво проводя рукой по телу.

— Хочешь… человеческих извращений? — произнесла она.

Бросила взгляд вниз и разочарованно вздохнула, в Миониалиоуэле ничего не шевельнулось.

— Мы можем навредить ребенку!

— Да не жалко! — прорычала Амалиниииэ. — Не добралась до его папаши, так пусть хоть его отпрыск пострадает!

— Дорогая, как ты можешь так говорить, ведь это и твой ребенок!

Амалиниииэ поморщилась. Плаксивой и капризной полагалось быть ей, но они словно поменялись ролями и Миониалиоуэль Три Стрелы в последнее время все ныл и жаловался. Тогда как в Амалиниииэ бушевал неутолимый жар желания.

— Зачем ты только уговорил меня его оставить.

— Потому что он твой ребенок, поэтому я заранее люблю его! Но дорогая, я не могу шесть раз подряд, даже с зельями, я же не Бранд какой-нибудь!

— Да чтоб он сдох твой Бранд! — внезапно разозлилась Амалиниииэ.

Пнула Миониалиоуэля и того снесло с роскошной королевской кровати.

— Стража! — закричала Амалиниииэ.

Хранители Деревьев, элитная королевская стража и гвардия, немедленно ворвались в спальню и тут же потупили глаза. Амалиниииэ ухмыльнулась довольно, все-таки она стояла на кровати полностью обнаженная, но в