Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл

— Не смешно! Честное слово! — заверил он, перестав улыбаться, чтобы успокоить меня. — Но это Отэмн Роуз, которую я помню с детства. Я рад, что она…

— Раньше ты говорил, что у меня истерика! Ты что, намекаешь, что я была испорченным ребенком?

Он выглядел растерянным, губы его беззвучно шевелились.

— Я… э… ну… ты была очень… независимой.

Он кивнул, как бы успокаивая себя, что нашел самый тактичный ответ.

Я как раз собиралась ответить, когда кто-то рядом с нами кашлянул.

Принц смущенно улыбнулся.

— Привет, Эдмунд!

С этими словами он выпрямился.

Мужчина указал на меня пальцем.

— Вы… будете… — Закончить у него так и не получилось. — Машины подъедут через пару минут. Вы останетесь в Барраторе, пока все не успокоится. Без пререканий.

Я опустила скованные руки и попыталась упереться о землю, чтобы подняться, но ничего не вышло.

— Ну, в таком случае придется заехать ко мне домой, потому что мне нужно взять немного вещей. Без пререканий.

Принц еле сдержал смех.

Эдмунду было не смешно.

— Возьмите все, что нужно, заклятием.

— Не могу. Я не знаю, куда положили мою запасную форму, а она может понадобиться.

Он буркнул что-то в ответ, и я приняла это за знак согласия. Даже своим ограниченным зрением я заметила, что мы привлекли толпу зевак к входу на поле — в основном это были работники спортивного центра, которые смотрели вверх, на щит.

— Хоть встать мне помоги, — сказала я принцу.

Он подчинился и, взяв меня за руки, помог сесть. По всей видимости, мне не доверяли настолько, чтобы позволить встать. Принц сел сзади и оперся спиной о мою спину, чтобы мне было удобно сидеть. Я подтянула колени к груди и положила на них скованные руки.

— Эй, герцогиня… — сказал он немного погодя.

— Что? — резко спросила я.

— Ты начнешь наконец называть меня Фэллоном?

Я закрыла глаза и тихонько вздохнула. Он заметил мою панику в тумане.

— Может быть.

Он снова засмеялся.

Как он может быть в таком хорошем настроении после ­всего, что случилось и на выходных, и за последнюю пару часов? И вооб­ще, почему я так спокойна?

Эдмунд оказался прав, машины были всего в нескольких минутах, и, когда послышался рев моторов, меня соизволили поднять и освободить. Как только за мной захлопнулась дверь, оковы спали с моих рук, а снаружи исчез щит. Когда щит растаял, начался дождь. Сильный неумолимый дождь.

Глава 20

Отэмн

Кто-то все-таки прорвался в здание школы, потому что мой рюкзак лежал на полу машины. Вытащив телефон, я едва сдержала вздох негодования — батарея села. Поэтому, когда мы подъехали к моему дому, я выскочила из машины прежде, чем Эдмунд успел закончить читать наставление, чтобы я поспешила. Он последовал за мной, оставив водителя разворачивать машину.

— Знаю, у нас тесновато, — сказала я, как только переступила порог дома.

Взгляд Эдмунда, блуждающий по комнате, ненадолго встретился с моим, когда я снимала туфли, а потом он снова принялся рассматривать каждый уголок пространства вокруг. Мысленно я простила его, сказав себе, что внимательность и наблюдательность — часть его работы.

На втором этаже я поставила телефон на зарядку, бросила влажный джемпер в стирку, вывалила на кровать вещи из сумки, с которой ездила на выходные, и начала швырять туда свежую одежду и белье. Когда я вернулась после поисков запасной школьной формы, сообщения на мой телефон уже приходили вовсю. От одной только Тэмми их было четыре, еще три — от Ти, по одному прислали Гвен и Кристи. Кроме того, Джо написала два коротких строгих имейла, требуя объяснений, почему я не ответила на ее длиннющее письмо, присланное еще в субботу. Я быстро отправила примирительные ответы Ти и Тэмми, извещая их, что возвращаюсь домой к принцу — Фэллону! — после чего отправила почти идентичное сообщение папе. Об Экстермино я предпочла умолчать. Мама, несомненно, будет возмущена «моим» решением, но сообщить им было нужно, чтобы не пытались позвонить мне на городской телефон.

Закончив, я сделала глубокий вдох и опустилась на кровать. Я зажмурила глаза, а потом открыла приложение Facebook. Как только высветилась моя новостная лента, я тут же перешла в свой список друзей и набрала «Нейтан Райл». Три полоски, обозначавшие загрузку данных, появлялись и исчезали, появлялись и исчезали, появлялись и исчезали, и с каждой секундой я все крепче сжимала телефон.

По запросу «Нейтан Райл» ничего не найдено.

— Что? — выдохнула я, обращаясь к телефону.

Может, он изменил имя в профиле?

Я поискала Нейт и Натаниель, потом попыталась угадать его второе имя. Я проверила весь список, перечитывая все фамилии на Р, а потом попробовала общий поиск — на случай, если он меня удалил. Но только когда я вернулась на свою страницу и пролистала стену до июля (я помнила, что он писал мне пожелание хорошо провести лето в Лондоне), я наконец осознала, что произошло. Пожелания не было. И его тоже.

— Миледи, возможно ли нам будет выехать до конца недели? — сказал Эдмунд с лестницы.

— Уже иду! — прокричала я в ответ, в последний раз посмотрев на два сообщения, между которыми должно было быть пожелание Нейтана, а потом бросила телефон и зарядное устройство в свой школьный рюкзак, а несколько книг и туалетные принадлежности — в сумку. Переодеться мне придется уже там.

Сбегая вниз, я заклятием отправила большую сумку, закрыла за нами дверь, а потом и школьный рюкзак вместе с ключами перенесла в свою комнату в Барраторе. Когда я вернулась в машину, принц — Фэллон — что-то смотрел в телефоне, хотя вряд ли это был Facebook. У королевской семьи не было страниц в социальных сетях — это выяснили мои друзья по школе, когда попытались найти его там.

Он заметил мой взгляд и дал мне свой телефон. На экране была открыта газета «Арн Этас» и статья под названием: «Совет измерений пока не подтвердил подозрения о пакте между Ли и Пьером. Делегация людей отказалась поддержать британское правительство второго измерения».

Я пробежала глазами статью, пока мы ждали Эдмунда, который разговаривал с Ричардом и своей сестрой. С людьми все было, как и с темными существами. Каждая нация в каждом измерении выбирала представителей в Совет измерений, и они представляли свою страну как единая делегация, а представители всех стран образовывали делегацию людей. И, несмотря на их многочисленность, голос людей имел такой же вес, как и любой делегации темного королевства. Но если бы люди решили поддержать Майкла Ли, одного из немногих в своем измерении, кто знает о нашем существовании (и только из-за его должности, ведь те, кто в его измерении не знает о темных существах, не голосуют), у нас были бы серьезные проблемы. К счастью, его не поддержал никто, даже британская делегация, и все из-за его связи с подозрительными группами вроде истребителей или, как утверждалось в статье, с неподконтрольными Варнам вампирами.

— Когда распространились слухи о Ли и Пьере? — спросила я Фэллона.

— Не знаю. В любом случае, это уже не новость, — ответил он мне мысленно. — Возможно, уже есть пакт между Пьером и Экстермино.

— Может, сегодняшняя атака была единичным случаем, — предположила я, пытаясь быть оптимистичной, что было для меня несвойственно.

Принц посмотрел на меня так, будто мои шрамы внезапно стали ярко-синими. Я скорчила гримасу и вернула ему телефон. Когда он закрыл приложение, я увидела, что вверху экрана написано «ФЭЛЛОН — ЛИЧНЫЙ (ЗАЩИЩЕННЫЙ)». И внезапно это напомнило мне то, чем он объяснял свой приезд сюда: спокойная жизнь.

Я смотрела, как он убрал телефон в карман, а Эдмунд тем временем сел в машину. По-настоящему убежать от того, кем он был, он просто не мог.

Пристегнувшись и опершись головой об окно, я вздохнула. Фэллон вышел из моего сознания, и я позволила Нейтану по­явиться из коробки, в которой он был спрятан в моем мозгу.