Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь - Юлия Шилова

В почтовом ящике действительно оказалось письмо. Я повертела конверт в руках и с удивлением прочитала обратный адрес: «Горлов тупик, дом 18». В графе «От кого» ничего не говорящая фамилия: Сидоренко Е. А. На обороте, в самом низу, явно сделанная впопыхах надпись: «Рите от Оксаны». Неужели от Ксанки?

На лестнице опять послышались чьи-то шаги. Я опять оглянулась и опять никого не заметила. На бабушку с сумкой, пожалуй, не похоже. К тому же бабушка поедет на лифте, зачем ей спускаться пешком?

Не распечатывая конверт, я сунула его в карман, громко хлопнув дверью, вышла из подъезда и поехала куда глаза глядят, а точнее — в ближайший бар, читать послание.

Я расположилась за столиком у окошка. В сумке мелодично затрезвонил мобильник. Звонок из дома.

— Слушаю.

— Риточка, не задерживайся, дорогая, приезжай скорей. Сегодня выходной как-никак. Как ты посмотришь на то, чтобы поужинать в японском ресторане?

— Отрицательно. У меня уже изжога от японской кухни.

— Скажи, неужели ты всерьез на меня обиделась?

— Я уже не в том возрасте, чтобы всерьез обижаться.

— Рита, пойми, я твой друг. И я хочу найти с тобой взаимопонимание. Ты знаешь, что я сейчас сделал?

— В очередной раз проверил мои бухгалтерские книги.

— Нет, дорогая, я посчитал, сколько у тебя трусов.

— Что?!

— Я посчитал, сколько у тебя трусов. Риточка, но это же ненормально. Как выяснилось, у тебя пятьдесят семь штук! Зачем тебе столько? А сейчас я собираюсь пересчитать твои сапоги. Боже, я уже представляю это число! В общем, дорогая, больше никаких покупок. Будешь донашивать то, что имеешь. Кстати, некоторые твои вещи можно продать и отложить вырученные деньги.

Услышав это, я просто чудом не слетела со стула.

— Вот что, придурок однотрусовый, — с презрением процедила я. — Слушай меня внимательно. Если ты будешь шарить в моих шкафах…

— В наших шкафах, — перебил меня Алексей. — И не шарить, а производить ревизию.

— В моих шкафах, — повторила я и закончила: — то мне придется взять плоскогубцы и повыдергивать тебе ногти вместе с пальцами. Понял?!

— А я забью тебя до смерти, если ты и впредь будешь разговаривать со мной в таком непозволительном тоне. Когда я решил связать с тобой свою судьбу, я и не думал, что ты такая идиотка. Я просто хочу тебе помочь вылезти из дерьма, в которое ты попала по собственному недомыслию.

— И в какое же дерьмо я попала?

— В обыкновенное. Во-первых, ты ничего не смыслишь в бизнесе. Во-вторых, тебя постоянно обманывают. А в-третьих, ты не умеешь правильно расходовать деньги. Но я готов, Рита, все исправить. Я буду служить тебе верой и правдой. Я буду заботиться о тебе, и вскоре ты станешь самой счастливой женщиной на свете. Доверься мне, дорогая, и у тебя никогда больше не будет финансовых проблем…

Не выдержав, я отключила мобильник и бросила его в сумочку. Ну, идиот! Я заказала кофе и распечатала наконец письмо. Полудетские Ксюшины каракули заставили меня улыбнуться. А все-таки здорово мы тогда повеселились…

Ритка, привет!

Ужасно скучаю без тебя. Адрес твой узнала чудом. Одна девочка подсказала — она у тебя работала несколько месяцев назад. Оказывается, ты у нас важная персона. Но это не главное. Главное, что ты никогда не кичишься своей должностью. Молодец! Несколько слов о себе. Кукую по-прежнему в СИЗО. Боюсь, что застряла здесь надолго. До суда — как до конца света. Увы, правосудие не любит торопиться. Народу в камере уйма. Есть и бомжихи, от которых разит по-страшному, есть и такие, как ты, вполне респектабельные дамочки. Спим вповалку, бывают дни, когда приходится очередь на нары занимать. И все же, говорят, здесь лучше, чем на зоне. Если заболеешь, то положат в местный лазаретик без особых проблем. В одну палату с туберкулезницей. Вот так-то, моя дорогая подружка… Лесбиянок тут, Ритка, немерено. Ночью надо держать ухо востро — того и гляди в трусики залезут. Но меня пугает даже не это, а полнейшая неизвестность.

Интересно, сколько лет мне дадут… Наверное, много, ведь я убийца, хотя и не считаю себя таковой… Если честно, Ритусик, я здесь постоянно плачу. Сказал бы мне кто раньше, что я сюда попаду, я бы сочла это за дурную шутку. Но теперь…

Правду говорят люди: от сумы да от тюрьмы не зарекайся… Почти каждую ночь, подружка, я здесь вижу сны. Сегодня вот мама приснилась. Уложили мы с ней спать моего ребеночка и сели пить зеленый чай. А где чай, там и сплетни. Мы с ней так часто сидели. Болтали о том и о сем… Ох и счастливая же я была совсем недавно… А теперь у меня клеймо будет на всю жизнь: зэчка. Знаешь, как это страшно. Даже на свободе я буду чувствовать себя человеком второго сорта. Нормальные люди от меня шарахаться будут. И кто только эти СИЗО придумал? Ведь в подобных учреждениях человека не исправляют, а только озлобляют, заставляют его ненавидеть весь мир… А как ты думаешь, Ритка, мама меня простит? Наверное, да. Родители всегда прощают своих детей. На то они и родители. В этой жизни любой может оступиться. Тревожит другое: простит ли меня мой ребенок, когда вырастет? Сможет ли он меня понять?.. Ритка, а я тебе, между прочим, завидую черной завистью. Ты можешь свободно ходить по улицам, дышать свежим воздухом, покупать мороженое, пить виски.

Это так здорово! Я бы сейчас за глоток хорошего виски полжизни отдала… А до СИЗО, Ритусик, я очень любила одиночество. Но тут об этом приходится только мечтать. Семьдесят человек в камере — сама подумай… И еще мне стало казаться, что я деградирую. Ведь тут, как на необитаемом острове. Никаких новостей. Если бог есть, он обязательно сделает так, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Долго я не протяну. От отчаяния хочется наложить на себя руки. Но я не сделаю этого — ведь у меня маленький ребенок. Ума не приложу, как он там без меня. Иногда я закрываю глаза и представляю, как глажу его по головке, говорю ласковые слова. Мало того, что отца нет, так еще и матери лишили. Боже мой, впереди столько праздников… Новый год, Рождество, день рождения… Страшно встречать их здесь, очень страшно.

Мне еще никогда в жизни не доводилось видеть столько грустных женских глаз… Каждая из нас переживает свою боль в одиночку. Даже самые отпетые, а здесь таких много. Днем они издеваются над теми, кто послабее, а по ночам плачут в подушку. Я потихоньку учусь здесь быть сильной, Ритка. Стараюсь в обиду себя не давать. Драться вот и то научилась… А еще я мечтаю о том, чтобы сходить в церковь и заказать молебен за здравие мамы и дочки. Да и просто у иконы Матери Божьей постоять. Прикоснуться к ней губами. Я эту икону очень люблю. Могу на нее часами смотреть.