Три подруги и пустынная кошка (СИ) - Анастасия Солнцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я начала призывать силу. Я потянулась к ней, как тянутся в объятия матери — с радостью и надеждой, рассчитывая на защиту. Я уже чувствовала вкус соли на губах, шум прибоя в ушах и ласковый шепот стихии. Я отвергала её — и не раз. И она каждый раз принимала меня обратно, как принимаю блудную дочь, которой позволяют идти своим путем и совершать ошибки, зная, что она справится. Потому что двери дома, где её ждут, всегда открыты. И потому что ей всегда есть, куда вернуться. Для этого ведь и нужен дом, правда? Чтобы было, куда возвращаться и после долгого утомительного путешествия отмечать, насколько узкими стали двери и низкими потолки.
— Я готова оказаться на дне, — зашептала я под успокаивающееся биение сердце, боль в котором затихала так же стремительно, как заполняла мое тело магия. — А ты готов?
И, обхватив Макса ногами за талию, я вместе с ним нырнула в воду, которая стояла перед моими глазами.
Но… случилось не то, что я ожидала.
Острая боль прокатилась по коже, вонзаясь, ввинчиваясь в каждую клеточку тела. Я будто горела. Я горела и сгорала заживо.
— Не смей! — прорвался сквозь мой собственный крик вопль Макса. — Не смей призывать магию!
И то ли он меня затряс, то ли я сама по себе затряслась, но кровать под нами заходила ходуном, как при землетрясении. Хотя я точно знала, что никакого землетрясения не было. Катаклизм был внутри меня. В какой-то момент боль достигла своего пика и показалось, будто меня сейчас разорвет.
А потом все закончилось. Отступило, как будто кто-то дернул стоп-кран несущегося на меня поезда и тот, жутко взвыв тормозными колодками, подчинился.
Я открыла глаза и сквозь пот, стекающий со лба вниз по лицу и заливающий глаза увидела склонившегося надо мной Макса. Его рука лежала на моей груди. С пальцев срывались ярко-голубые, переливающиеся сталью искры, которые едва появившись, тут же исчезали внутри меня. Вся моя кровеносная система светилась, как если бы я проглотила небольшую луну и она, подсвечивая меня изнутри, обнажила сосуды, вены, артерии. И теперь вся я выглядела, как переплетение линий разной толщины, длины и яркости.
— Ты не должна была этого делать, — цедя ругательства сквозь зубы, заметил Макс мое возвращение в стан бодрствующих. — Здесь все защищено серебром и не простым. Его создала для меня Морин.
— Которую ты убил, — простонав, напомнила я.
— Другие не важны, — холодно проронил Макс. — Важна лишь ты.
Глава 16
Я зло расхохоталась, приподняв голову над подушкой. Постель была мокрой, пропитанной моим потом.
— А как же Руся? Из-за неё ты готов был швырять в меня ножом, пока живого места не останется.
— Она меня нужна для проведения обряда подселения жрицы, — продолжая испускать искры, которые проникая в мою грудь, согревали её изнутри, слегка щекоча и отгоняя то, что едва меня не погубило. Я не знала, что это, но чувствовала мощь, с которой могла бы побороться, но только в своей родной стихии, имея в распоряжении всю силу мирового океана. — Если я не приведу музу, Нуатль начнет убивать.
— И что? — я без сил уронила голову, которая вдруг стала очень тяжелой. Все тело было слишком тяжелым. — Тебе жаль её предполагаемых жертв?
— Да, — отрывисто проговорил Макс. Сияние на его пальцах потухло, испустив последнюю жменю искр. И он убрал руку. — Потому что она начнет с твоей семьи.
Я была изранена, измотана, порезана и заперта в подвале, и все же — мое критическое мышление все еще было при мне, а потому я скептично заявила:
— Это каким интересно образом? В наш мир эта гадина ползучая может попасть только через мое зеркало. А оно у меня дома. А моя семья НЕ у меня дома.
— Жаль тебя разочаровывать, — начал Макс и по его тону я поняла — грядет что-то ужасное. — Но зеркало забрали.
— Чего?! — подорвалась я, но тот же миг тихонечко сползла обратно, мысленно желая Максу удавиться.
— Нуатль подстраховалась и приказала змеелюдям забрать зеркало из твоей квартиры.
— Мы должны провести ритуал, — чувствуя, как закатываются глаза от усталости, выдохнула я. — Ниса, Руся и я. Мы должны закрыть пролом, который образовался из-за детской шалости много лет назад.
— Теперь это невозможно. Его уже, скорее всего, разбили. А сама жрица выбралась наружу.
— Погоди, — я вспомнила слова Морин. — Но тебе ведь нужен был амулет моей матери, чтобы открыть дверь.
— Как выяснилось — нет, — криво ухмыльнулся Макс и лег рядом, переложив мою голову себе на грудь. Одну руку он положил на мой живот, начав легонько поглаживать, а другой приобнял за плечи. И сперва мне удавалось игнорировать его прикосновения, но с каждым новым движением его руки по моему телу растекались круги тепла от той точки, к которой прикасались его пальцы. Но главное было не это, и даже не то, что нежные поглаживания странным образом действовали успокаивающе. А то, что он словно бы гладил не столько мой живот, сколько касался чего-то глубокого внутри меня. — Она наврала тебе. Морин. Не только амулет твоей матери мог открыть дверь в Изнанку. Этой функцией были наделены все три амулета, созданные Табити. Просто таким образом она пыталась обезопасить себя, пусть даже подставив тебя. Морин в первую очередь спасала свою шкуру. Так было всегда.
— Откуда ты знаешь, что она мне сказала? — спросила я, прислушиваясь к его сердцебиению. Оно было ровным, сильным, напоминающий размеренный бой в барабан. Очень скоро что-то во мне начало вторить этому звуку, словно подстраиваясь под него, синхронизируя какие-то внутренние механизмы и запуская создание чего-то нового. — Это был телефонный разговор.
— Я прослушиваю все твои звонки, — так, словно это было само собой разумеющимся, проговорил Макс, положив ладонь на мой затылок.
— Я звонила с телефона Ниса.
— Я и её звонки прослушиваю.
— Зачем? — тело успокоилось, сердце затихло и меня начало клонить в сон. Но я не сдавалась и пыталась думать, думать логично, удерживаясь за те обрывки мыслей, которые еще будоражили ум.
— Потому что я всегда
