Полный годичный круг кратких поучений. Том I (январь – март) - Протоиерей Григорий Дьяченко

II. Преп. Ефрем Сирин, несмотря на великие свои нравственные достоинства и отличные познания в духовных науках, отказавшийся по сознанию своего недостоинства не только от сана епископа, но и сана священника и всю жизнь оплакивавший свои грехи, служит для нас живым образцом христианского смирения.

Увы, дух мира, дух явной или тайной гордыни и тщеславия до того возобладал между самыми христианами, что добродетель смиренномудрия пришла едва не во всеобщее забвение. Между тем, какая добродетель любезнее для всех смиренномудрия? – Сам Господь свидетельствует о Себе: на кого воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих?

а) Для того, чтобы мы любили смирение и не думали, что оно может унизить нас или помешать нам на пути жизни к нашему возвышению, этой добродетели прямо обещана награда, и именно возвышение; равно как за противоположный порок гордости прямо угрожается наказанием, и именно унижением: всяк, сказано, возносяйся, смирится; смиряяй же себе, вознесется. И так как это говорит Сам Бог, не ложный во всех словесех Своих, то опыт непрестанно подтверждает сказанное. Сколько гордецов низверженных, сколько смиренных – вознесенных!

б) Познание самого себя, своих совершенств и недостатков, ведет нас к смирению. Кто знает хорошо самого себя, тот, какими бы ни обладал талантами, всегда будет смиренномудр. Почему? Потому что, при всех совершенствах наших, в нас всегда есть множество недостатков, следовательно, и причин к смирению как естественных, так и от нас зависящих. Самые совершенства наши, достигая скоро предела и встречая преграду, за которую нельзя перейти, должны вести нас к смиренномудрию. Самая непрочность и бренность многих совершенств наших также постоянно побуждают нас к тому, чтобы не превозноситься.

Если, далее, бросить хотя беглый взгляд на наши нравственные недостатки, то откроется неиссякаемый источник побуждений к смирению для всякого. Ибо сколько у каждого обязанностей невыполненных, или выполненных нерадиво! Сколько случаев к добру, опущенных неразумно, или употребленных на добро, но своекорыстно и только отчасти! Сколько прямых и очевидных худых наклонностей и мрачных дел! Тем паче сколько порочных мыслей и чувств! Стоит только, хотя по временам, заглядывать в свое сердце, пересматривать свиток своих мыслей, чувств и деяний – и всякий увидит, как он еще мал духом и нечист сердцем, как далек от того, чем мог и должен быть.

в) В чем же состоит смиренномудрие? Смиренномудрие есть такое состояние души, в коем она, познав всю слабость и нечистоту свою, бывает далека от всякого высокого мнения о себе; постоянно старается раскрывать в себе все доброе, искоренять все злое, но никогда не почитает себя достигшей совершенства и ожидает его от благодати Божией, а не от собственных усилий. Человек смиренномудрый всегда имеет некую святую недоверчивость к себе, к силам своего ума и воли, и потому осмотрителен, скромен и тих во всех своих словах и действиях. Он никогда не позволит себе дерзких осуждений, тем паче о лицах и предметах, кои выше его, тем паче о таинствах веры. Человек смиренномудрый особенно боится похвал и высоких достоинств: поэтому не только не ищет их, но и рад, когда они мимо ходят его. Он охотно уступает другим первенство во всем, в самых делах благих. Но, когда нужно подать пример, он первый. Смиренномудрый без огорчения, даже иногда с радостью встречает неудачи и огорчения; ибо знает цену и пользу их для своего внутреннего исправления. Потому он не памятозлоблив, всегда готов простить обидевшего и воздать ему за зло добром. Таковы очевидные признаки смиренномудрия! Оно любит сокрывать свои добродетели; любит, напротив, обнаруживать свои недостатки, если то может быть без соблазна для ближнего.

III. У кого же учиться нам, братия, смиренномудрию? Всего лучше учиться добродетели смиренномудрия у святых Божиих человеков, кои оставили нам величайшие образцы смирения, как например, Авраам, который, удостоившись чрезвычайных откровений и великого названия другом Божиим, не преставал называть себя землею и пеплом; святой Давид, коему ни сан царя, ни звание пророка не воспрепятствовали сказать о себе: аз есмь червь, а не человек, поношение человеков; св. Павел, который, будучи первым из апостолов по трудам, смиренно исповедует, что он есть первый из грешников; преп. Ефрем Сирин, ученейший и благочестивейший муж, отказавшийся от сана пресвитера и постоянно оплакивавший свои грехи. Но, чтобы мы охотнее учились сей трудной для нашего самолюбия добродетели, то учителем смиренномудрия взялся быть для нас Сам Господь и Спаситель наш. Научитеся, говорит Он, от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического, т. III. стр. 427–432, изд. 1873 г.).

Поучение 2-е. Преподобный Ефрем Печерский, еп. Переяславский

(Польза созидания храмов и благотворительных учреждений)

I. Преп. Ефрем Переяславский, память коего ныне, происходил из знатного рода. Он был казначеем великого князя Киевского, Изяслава Ярославича. Хлопотливая и шумная жизнь при дворе великокняжеском наконец стала ему в тягость, и он решился удалиться от мира. Пришел он однажды к преп. Антонию Печерскому и стал умолять его принять к себе в пещеру. Преп. Антоний принял его, и скоро Ефрем был пострижен в монашество. Образование, опытность, строгая благочестивая жизнь отличали преп. Ефрема от всех других иноков, и он скоро был избран на святительскую кафедру в г. Переяславль. Тут для преп. Ефрема открылось широкое поле деятельности к славе Божией и ко спасению вверенной ему паствы. Он имел большие средства, принесенные из мира, и все употребил на дела благочестия и благотворительности. В продолжение 13 лет строил храмы, благотворительные учреждения, больницы, в которых бесплатно лечились больные, и город Переяславль так украсил подобными зданиями и учреждениями, что он стал неузнаваем.

По кончине тело преподобного Ефрема оказалось нетленным, сначала почивало в созданной им церкви св. архистратига Михаила, а во время нашествия татар было перенесено в Печерский монастырь, где почивает и до сих пор.

II. Итак, преподобный Ефрем во время своего святительства всего более заботился об устройстве храмов и благотворительных учреждений. Что может быть прекраснее подобной заботы и подобного употребления земных сокровищ? Блага земные – дар от Бога – и вот, к Богу же чрез благотворения они и возвращаются. Любя Бога, строят храмы, – по любви к Нему же созидаются и богадельни, больницы, приюты и другие подобные им места. Лучшего дара нельзя принести Господу Благодетелю нашему за все Его бесчисленные милости, преизобильно изливаемые на нас. Счастлив тот, кто понимает правильно, по-евангельски, назначение сокровищ земных и правильно, благоразумно расточает их. Таковой исполняет слова Спасителя: сотворите себе други от мамоны неправды, да, егда оскудеете, примут вы в вечные кровы. И подлинно, чрез такое употребление сколько душевной пользы доставит он и другим, и себе!

а) Вот благодетель устроил храм, – начинается в нем совершение богослужения, приносится бескровная жертва, – добрые христиане посещают его, – и сколько отрады получает каждый своему сердцу! Приходит он отрешенный от забот житейских, погружается весь в Бога, слушает хваление Его, слово Божие, и как будто не на земле он, – все только небесное, божественное, ничего мирского. Вот Спаситель, вот Божия Матерь – наша первая Ходатаица, вот апостолы, преподобные, святители, мученики – все жители мира небесного, – и успокаивается дух странника земного среди такого святого общества. Посмотри на других – все погружены также в небесное, очи возведены у всех горе. И отрадно делается ему. А когда сделается он созерцателем Таинства таинств, присутствуя за Божественной литургией, когда видит духовно своего Спасителя, то как бы снова исходящего с проповедью к миру, то идущего снова на заклание за грехи наши, что бывает на великом входе, то, как на тайной вечере, снова приглашающим всех к принятию Тела и Крови Своей, то поучающим, то являющимся по воскресении – скажите, можно ли описать радость духа верующего, духовно созерцающего все это? У грешника льются слезы, ему противен становится любимый его грех, и как часто из храма он возвращается новым, другим человеком, и сам постепенно начинает преобразовываться в храм духовный, в храм и жилище Триипостасного Бога. Ужели мало вам всем этого для того, чтобы понять, какое великое благодеяние в деле спасения каждый новосозидаемый храм!

б) Другой, или то же самое лицо, устраивает на богоданные средства благотворительное учреждение – богадельню. Не один десяток лиц после бурного плавания по морю житейскому пришли сюда найти покой себе. Все у них готово, и пища, и одежда, и сухо и тепло у них, – трудятся, которые могут трудиться, остальным – немощным – один покой. Скажите, какое благодеяние может сравниться с этим благодеянием? Всю жизнь проведшие в нужде, в заботах, в скорбях, в трудах имеют возможность остаток дней своих прожить без печали, в единственной заботе о своей душе. Тот, кто не имел одной свободной минуты подумать о Боге и Его милостях, о душе и спасении ее, теперь может каждую минуту употреблять на это – не милость ли, не благодеяние ли это для бедных, престарелых и нуждающихся? Прежде, быть может, слово ропота срывалось с уст их; а теперь одни слова сердечного благодарения ко Господу слышатся от них. А говорить ли здесь о других подобных учреждениях – больницах, приютах? Сколько льется доброго, полезного для души тех, которые пользуются этими милостями, – и исчислить нельзя. Но, спасая других, благотворитель спасает прежде всего себя самого. К нему относятся эти сладчайшие и утешительные слова Спасителя, которые Он любящим Его скажет на Страшном Суде Своем: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте Царствие, уготованное вам от сложения мира. Болен бех и посетисте Мене, – наг, и одеясте Мене, Я жаждал, алкал, и вы накормили и напоили Меня. (См. приложение к журналу «Кормчий» за 1896 г., № 4).