Весь Кен Фоллетт в одном томе - Кен Фоллетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тик сидел на крышке своего чемодана и подпрыгивал, пытаясь его закрыть.
— Ты! — ахнул он. — Вот это да!
Харальд уселся рядом на чемодан, и вдвоем им удалось заставить замки защелкнуться.
— Ты домой?
— Если бы! — вздохнул Тик. — Сослали в Орхус. Придется все лето ишачить в отделении семейного банка. Это кара за наш поход в джаз-клуб.
— А…
Харальд рассчитывал, что друг составит ему компанию в Кирстенслоте, но теперь подумал, что сообщать Тику, где он сейчас живет, незачем.
— Ты что тут делаешь-то? — поинтересовался Тик, когда они управились с чемоданными ремнями.
— Мне нужна твоя помощь.
— Так. Что на этот раз? — Тик ухмыльнулся.
— Нужно проявить это. — Харальд вынул из кармана кассету с фотопленкой.
— А почему в мастерскую не отнесешь?
— Потому что тогда меня арестуют.
Ухмылка сползла с физиономии Тика.
— Значит, ты в заговоре против нацистов, — торжественно произнес он.
— Что-то вроде того.
— Ты в опасности.
— Да.
В дверь постучали. Харальд бросился на пол и заполз под кровать.
— Да? — отозвался Тик.
Дверь скрипнула, открываясь, голос учителя Моллера произнес:
— Пора выключить свет, Даквитц.
— Хорошо, господин учитель.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, господин учитель.
Дверь закрылась, и Харальд выбрался из-под кровати.
Навострив уши, они дождались, когда Моллер, пройдясь по всему коридору, попрощается на ночь с каждым из мальчиков, вернется к своим комнатам и запрет за собой дверь. Они знали, что до утра он теперь не выйдет, если, конечно, не произойдет что-то экстраординарное.
— Ключ от темной комнаты еще у тебя? — понизил голос Харальд.
— Да, но сначала надо попасть в лабораторный!
Харальд вспомнил, что лабораторный корпус на ночь запирался.
— Можно разбить какое-нибудь окно с тыла.
— Увидят утром разбитое стекло и поймут, что там кто-то был.
— Ну и что? Ты же завтра уедешь!
— А, ну тогда да.
Сняв ботинки, они на цыпочках вышли в коридор, спустились по лестнице, а дойдя до входной двери, снова обулись и вышли на улицу.
Был уже двенадцатый час ночи. В такую пору по территории школы никто не ходит, так что следовало остерегаться, чтобы их случайно не заметили из окна. К счастью, ночь стояла безлунная. Трава заглушала их торопливый шаг. У церкви Харальд оглянулся. В одной из комнат старшеклассников еще горел свет. Черная тень, пересекая светящийся квадратик, помедлила у окна. Секундой позже Харальд и Тик скрылись за углом церкви.
— По-моему, нас засекли, — прошептал Харальд. — В Красном доме горит свет.
— Окна учителей все на другую сторону. Если нас кто и засек, то скорее всего кто-то из наших. Наплевать.
Харальд от души понадеялся, что Тик прав.
Обогнув библиотеку, они подошли к лабораторному корпусу с тыла. Здание, хотя и построенное недавно, спроектировали так, чтобы оно не выделялось из общего стиля школы: из красного кирпича, оконные переплеты из белого камня, каждое окно в шесть стекол.
Харальд снял ботинок и каблуком постучал по стеклу. То даже не подумало разбиваться.
— А ведь бьется почем зря, когда играешь в футбол… — пробормотал он.
Сунул руку внутрь башмака и ударил с силой. Стекло треснуло и посыпалось с оглушительным звоном. Юноши окаменели, потрясенные, какого шума наделали. Но тишина царила вокруг, будто ничего не случилось. В окружающих зданиях: в церкви, в библиотеке, в спортзале — никого не было, и, переведя дыхание, Харальд понял, что обошлось, никто не услышал.
Каблуком ботинка он оббил оставшиеся в раме острые осколки. Те попадали вниз, на лабораторный стол. Потянувшись, Харальд открыл шпингалет. Все тем же ботинком, чтобы не порезать пальцы, смел осколки с подоконника, взобрался на него и спрыгнул внутрь. Тик последовал за ним.
В химической лаборатории царил острый запах кислоты и нашатырного спирта. Тьма стояла почти кромешная, но все-таки помещение было знакомое и они ухитрились пробраться к выходу, ничего не разбив. Пройдя коридором, нашли дверь в фотолабораторию.
Оказавшись внутри, Тик запер дверь и включил свет. Было понятно, что свет, раз уж не проникает внутрь темной комнаты, не может выбиться и наружу.
Тик, засучив рукава, принялся за дело. Налил теплую воду в раковину и занялся приготовлением раствора. Измерил температуру воды, подбавил горячей. Общие принципы фотографии Харальду были известны, но сам он этим никогда не занимался, так что доверился другу.
«Что, если неудача: затвор не сработал, или пленка засветилась, или изображение нерезкое? Все насмарку, такие снимки никому не нужны. Хватит ли духу повторить все сначала? Вернуться на Санде, в темноте перелезть через колючую проволоку, дождаться рассвета, заснять все по новой и при свете дня выбраться с базы… Сомневаюсь, что у меня сил хватит…»
Раствор готов, Тик включил таймер и выключил свет. Харальд терпеливо сидел в темноте, пока Тик колдовал с пленкой: ждал, когда проявятся кадры — если, конечно проявятся. Тик пояснил, что сначала пленку опускают в пирогаллол, который, вступив в реакцию с солями серебра, создает видимое изображение. Они сидели и ждали, пока не зазвонил таймер, после чего Тик, чтобы остановить реакцию, промыл пленку в уксусной кислоте. И, наконец, чтобы закрепилось изображение, ее надо опустить в гипосульфит.
— Ну что, вроде все.
Харальд затаил дыхание.
