Миромагия - Александр Матюхин

В гостиной воцарилась тишина, которую невозможно было назвать даже мертвой, потому что было еще тише.

Первым заговорил Семен.

— Мне кажется. — сказал он, тщательно подыскивая слова. — Мне кажется, что я видел его внутренности… Ну, знаете, он же сидел напротив меня, так у него между пуговиц проглядывалось, ну… что-то вроде…

— Умоляю! — воскликнула Наташенька. — Я видела его насквозь. Он же призрак, какие внутренности?!

— А мне кажется. — задумчиво произнесла бабушка Фима. — Что мы вызвали не того призрака.

— Очень даже того! — отозвался из-за ее спины Вальдемар. — Он рассказал столько всего интересного, что дальше нет нужды никого вызывать!

Бабушка Фима резко развернулась.

— Тебе что-то известно?

— О, да. — Вальдемар улыбался. Улыбка его казалась безумной. — Мне известно, что скоро этому миру придет конец. Брокк добрался до ТОГО САМОГО артефакта.

— Это уже и мне известно. — Сказал бабушка Фима. — Есть что-нибудь по существу? Кто такой Брокк? Что за артефакт? И почему, черт возьми, будет конец света?

— Развяжете меня, и я все расскажу. Мне нет смысла убегать, призрак прав, деваться некуда. Если артефакт попадет в руки этому злобному, бессердечному, кровожадному ублюдку, то мы все умрем.

— Эй! — бабушка Фима пригрозила Вальдемару клюкой. — Не ругайся при ребенке!

И в этот момент со второго этажа раздался душераздирающий крик.

Городок накрыла ночь. Внезапно, без предупреждения, на два часа раньше обычного. Почти сразу же заморосил мелкий колючий дождик, переросший сначала в хлесткий дождь, а потом и в буйный ливень. Люди заспешили по домам, люди оставались недовольны, люди ругали гидрометеоцентр и не понимали, что происходит. Оптимисты думали, что непогода продлится максимум пару дней. Пессимисты предвещали конец света и в доказательство приводили примеры из интернета — всюду писали о схожих аномалиях. В Париже, например, дождь начался так внезапно, что большинство людей подумали, будто их окатили водой из шланга какие-нибудь любители развлечений. Аляску засыпало снегом — за два часа выпала месячная норма осадков. По всей Африке за пять минут стало так темно, что в некоторых государствах успели совершить революции, а в одном, наоборот, революция внезапно сорвалась… Впрочем, многие оптимисты утверждали, что искать правду в интернете все равно, что доверять политикам.

Кто бы что ни говорил, темнота с дождем были на руку церберу и Хватке. Они беспрепятственно пересекли город по пустынным улицам, и вышли на федеральную трассу. Автомобилей было немного, а те, кто проезжал мимо вряд ли бы заметил цербера в такую непогоду.

Хватка сидела на спине пса, раскрыв зонт. Ветер трепал ее сливающиеся с темнотой волосы.

— Запах гари! — сказала Хватка, принюхиваясь. Ее нежный голос, будто аромат утреннего чая, был хорошо слышен сквозь шум дождя.

— Ага. Точно. Чую. — отозвался цербер. — Если быстрым бегом, то через два часа будем на месте.

— Мне кажется, стоит поторопиться.

— Мне тоже так кажется.

— Как думаешь, кто-нибудь из других Хранителей уже там?

— Я очень на это надеюсь.

Цербер сорвался с места. Никто в мире не умел бегать так быстро, как гигантская гипсовая статуя трехголового пса.

Крысолову казалось, что ему в бок засунули раскаленный железный прут и хорошенько им подвигали. Наверное, крысолов залил кровью все заднее сиденье.

— Давай начистоту. — сказала муза. — Мне нет никакого дела до того, что ты украл. Меня вообще не должно было здесь быть. Но мне нужно знать, зачем ты меня вытащил из поезда.

— Так вы из того взорвавшегося поезда? — переспросил паренек в очках. — Круто! Я видел, как он горит, как раз проезжал мимо. Я вызвал скорую и милицию! Только я решил не останавливаться, а то, сами знаете, начнут задавать вопросы, всякие там ненужные вещи, время мое тратить. Лучше, думаю, сделаю доброе дело и кину его в воду. А? Как в мультике, помните?

Муза выразительно посмотрела на паренька в очках, и тот мгновенно замолчал, вцепившись в баранку.

Интересно, подумал крысолов, какие тайные желания или мечты вызвала муза своим взглядом? Самого крысолова до сих пор не оставляла мысль о самолетах.

— Когда ты упала. — пробормотал он. — Я вдруг подумал, ну, всего на мгновение, что без тебя у меня не получится кое-что сделать… Понимаешь, я всю жизнь мечтал стать летчиком. Я рассказывал об этом, а еще о том, что мне нравится вид неба над облаками, и солнце, и ощущение высоты… И вот я решил, ну, когда ты упала, что если я не спасу тебя, в тот миг, то может так случиться, что я никогда не смогу осуществить свою мечту…

Крысолов замолчал. Бок отозвался пронзительной болью, словно тело мстило сознанию за нелепые откровения. А ведь и действительно — с чего бы это откровенничать?

— Это твои штучки? — поинтересовался крысолов сквозь зубы.

Муза, полуобернувшись на сиденье, пожала плечами.

— Даже если бы захотела. — сказала она. — То у меня бы ничего не вышло. Волшебство до сих пор недоступно. Какие-то у тебя могущественные враги.

— Тогда, надеюсь, мое объяснение тебя удовлетворит.

— Вполне. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Не то, чтобы очень…

— Все ясно. Нужно искать больницу.

— Ты шутишь? Никакой больницы! За нами гонятся!

— Будто бы я не заметила. Особенно, когда взорвался поезд. Удивляюсь твоей глупости, уважаемый! — муза усмехнулась. — То есть, проще умереть, чем потратить время?

— Взгляни на ситуацию с моей стороны.

— Я бы не стала никого воровать.

— А я бы не стал изображать из себя музу, чтобы дурить головы богатым дядям.

Муза вспыхнула:

— Что за намеки? Я не изображаю! Я и есть муза!

— Продажная муза. Что может быть романтичнее. — крысолов закашлял, растирая кровь тыльной стороной ладони.

— Позвольте вмешаться? — внезапно произнес паренек в очках. — Через три с половиной километра будет поселок Двубратский. Там есть больничка, простенькая, но добротная. В пятистах метрах от трассы. Как вам?

— Никаких больниц! — крысолов внезапно чихнул, да так сильно, что внутри что-то со звоном лопнуло. Боль в боку перекинулась на живот, а потом и на грудь, и заметалась по телу, будто взбесившийся хорек, попавший в курятник. Боль заставила крысолова скрутиться на заднем сиденье, парализовала и оглушила.

Муза вздохнула.

— Едем в больницу. — сказала она и увидела первые капли дождя на лобовом стекле.

Крепнев как раз собирался уходить.

Вообще-то, он планировал уйти пораньше, минут на двадцать, чтобы успеть до закрытия цветочного ларька на углу и купить букет белых роз. Но последняя посетительница оказалась дамочкой весьма настырной и потребовала, чтобы ей проверили глаза не просто основательно, а с ОСОБОЙ ТЩАТЕЛЬНОСТЬЮ. Дамочке недавно стукнуло восемьдесят четыре. Крепнев собирался рассказать ей, что в таком возрасте следует искать место на кладбище, а не проверять зрение, но, как всегда, сдержался и провел полное обследование. В итоге, дамочка ушла довольной, а Крепнев в весьма поганом настроении молил всех известных ему богов, чтобы цветочный ларек еще не закрылся. Могут же они иногда задержаться на работе?!