Маньяк - Борис Сокольников

Она шла вдоль старого трехэтажного дома, опустив голову.

- Правда, - сказал Коля, - я очень хотел с тобой познакомиться. Правда. А как тебя зовут?

- Эля, - сказала она.

- Я очень рад, что тебя увидел.

- Ну так что же дальше?..

- Я не знаю...

44

Через четыре дня они стояли в ограде первой школы. Тогда там еще сохранялись старые решетки немецкой выделки, а не только каменные ворота и калитки. За ее спиной вздыбилось огромное красно-коричневое кирпичное здание старой немецкой гимназии, которая была теперь школой N1. Они пришли от стадиона, и тут Эля остановилась в створе старой немецкой железной калитки между двумя кирпичными столбами.

Тут Коле сразу вспомнились слова Александра Блока: " Как мальчик, шаркнула, поклон отвешивает: - До свидания! - И брякнул об браслет жетон, какое-то воспоминание.... Твой взгляд, его б мне подстеречь... Ты мо-о-о-лча уклоняешь взгляды... Ты взглядами боишься сжечь меж нами вставшие преграды. Над нами месяц молодой, твой быстрый взгляд, звонков беспечность, и под тобой и над тобой уныло-голубая вечность... О, не впервые первых встреч я испытал немую жуткость, и этих славных рук и плеч почти пугающую чуткость... В движеньях гордой головы прямые признаки досады, так на людей из-за ограды угрюмо взглядывают львы..." И еще, потом: "Какая ночь! Я не могу!.."

Так все и было.

У школы ночь. Нельзя дышать. Нагрудник черный близко-близко. И бледная рука! И прядь, волос спускающихся низко...

45

Эля была из тех редких девочек, что способны были выдержать с Колей диалог. Коля ее спросил в тот вечер: "Ты хочешь сказать, что я совсем не представляю себе твоей жизни?.." И она ему ответила: "Абсолютно!.. Абсолютно!..", как будто она жила где-то не на земле, а на небесах.

Это была не девочка, а произведение искусства. Ее животик был такой красоты, как у трехлетнего ребенка, вот такой же детский, как когда она бегала летом по пляжу в Балтийске. И квартира ее на третьем этаже старого адмиральского дома, набитая старой немецкой мебелью аж с шестью старинными напольными часами, и ее умная мама, с которой Коля в конце концов случайно вынужден был познакомиться, все было ново для Коли и наполнено каких-то новых и неизвестных форм жизни и запахов.

Их любовь так же быстро прошла как и началась. Эля потом Коле ничего не сказала. Она как бы молча говорила: "Хочешь, оставайся".

И хотя Коля хорошо знал Элю, и знал где в Калининграде живет эта красивая женщина, видел ее, встречался с ней и часто здоровался, но никакого желания встретиться с ней еще раз он больше никогда не испытывал. Как часто мальчики, влюбившиеся в такую девочку, страдают от того, что она для них абсолютно недоступна, - и то, за что такой мальчик иногда готов не задумываясь отдать свою жизнь, для кого-то просто доступно для удовлетворения повседневных половых потребностей и ежедневных бытовых нужд, да, просто вот Это, как ты это иначе не называй. О, как это больно такому мальчику! "Митина любовь". И как часто такие мальчики даже кончают в таких случаях свою жизнь самоубийством, и как же они страдают! - и не думают о последствиях, и о своей матери, - и о том, главное, что все это через несколько лет покажется ему самому же такой глупостью! И почему он решил, что эта девочка такая идеальная?! И не важны на самом деле случайности, чьи-то даже пусть оговоры, и накладки, - и неважно, что сам он оговорился и был не так понят, или его подставили, - да не имеет все это никакого значения! - как же эта девочка не понимает самое простое?!.. самое простое?.. такого мальчика...

46

Вспомнил Коля и еще одну девочку. Он познакомился с ней в городе Мценске на рыбалке на речке. Она, заходя в речку, и играя телефоном, и вся по девчоночьи жеманясь и играя, и как бы не обращая на него своего внимание, сказала ему:

- Я вам тут не мешаю ловить рыбу?..

Она ему сказала:

- У вас тут на речке купаться так же можно как и у нас в деревне в пруду.

О, Господи!.. О, боже ты мой!..

Эта Юлька была похожа и могла быть похожа только на саму себя. Ее живое лицо сразу отражало каждую ее мысль. Под глазами у нее были такие места, и вообще все ее лицо выглядело так, как будто бы она только что проснулась. Когда она отвечала на Колины вопросы, купаясь в речке, то каждый раз поворачивалась к нему и спрашивала:

- Что?.. Что?.. Что вы сказали?..

Она училась в Болхове в интернате и в школе. Хотя интернат был специализированный, но очень скоро Коля убедился, что по многим умственным способностям она превосходила его, в частности по знанию телефона. В деревне вечно больная мать упустила из виду и ее сестру, и ее, не занималась с ними, надолго попадая в больницу, родня разрешала им бегать, не учить уроки и не ходить в школу, вот они и остались на второй год. А ленивая учительница начальных классов, вместо того, чтобы подтянуть их, и не желая много заниматься с детьми, и зная, что в Болхове есть такая школа, просто отправила их с сестрой туда. И таких детей в этой школе была если не большая часть, то половина. Впрочем, это была хорошая школа и там была хороший директор.

Она ему сказала что у нее есть сестра Оля и что она ее близнец. Она сама была из-под Болхова из деревни Фатнево, но скоро они поедут жить в Мценск, где купили дом на материнский капитал, а она приехала два дня назад в Мценск из Болхова на мотоцикле. Потом она сказала что вчера вечером, ночью, она подралась со своей теткой Анжелой и та выкинула в речку ее телефон вместе с ее одеждой, и ее телефон в речке так и не нашли, он утонул.

А этот телефон, по которому она сейчас разговаривала, заходя в речку, на самом деле не работал, и был вообще даже без резиновой цифровой накладки, и, разговаривая по нему с кем-то, она на самом деле только делала вид, что разговаривает и слушает музыку, она так играла, хотела показать что у нее тоже есть свой телефон. И как это только с этой Юлькой Коля потом не залетел! А может быть так было бы лучше, были бы у него теперь сыночек или дочка, и молодая живая и красивая жена, с которой никогда не бывает скучно.

...Как они шли тогда, везли в тачке с огорода поздно вечером, ночью, в половине двенадцатого вечера, с Юлькой сдавать металлолом вместе с ее теткой Анжелой, сдали на тридцать рублей, и Коля им добавил еще своих пятьдесят, потому что они ему сказали что им не хватает денег утром купить молоко и детское питание, и как Юлька вскрикнула, когда он ее шутливо обнял:

- Что вы, Николай Сергеевич!

А рядом была ее тетя Анжела.

О, Господи. "Николай Сергеевич"! Даже "Николай Сергеевич".

Как все-таки хороши в России эти вечера! Эти ночные вечерние запахи, и это чувство, как будто ты только что родился на свет божий, эта бездна ночного вечернего воздуха между домами и над головой. Это вечернее ночное пространство от дерева и до дерева. И эти шаги по асфальтовой дороге с камушками и с песком на асфальте, - от дерева и до дерева. И как воспринимаешь человека в такие минуты, не так как днем, и каждое слово кажется звучит теперь по другому. Какие теплые ночи! И как все-таки живая природа простых людей выше всех наманикюренных дур из спа-салонов, всех этих московских напомаженных и знающих себе цену женщин.