Ранний старт - Сергей Чернов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С животными надо ласково, Зиночка. Пойдём, я дам что-нибудь поесть Полкану, а ты вынеси и жди. Дождись, пока поест, только не мешай. Собаки очень не любят, когда к их еде кто-то приближается. Даже укусить могут.
— Пошли, — реактивная Зина тут же устремляется в дом. Тётушка идёт за ней, но сначала забирает собачью миску и полоскает её водой из бочки, что рядом с крыльцом.
Зина терпеливо дожидается, пока псина выхлёбывает миску полностью. Затем забирает, ополаскивает и ставит воду, которая тем же способом перекочёвывает в собаку. После ритуального кормления Полкан уже не шарахается от девочки в конуру, хотя ведёт себя скованно и неуверенно, как застенчивый мальчик на шумном празднике среди множества незнакомых людей.
Зина приступает к работе.
Через полтора часа обращается к тётушке.
— Надо его помыть, — немного подумав, добавляет: — С шампунем.
— Ещё чего! — Возмущается тётушка, но тут же сбавляет обороты. — Дегтярного мыла ему хватит. Против блох хорошо.
Через пять минут пса выводят за ограду. Тётушка прибивает стальной колышек с петлёй, на которую вешают цепь и Зиночка приступает к процедуре окончательного приведения в порядок запущенного зверя. Тётушка с удивлением наблюдает, как Полкан по команде ложится на бок. Он таких команд никогда и не знал. Правда, Зина ему помогла. Ловко и бескомпромиссно. Но ведь вставать не пытается.
— Не двигаться, блядь! — На строгий голос девочки пёс обречённо машет хвостом, из которого, кстати, Зина уже выдрала с помощью ножниц все репьи.
Через час тщательно отдраенный пёс встряхивается и с удивлением осматривает себя. Кажется, он с рождения таким ухоженным не был. С тех давних пор, как сучья матушка прекратила его вылизывать.
— Пусть тут будет, пока не высохнет, — подводит итог тётушка, непроизвольно любуясь Полканом. — А то знаю я его. Мигом в пыли вываляется. Кстати, будку его пойду подмету…
Комментарии.
— Я так понимаю, ты потом всё время по деревне с Полканом таскалась?
Зина кивает.
— Поэтому и не удалось тебе всласть подраться? — И на второй вопрос получаю такой же безмолвный ответ.
Но, как минимум, одна драка всё ж таки случилась.
Как-то обыкновенным солнечным днём.
Тётушка на огородике, Зина следит за цыплятами во дворе. На поросят уже налюбовалась, немного похреначила их хворостиной…
— Ой, что это делается!!! — Доносится пронзительный женский визг с улицы.
По какой-то надобности местный колхоз перегонял по дороге стадо. Какая муха укусила одного из быков, науке и правлению колхоза до сих пор неведомо.
— Ой, убьёт, убьёт!!! — Прорывается сквозь хрипло бешеный лай пастушьих псов тот же противно визгливый паникующий голос.
Зина уже отцепляет мечущегося Полкана и вместе с ним выскакивает на улицу. В руках девочки длинная прочная розга. Чем-то высматривающих добычу коршунов надо хреначить. Если что.
На улице волнующееся стадо отгоняют дальше. Шум, крики. Отгоняют не пастухи, те охаживают кнутами с двух сторон мощного быка с налитыми кровью глазами. Ещё одного их коллегу слабо шевелящегося кто-то втаскивает за ограду и быстро закрывает калитку. Бык крутится и бросается на кого попало.
— Быстро нахер отсюда! — Зина звонко хлещет тонкой палкой по бычьему крупу.
Радостно возбуждённый Полкан с весёлой яростью скачет вокруг и пытается цапнуть скотиняку за ноги. Бык резко разворачивается к Зине и бросается с наклоном головы.
— Сучкастую корягу тебе в глотку до самой жопы! — Грубо приветствует его девочка и отскакивает, уворачиваясь от удара рогами.
— Беги, девочка, беги! — Паникуют пастухи, траченные жизнью мелкие мужички.
Только Зина не отскакивает, а проскакивает вдоль туловища животного.
Тум-м! — Находясь вплотную к задним ногам, наносит резкий удар кулаком по бычьим мудям. И только после этого отпрыгивает в сторону. Вертит своей розгой, больше похожей на трость. Ждёт.
— М-м-у-у-у! — Обиженно вытягивает морду вверх бычара и садится на корму. Задние ноги ему почему-то отказывают.
Приходят в себя от стресса пастухи, осторожно подходят.
— Ты чего с ним сделала, девочка?
— По яйцам ёбнула, — Зина косится по сторонам и, выбрав момент, ловко цапает Полкана за воротник. Строго говорит вяло пытающемуся вырваться псу:
— Будешь брыкаться, хер тебе моржовый промеж глаз, а не прогулки, — немного подумав, добавляет. — Кабыздох паршивый.
Пастухи глядят на Зину с уважением. Цепляют быка верёвкой за кольцо в носу и окончательно усмиряют рогатого буяна. И только сейчас на улицу заполошно выбегает тётушка.
Комментарии.
Братья Ерохины непроизвольно прикрывают руками пах, как футболисты на защитной линии.
— Всегда знал, что Зина любого динозавра остановит, — заключаю под общий смех. — Слушайте дальше. На мелочах останавливаться не будем, сразу главное.
Фрагмент первый и последний. Бармалей
У Пантелеймонова Игоря Михайловича всё было хорошо. Возраст за тридцать, но не глубоко, карьера в городской администрации на крутом подъёме. Сейчас он едет на предпоследней модели Жигулей, но это так, автомобиль «донашивается». Пантелеймонов приценивался к новой иномарке, что будет больше соответствовать статусу начальника отдела капстроительства. Мерседес или БМВ, корейский или японский ширпотреб брать не хочется.
Погода ясная, шоссе только после ремонта. Игорь вольно кладёт локоть в окно, ловит стремительно нарастающий гул от редких встречных машин и ещё более стремительное его стихание. Хорошо! Даже мельком брошенный взгляд на зеркало, слегка придирчивый к одному месту, не портит настроение. Волосы между макушкой и лбом редеют? Портят имидж? На рядовой должности да, а на солидной — нет. Так что давно пора расстаться с глупым комплексом. Во всём остальном выглядит почти великолепно. Обаятельное, приветливое (когда надо) лицо, подтянутая фигура, рост чуть выше среднего. Всё есть для хорошей карьеры, помимо профессиональных знаний, которые тоже есть.
Игорь сбрасывает скорость, сейчас будет съезд на грунтовку. Отличное тут озерцо. С чистой и прохладной от бьющих где-то на дне ключей. Не знает он лучшего места для купания. Близь города и в нём самом тоже есть места. Речка рядом, пара небольших озёр практически в черте города. Но сколько же там народу! А этого Игорь страшно не уважает. И особенно хорошо понимает людей, у которых сразу портится настроение, как только в самолёте или поезде видят рядом детей. Что маленьких, что постарше. Маленькие вопят, старшие орут. Цветы жизни… дальше цензурные слова кончаются.
Пробираясь по грунтовке к сложному рельефом берегу Игорь неожиданно смеётся. Его отношение к детям аналогично чувствам школьных учителей, проработавшим больше тридцати лет. Лучше всего выразил их мульфильмовский Бармалей: «С детства детей ненавижу!».
И здесь они будут, — рядом деревня, в которой, кстати, его давний приятель живёт, — но Игорь уже не расстраивается. Ничего не может испортить
