Междуглушь - Нил Шустерман

— Представляю себе, — отозвался Милос.

Если бы у Джил был желудок, её бы сейчас стошнило.

Итак, Милос отыскал Оторву Джил. Но эта находка меркла в свете знакомства с Мэри Хайтауэр. Джил оказалась неспособна испортить ему, Милосу, жизнь, и это был хороший знак — за ним угадывалось блестящее будущее. Если успех можно рассматривать, как самую лучшую месть, то его успех у Мэри станет подлинным триумфом и очень горькой пилюлей для Оторвы Джил, которая использовала его, а потом выбросила, как ненужный мусор.

Лосяра и Хомяк всё ещё торчали у Мопси Капоне, так что у Милоса было время последовать за Джил в инкубатор, как только аудиенция у Мэри подошла к концу. Оставшись с Джил наедине, Милос тут же высказался:

— Хотелось собственными глазами увидеть, в какую новую авантюру ты пустилась. — Он окинул глазами спящих междусветов. — О, да ты зря времени не теряла.

— Это не авантюра, — процедила Джил, словно ядом плюнула. — И что бы ты ни задумал, имей в виду — не пройдёт. Катись-ка ты лучше куда подальше, пока не заработал!

Однако Милос не испугался: он знал, что её слова — лишь пустые угрозы. Пританцовывая, он подошёл к ней поближе и вдруг, схватившись за амулет, резко рванул его на себя. Цепочка не порвалась; вместо этого Джил была притянута к Милосу за шею.

— Эй, пусти! — завопила она.

— Помню как сейчас — я сам подарил тебе эту цепочку с подвеском. Отдал за неё целую коробку «Твинкис».[26] Ты знаешь, какая это ценность — «Твинкис»?

— Я сказала — пусти!

На этот раз он её отпустил, и Джил поспешно сделала шаг назад от греха.

— А Мэри знает, что твой «волшебный амулет» — просто кусок стекла на цепочке из поддельного золота? — продолжал издеваться Милос.

Вот теперь Джил перепугалась.

— Ты же не расскажешь ей, правда?

Милос предпочёл не отвечать на вопрос.

— Что мне действительно очень хотелось бы узнать — так это как ты это проделываешь. Твой камень, предвидящий будущее — чушь собачья. Так откуда ты знаешь, когда случится какая-нибудь катастрофа?

Джил воззрилась на него с неприкрытой ненавистью.

— Сам догадайся!

— О, — сказал Милос, — я уже догадался.

Ненависть в глазах Джил сменилась отчаянием, а потом и оно поблекло. Она сдалась.

— Чего ты хочешь, Милос?

«Отлично, — подумал Милос. — А теперь приступим к торгу». Ничто не может сравниться в сладости с возможностью пошантажировать преступника.

— Я сохраню твою тайну, — пообещал он, — в обмен на то, что ты отступишь в тень. Я хочу занять первую позицию среди скинджекеров Мэри.

— Мэри сама выберет начальника группы!

— Мэри выберет меня, — уверенно сказал Милос. — И когда она это сделает, ты поддержишь её решение и признаешь меня лидером. — Тут он улыбнулся. — В точности как в старые добрые времена.

— А если нет?

— Тогда я расскажу Мэри, откуда берутся все эти новенькие.

Джил отвернулась, злобно сжав губы в щёлку.

— Хорошо. Но не воображай, что я стану подчиняться твоим приказам! — заявила она.

Однако Милос знал, что она никуда не денется.

Он оставил её в состоянии, близком к кипению, и вернулся к Мэри — та хотела ввести его в курс дел. Поначалу она вела себя сдержанно, но Милос чувствовал — ей необходимо кому-то высказаться — кому-то, кто выслушал бы её и понял. Вот он и слушал, и находил всё, о чём она говорила, завораживающим. Наверно, она это ощутила, потому что вскоре чуть расслабилась и рассказала не только о делах в Чикаго, но и о своих дальнейших замыслах.

— Как хорошо, когда есть кто-то, готовый выслушать тебя! — сказала она. — Кто-то, с кем я могу быть на равных…

Милос окинул променад цепким взглядом. Это место так много говорило о Мэри! Безупречно, безукоризненно. Повсюду произведения искусства и предметы обстановки, без сомнения, добавленные сюда хозяйкой. Променад был так же элегантен, как сама Мэри. Здесь помещалось и значительное собрание книг, и не только принадлежащих её перу. Одна из книг лежала в кресле, Милос с любопытством поднял её. Книга была раскрыта на странице с фотографией подвесного моста во время сборки. На титульном листе значилось: «История гражданского строительства».

— Странноватое у тебя хобби, — заметил Милос.

Мэри забрала у него книгу и положила на столик.

— Каждая книга может чему-либо научить нас, — сказала она, — и почерпнутое важное знание в нужный момент может стать очень сильным оружием в твоих руках.

Она жестом пригласила Милоса присесть. Тот не преминул воспользоваться приглашением и вальяжно развалился на плюшевом диване. Мэри устроилась напротив.

— А теперь, если ты не возражаешь, — произнесла она, — я бы хотела послушать о твоих странствиях.

— Что бы тебе хотелось узнать?

— Твой друг Лосяра упомянул о вашей встрече с Алли-Изгнанницей. Не мог бы ты рассказать подробнее?

— Забудь про Алли, — ответил он. — Когда я в последний раз видел её, она направлялась домой. Ей сейчас не до тебя. Поверь, с её стороны тебе ничего не грозит.

Мэри нервно передёрнула плечами:

— А разве я говорила о какой-либо угрозе?

— Нет, — признал Милос. — Но она дружит с Шоколадным Огром, а он ведь угроза, да?

Мэри заинтересованно наклонилась вперёд — пожалуй, немного слишком заинтересованно.

— Она говорила о нём? Ну хоть что-нибудь?

Милос пожал плечами.

— Говорила. Совсем чуть-чуть. Она не видела его много лет — с того самого дня на молу. Ты, кажется, тоже там была?

— Я надеюсь, ты понимаешь, что Огра необходимо остановить?

— Остановить? Зачем его останавливать?

— Затем! Его надо призвать на суд!

— А судьи кто?[27] — вопросил Милос. — Уж не ты ли?

В ответ она привела цитату из собственной книги:

— «В мире, где нет Закона, мы обязаны освещать дорогу правде нашим собственным светом и вершить справедливость по велению собственной души».

— Ага, значит, ты всё-таки считаешь себя его судьей.

— Да я сама, своими глазами наблюдала жестокости, которые он творил! — воскликнула Мэри. — Он послал сотни беззащитных детей прямо в свет. Он бы всех нас туда отправил, будь его воля!

Милос вдруг прозрел. Оказалось, что он читает в душе Мэри так же легко, как если бы это была одна из её книг. Во всяком случае в том, что касается Шоколадного Огра. Произнося свою следующую фразу, Милос постарался сдержать улыбку:

— А он знает, что ты в него влюблена?

Она метнула в него обжигающий взгляд, словно отбивая внезапное нападение:

— Я вижу, тебе на меня наговорили, а ты и поверил! Алли-Изгнанница постаралась, я полагаю?

Милос понимал, что сейчас он должен сыграть очень-очень тонко.

— Нет, она ни при чём, я просто догадался. Но поверь мне, — серьёзно проговорил он, — я знаю, что это такое — любить кого-то, кто предал тебя. И я знаю, как трудно забыть эту любовь. Но в конце концов с этим приходится как-то справляться.

Они смотрели друг другу прямо в глаза, и их безмолвный разговор был гораздо важнее того, чего они не произнесли вслух.

Мэри отвела взгляд первой. На столике рядом с ней лежала книга. Та самая, про строительство. Она подняла её и задумалась, поглаживая ладонью обложку, как будто хотела вызвать джинна.

— Мне понадобятся услуги скинджекеров. Для них будет масса работы. Важной работы. Мне нужен кто-то, кому я могла бы доверить ответственное дело.

— В таком случае, — сказал Милос, — я охотно предлагаю свои услуги.

Настал уже поздний вечер, когда Милос ушёл от Мэри, проведя в её обществе много часов. Он был совершенно покорён ею. Мэри обладала всеми достоинствами, какие Милос только мог себе вообразить. Ум у неё был так же остёр, как и у Джил, но без преступных наклонностей; моральные принципы — столь же высоки, как и у Алли, но отсутствовала та наивность, что заставляла Алли оставаться верной этому жалкому Майки МакГиллу. Милос признавал за собой слабость — он был влюбчив, а влюбившись, становился слепым и глухим к недостаткам своих возлюбленных. Но наконец-то он встретил девушку, достойную его внимания!

Ему удалось ослабить её защиту, но чтобы разбудить в ней ответные чувства, понадобится станцевать совсем другого типа танец, чем тот, в котором он был мастер, — танец, в котором все его движения будут чёткими, а мотивы — прозрачными. Мэри высоко ценила честность и прямоту. Она их получит.

Милос ясно осознавал: у него нет иного выхода, кроме как покорить её. Ему, собственно, некуда было деваться, потому что он уже был от неё без ума; и единственным способом выдержать могучую стихию по имени Мэри Хайтауэр было обеспечить её взаимность.

«Ах если бы Мэри была скинджекером! — помечтал он. — Но что поделать, нельзя получить всё сразу». К тому же, обладай она способностью к вселению в тела живых, ей не понадобился бы Милос. Так что, наверно, всё к лучшему.