С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента. - Джеймс Чейз

Девушка подтянула к себе стул с прямой спинкой и села возле стола, напротив Корридона. Жан остался стоять поодаль, все еще держа пистолет в руке.

— Не будете ли вы так любезны ответить нам на несколько вопросов, касающихся вашей личности? — спросила Жанна, положив руки на стол и глядя в лицо Корридону.

— С какой стати? — возразил он, не забывая, однако, про маузер. — Что все это означает? За кого, черт возьми, вы меня принимаете?

Лицо девушки осталось непроницаемым. Она была не из тех, на кого действовали крики или угрозы, но Корридон этого не знал. Если ему удастся вывести ее из себя, что ж, тем лучше. Он, по крайней мере, узнает, с кем имеет дело.

— Нам необходим человек для одного… дела, сугубо частного порядка, — ответила она, немного задержавшись на слове «дело» и наморщив брови. Ее английский был хорош, она говорила без акцента, но иногда ей приходилось подыскивать нужное слово. — Предварительно мы должны удостовериться, что вы действительно тот человек, который нам нужен. Мы не можем позволить себе ошибиться.

— Я не ищу никакого дела. Не заставляйте меня напрасно тратить время.

— Вам не нужны деньги? Но мы хорошо заплатим!

Он саркастически улыбнулся.

— Что значит «хорошо»?

Они посмотрели друг на друга, и Корридон внезапно понял, что их разделяет не стол, а целая пропасть, которую ни тот, ни другой не сможет перейти. Он не мог объяснить это словами, тут сработала интуиция. В этой женщине была беспощадность, которая полностью исключала жалость, любовь, доброту, и, несмотря на ее красоту, в ней было что-то отталкивающее. Ему бы никогда не пришло в голову приударить за ней: она была так же лишена секса, как манекен, и он невольно задал себе вопрос — какова же была ее прошлая жизнь, что она превратилась в такое чудовище?

— Возможно, тысячу фунтов, — спокойно проговорила она.

Он посмотрел на одежду молодой девушки, на грязный, поношенный плащ Жана и рассмеялся:

— Возможно?..

— Я сказала, тысяча фунтов. Половина — сейчас, половина — после выполнения дела.

Он понял, что она не шутит, и это его удивило. Тысяча фунтов — большие деньги, и он навострил уши.

— О чем конкретно идет речь?

— Вы должны ответить на несколько вопросов, которые помогут установить вашу личность. — Она была спокойна и невозмутима — привыкла покупать и добиваться своего? Странно… в ее возрасте…

— Послушаем ваши вопросы. — Он улыбнулся ей, чтобы показать, что она выиграла и что он поверил ей наперед. И потом, любопытно было, о чем конкретно идет речь.

— Вы действительно Мартин Корридон, холостяк?

— Действительно. — Он почесал подбородок, поглядывая поочередно то на Жанну, то на Жана. Поляк все так же неотрывно следил за Корридоном, но теперь опустил маузер и держал его дулом вниз.

— У вас никогда не было постоянной службы, — продолжала Жанна. — Вы занимались разными делами и зарабатывали на жизнь чем придется. Вы начали с продажи игральных автоматов для кабаков, когда вам было семнадцать лет. Потом были боксером. Между двадцатью тремя и двадцатью пятью у вас был светлый период — вы зарабатывали себе достаточно денег игрой на биллиарде. Позднее вы стали гидом и возили американских туристов в Париж и Берлин. Вы бегло говорите по-немецки и по-французски. Когда вам надоела вся эта кутерьма, вы стали телохранителем одного богатого американца, который однажды вообразил, что вы собираетесь его убить… Все это было до войны. Верно?

— Вы пропустили одну или две детали, но в общем все верно. Продолжайте. — Корридон едва скрывал свое удивление.

— Я сейчас перейду именно к этим деталям, — возразила Жанна. Она посмотрела на свои руки, некоторое время помолчала, потом продолжала:

— В 1938 году личность, которая была связана с министерством внутренних дел, поручила вам похитить кое-какие документы у посла могущественной державы. Эти документы имели огромное значение для вашей страны, но вас предупредили, что если вы попадетесь, то официально вам не смогут помочь. Вы согласились украсть эти документы за триста фунтов. Когда вы уже открыли несгораемый сейф, за этим занятием вас застал секретарь посольства…

Она сделала паузу и снова посмотрела на свои руки. Корридон в задумчивости гладил щеку. Можно было подумать, что он совершенно не слушает девушку.

— Вас заметили, когда вы спасались бегством, но вы все же улизнули от преследователей и передали документы по назначению. В течение двух месяцев полиция, которая не знала, что вы работаете на министерство внутренних дел, добросовестно искала вас. Но вы были осторожны, и им не удалось собрать достаточно улик, чтобы арестовать вас. Все верно?

Корридон улыбнулся.

— Возможно… Но, как вы сами понимаете, я постарался как можно скорее забыть эту неприятную историю.

Она слегка пожала плечами и продолжала.

— В 1939 году вы пришли работать в Интеллидженс Сервис и по роду службы объехали всю Европу, собирая сведения о подготовке немцев к войне. Вы сумели продержаться месяц в Германии, после чего немецкая полиция, которой не понравилась ваша активность, пригрозила вам, и вы вынуждены были вернуться в Англию. Миссия, предложенная разведкой, вам пришлась не по вкусу, и вы перестали работать на эту почтенную организацию. Когда началась война, вы пошли в армию. Вас ранило под Дюнкерком, а позднее вы работали с партизанами. Не так ли?

— Продолжайте, у вас это неплохо получается, — усмехнулся Корридон, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Вы совершили несколько рейдов с французской стороны в немецкий тыл, — продолжала она после короткого молчания. — Потом вам поручили более опасное дело: вы стали шпионом.

При слове «шпион» Корридон сжал губы и, нахмурившись, посмотрел в потолок. Даже теперь, спустя два года, он не любил вспоминать об этом.

— Вас много раз сбрасывали с парашютом на территорию Франции и даже Германии. Вы собирали ценные сведения, но в основном вам поручали «ликвидацию»: убрать шпиона, ставшего «двойником», или важную немецкую шишку… Однажды вы убрали женщину, которая выпытывала у пленных нужные сведения. Вы успешно выполнили все задания.

Слушая девушку, Корридон вспомнил эту женщину. Она заставляла пленных говорить… Очень красивая, маленькая, с нежной кожей и большими глазами. У нее были горячие тонкие руки, от ее объятий кровь начинала сильнее стучать в висках… Даже если ты знаешь, что это подлое создание, которое с помощью своего прекрасного тела хочет заставить тебя сообщить нужные ей сведения…

Он снова представил себе ее лицо в тот момент, когда она поняла, что он собирается убить ее. Лицо, красота которого сразу испарилась, на котором, как Каинова печать, проступили подлость, продажность и трусость.

Он выстрелил ей в рот, и пуля крупного калибра разнесла голову.

От этих воспоминаний лоб его покрылся испариной, а сердце забилось сильнее обычного. Он очнулся и посмотрел на Жанну злыми глазами.

— Однажды гестапо вас все же схватило, — бесстрастно продолжала она. — Вас пытали, чтобы заставить выдать тех, кто спустился на парашютах вместе с вами, но, несмотря на все пытки, вы молчали. Вам удалось сбежать в тот момент, когда союзники вошли во Францию. Вас переправили в Англию. Вы провели четыре месяца в госпитале, залечивая раны, нанесенные гестаповцами…

— Хватит! — грубо перебил ее Корридон. — Чего вы хотите? Хватит говорить обо мне! Что кроется за всем этим маскарадом?

— Все верно? Все так и было? — продолжала девушка, не обращая внимания на его выходку. — Да или нет?

— Да. Было. Но оставьте в покое мои личные дела, или я уйду отсюда.

— Еще одно слово, прошу вас. Это необходимая деталь. После войны, не найдя себе подходящего занятия, вы отправились за океан. Там пробыли год, занимаясь контрабандой долларов в Канаду. Американской полиции не понравилась ваша деятельность, но вам удалось ускользнуть, и вы вернулись в Лондон. Вы здесь уже с неделю и вы на мели. Вы еще не знаете, что вам делать. Вам нравится выуживать деньги у рэкетиров, но даже они находятся под покровительством полиции… Мы предлагаем вам сделку, дело, которое устроит и вас и нас, а вам к тому же позволит заработать тысячу фунтов.

Вошел Ренлинг, держа руку в кармане. Он бросил быстрый взгляд на Корридона, потом небрежной походкой подошел к столу.

— Ну, как дела? — спросил он с ободряющей улыбкой. — Мы узнали о вашей жизни множество подробностей, не так ли?

Он положил руку на папку с бумагами, лежащую перед Жанной.

— Если у вас так много свободного времени, вы могли бы узнать и побольше, — сухо сказал Корридон. Он быстро сунул руку в карман и тут же увидел направленное прямо ему в лицо дуло маузера.

— Выньте руку из кармана. Не спешите… И без глупостей! — потребовал Жан.