Мужчина и Женщина - Юрий Андреев

ОТ АЛЕВТИНЫ — ЕГОРУ

Письмо только на литературные темы, с комментариями, с вводными эпиграфами, с прозой, стихами и с романсами, сочиненными корреспондентом самостоятельно и посвященными адресату

Эпиграфы

«Иногда хочется кричать, да хорошее воспитание не позволяет».

«Встретив бритоголового, не проси одолжить у него прическу».

«Пес хотел немножко кушать, потому что был живой».

Проза

Читая В. Сидорова «Семь дней в Гималаях»:

«В борьбе с самим собой еще никто и никогда не обретал спасения. Ибо идут вперед только утверждая, но не отрицая».

Ну да! Я с собой и не борюсь, ага!

«…ломай вырастающие перегородки условного между тобой и людьми. Надо открыть все лучшее в себе и пройти в храм сердца другого. В себе найти цветок любви и бросать его под ноги тому, с кем говоришь».

Вообще-то у меня сердце постоянно болит из-за тебя. И эти всякие ситуации — для меня — вовсе не главное: пришло — уйдет.

«…Не тот любит, кто несет свой долг чести и верности. Но тот, кто живет и дышит именно потому, что любит и радуется, и иначе не может».

Так что — мои письма уже в Индии читали? И В. Сидорову передали?

«…Как только ты почувствуешь, что сердце твое живет в моем и мое — в твоем, что рука твоя — в моей руке, ты уже и думать не будешь о самообладании как о самоцели. Ты будешь его вырабатывать, чтобы всегда быть готовым выполнить возложенную на тебя задачу. И времени думать о себе у тебя не будет. Если ты живешь в полном самообладании, ты всегда держишься за мою руку. И все твои дела — от самых простых и до самых сложных — я разделяю с тобой».

Я могу! Я могу не думать о себе, поэтому я так часто чувствую твою руку, потому и живу. Только ты не отбирай ее, пожалуйста, ладно?

«…Одной готовности, как таковой, мало. Предполагается еще и верность Учителю и его словам…»

Тут ты можешь быть спокоен. Не каждое тобой сказанное слово приму, да тебе чтоб каждое — и не надо, а про верность тебе — тут все. На самом «гималайском» уровне. Ладно, поживешь — увидишь. Что кулаком-то по груди стучать?

«…Всякая разлука только до тех пор мучительна, пока у человека не созреет сила духа настолько, чтобы посылать творческий ток любви своему любимому… Ежедневная радостная мысль о человеке равняется постройке рельсов для молниеносного моста, на котором можно научиться встречаться мыслями с тем человеком, о котором будешь Радостно, чисто, пристально и постоянно думать…»

Все так и есть — точь-в-точь! Просыпалась с этим: «Егор, я люблю тебя!» Сейчас «радостно» — бывает не часто. Нет, я и сейчас могу вдруг ликующе к тебе: «Егорушка!» Только — редко. А сосредоточиться на тебе — я этого, в общем-то, лишена: я сосредоточилась на тебе однажды, а после этого так и не «рассосредоточилась». я только с тобой, каждую минуту.

«…Еще и еще раз уложите во все складки вашего сознания не раз сказанные слова: Если сердце ваше чисто — никакое зло не может коснуться вас».

В общем-то, соответствует моему: жить так, чтобы перед Егором не было стыдно.

Поэзия

Можете плакать, можете смеяться: У меня есть конь, который ночью поет. Мелодии у песни нет. Слов у песни нет. Даже самого коня нет. А все-таки тому лучше живется, У кого есть конь, который ночью поет. (Ояр Вациетис)

Мой-то конь поет и днем, и ночью. Его песни я воспринимаю в виде боли около сердца, немного правее. И всегдашним там сквознячком (может, у меня душа — как раз в том месте и находится?) Понимаешь, иногда вздрагиваю и оглядываюсь: так явственно слышу твой голос. Что — голос? — я вдруг рядом почувствую твое дыхание, чуть подниму руку — дотронуться — опущу тут же, не прикоснувшись, а ладонь ощущает — понимаешь, все равно ощущает прикосновение. Ну что мне — перекреститься, что ли, в эти секунды? Так это очень часто бывает. Все время подряд креститься, что ли?

По этому поводу я поднимаю бунт на корабле, я вырываюсь на палубу, лезу на мачту и поднимаю черный флаг! А на нем с одной стороны написано: «Люблю Егора», а с другой — то же самое. Я немного там еще посижу, покричу, отведу душу, ладно? Мне — в море — всегда вспоминается — детское, асеевское:

Не верю ни тленью, ни старости, Ни воплю, ни стону, ни тлену! Вон ветер запутался в парусе, вон — волны закутались в пену! А мы — на волне покачаемся, посмотрим: что будет, что станет. Ведь мы никогда не кончаемся, мы — воль напряженных блистанье. А если минутною робостью скуют нас сердца с берегами — вскипим! И над синею пропастью Запляшем сухими ногами.

Сейчас для выкрикивания с мачты я бы что-нибудь получше могла подобрать, но я же говорю: вспоминается то, что с детсада было в душе, тебя ждало- дожидалось.

Романсы самодеятельного автора

По чьему, по какому, скажи мне, наитью,Видно, этого я никогда не пойму,Кто-то крепко связал нас невидимой нитью?Нет! Он сердце мое привязал к твоему.

Ведь все могла ты, ведь сумелаИ нестерпимое перетерпеть.Сгореть? Дотла? Нет, нет! Не дело.Не сметь, несчастная! Иль сметь?..

А я была горой могучей.Мне все иные — не под рост.Но налетела страсть как тучаИ я — пылинка?.. Вот вопрос!

Ты Зороастр? Ты Заратустра?Ты жрец огня Иль хладный маг?Ты кратер пламенного чувства?Игрок, обдумавший свой шаг?

Владеешь силою огромной,Меня сломившей навсегда.Так кто же ты? Волшебник темныйИль счастья светлая звезда?

Ни видеть не должна я, ни вниматьТем звукам голоса. Они, как волны,Захлестывают. Мне не удержатьЗдесь на плаву корабль, смятенья полный.Да! Мне спастись, увы, уж не дано.«Титаник» мой идет на дно.

Какой сегодня ветер на Неве!Он в ярости сейчас фонарь сорвет.Не удержать берет на голове.Шторм стонет, воет, озверев ревет.

Неистовствует, волны гонит вспять,Они вздымаются за парапет.Со мною рядом ваша тень опять.От бури чувств спасенья нет.

Я по вашим следам брожу.Вы уйдете, я прихожу.Я на том же месте сижу,Я на те же фрески гляжу.

Я по вашим брожу следам.Повстречаться придется ль нам?

Я мечусь как в клетке. Я тоскую.Чем же Вам отныне помогу я?Я слаба. Я вас благославляю.Силы Вам! Я счастья Вам желаю.

Егор! Живи всегда!

Зачем ты мне нужен? Чтобы любить тебя. Чтобы уважать тебя, гордиться тобой, восхищаться, чтобы ликовать, чувствовать себя счастливой: есть ты! Чтобы удивляться: почему я — живу, как это — без тебя — и живу? Чтобы зависеть от тебя, чтобы служить тебе, подчиняться тебе. Жаждать быть чем-то тебе полезной, мечтать что-то для тебя сделать.

Знаешь, я последнее время живу, ощущая себя в каком-то море благодарности по отношению к тебе. Наверное, если бы я была с тобой — рядом — не день, не три дня — дольше — десять, месяц — я не смогла бы, не выжила бы: нельзя представить, что это — можно в себе носить — и не взорваться.

Лучше бы подружился ты со мною, а то я с тобой — дружу, а ты этого и не знаешь. Читал ли ты какую-то книжонку про двух английских собак и кота, как их бросил хозяин и уехал, а они прошли чуть ли не всю страну, чтобы вернуться к нему?

Стыдно за свою любовь: почему-то в последнее время на первое место высунулось, отодвинув начало духовное, интеллектуальное, совсем иное — чтото очень древнее, мохнатое, лохматое, первобытное. Свою любовь я ощущаю физически, постоянно в груди «качельное» чувство. Когда качели — вверх. Или — когда насосом воздух выкачали — вниз. Люблю тебя и рвусь к тебе не только сознанием, тягу испытывает каждая моя клеточка. Иногда, ты-то это пойми, ужасно хочется быть просто слабой женщиной. Такой парадокс: вроде бы потянулась слабая к тебе, сильному, а вышло — все не так, не вернулась к своей естественной — рядом с силой-то! — слабости, а приходится — наоборот: все держишь да держишь себя в руках. А если бы не в своих держать, а в твои руки отдаться!