Чуйка - Михаил Павлович Николаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После пары-тройки лёгких ударов за крюк уже можно было взяться нормально и бить по нему сильно. Со вторым крюком дело пошло быстрее, так как уже имелась надёжная точка опоры для левой руки. В дальнейшем, опираясь на крюки ногами, он стал подниматься быстрее. А потом необходимость в них пропала – склон начал выполаживаться, постепенно переходя в горизонтальную террасу.
Забравшись наверх, Степан несколько минут просто сидел отдыхая. Сердце в груди колотилось как бешеное, а руки дрожали. Горушка оказалась существенно выше, чем ему казалось снизу. Он уже поднялся над долиной метров на восемьсот, а до вершины ещё оставалось почти столько же. Но Степану туда не требовалось. Пещеры, а их оказалось несколько, начинались немного правее места, где он сидел, и шли вдоль всего уступа.
Прежде чем переходить к исследованию пещер, Степан подготовил себе путь к отступлению – надежно забив ещё один толстый клин в крупную трещину. Верёвку пока не стал доставать из кошеля – пристегнуть её потом карабином можно будет быстро, а демаскировать возможную ретираду точно не следует.
Ближайшая пещера оказалась совсем небольшой и представляла собой что-то вроде мастерской. На плоских каменных плитах были расставлены всевозможные ступки и горшочки с ингредиентами, у стены аккуратно сложены пучки трав и кучки очищенных корней, много разноразмерных мешков и мешочков.
Во второй почти такой же пещере стояли большие горшки, скорее всего, с овечьим молоком. В других горшках бродили ягоды, что можно было определить, даже не заглядывая в них, по характерному запаху. Чуть дальше хранился сыр, от которого тоже ощутимо попахивало. Пробовать его Степан не стал.
Третья пещера оказалась глубокой. Для её освещения в своде была пробита цепочка выходящих наружу отверстий, но, несмотря на это, в ней было темновато. В глубине пещеры Степан обнаружил пограничников, лежащих на подстилке из овечьих шкур. Оба были живы, но невредимой оказалась только Ольга. У Игоря была сломана нога. Голень, примотанная к какой-то палке, сильно распухла. В одном месте из-под порванной кожи торчала наружу острая кость. Вокруг – потёки засохшей крови.
Увидев Степана, Ольга вскочила на ноги и повисла у него на шее.
– Я знала, что ты придёшь, – горячечно шептала она ему в ухо. – Знала, что ты не бросишь меня тут. Почему ты так долго не приходил?
Игорь – сорокалетний мужчина с чёрной щетиной на щеках и подбородке – лишь пошевелился на шкурах и коротко простонал: говорить ему было тяжело.
– Оля, кто тебя учил так накладывать шины? – первое, что спросил Степан, когда девушка от него, наконец, оторвалась.
– Я вообще-то не медик, а переводчик. Первую помощь оказала, ногу зафиксировала, а вправлять кости я не умею, меня этому никто не учил.
– Ладно, сейчас мы это дело поправим, – сказал Степан, присаживаясь возле Игоря. – Поищи каких-нибудь деревяшек и рассказывай, что тут у вас приключилось.
Он пощупал лоб Игоря – тот был горячим и мокрым от пота. Осмотрел внимательно ногу, не прикасаясь к ней руками – плохо дело, но пока не чернеет. Достав из кошеля аптечку, он сделал Игорю три укола: два – в ногу и один – в плечо.
– Полежи пока, – попросил он Игоря. – Мне нужно подготовить накладки для фиксации костей.
Отобрав из принесённых Ольгой деревяшек две короткие и одну длинную, он достал нож и принялся их обстругивать, чтобы очистить от коры и придать нужную форму.
– Расскажи, что произошло? – обратился он к девушке.
– Глупая случайность. Мы встретили не того циклопа.
– А какая разница?
– Огромная! Тот, к которому мы шли и с кем обо всём договаривались, отсутствовал. Ушёл за какими-то травками за хребет и до сих пор не вернулся. На хозяйстве остался другой, мы его раньше не видели. Молодой, ещё и сорока лет нет, и на редкость бестолковый. Зато апломба у него выше крыши. Я всё ему объяснила, показала корень женьшеня и сказала, что знаю, где лежит нужный нам порошок. А ему втемяшилось в голову, что меняться с нами не обязательно. Можно просто силой забрать у нас женьшень. Игорь воспротивился, и циклоп сломал ему ногу, чтобы мы не смогли уйти. Потом спросил, придут ли за нами другие. Я сказала, что придут обязательно и, если надо, принесут ещё женьшеня, мол, нам очень нужен этот порошок. Тогда в голове этого придурка сложилась удачная, по его мнению, схема: поймает людей, идущих к нам на выручку, отнимет женьшень и отправит назад за новой порцией.
– Знаешь, Оля, схема не такая уж глупая. Если бы он встретил меня по дороге, то я, скорее всего, действительно отдал бы ему женьшень и вернулся за новым. Так что могло сработать.
– Но ты ведь не бросишь нас тут и не уйдёшь?
– Теперь, когда знаю, что он искалечил Игоря, конечно же не уйду. Без вас не уйду. Сейчас наложу Игорю нормальную шину, заберём порошок, и я вас выведу другой дорогой. Тут есть какой-нибудь ручей?
– Есть, чуть дальше, в конце уступа.
– Принеси мне воды, пожалуйста.
Помыв руки, Степан достал из кошеля полотенце, разложил на нём бинты, деревянные дощечки, нож, кусок репшнура, мазь, флакончики с нашатырным и этиловым спиртом. После этого обратился к Игорю:
– Сейчас я буду собирать и фиксировать вам кости. Будет очень больно, анестезии у меня больше нет, а использовать дедовский метод – кувалдой по затылку через доску, я не хочу. Поэтому мы сделаем иначе. Вот вам упаковка салфеток, зажмите её зубами. Я нажму вам на определённую точку на шее, и вы потеряете сознание. Я всё сделаю, а потом приведу вас в чувство. Иначе вы просто умрёте от болевого шока. Так тоже будет больно, но вы сможете выдержать.
Убедившись, что Игорь готов, Степан позвал девушку:
– Оля, садись поближе и смотри, как делать не надо. Это идёт вразрез со всеми медицинскими правилами, но в походных условиях приходится поступать именно так.
«Отключив» Игоря, Степан приступил к операции. Удалив временную шину, он смыл грязь, засохшую кровь и выделения, после чего продезинфицировал ногу спиртом. Потом сдвинул и состыковал кости, закрепил их снаружи двумя планками, смазал разорванную кожу заживляющей мазью и примотал
