Смерть композитора. Хроника подлинного расследования - Алексей Иванович Ракитин

Возвращаемся к обыску трупа Владимира Ивасюка на месте его обнаружения. Снять дорогие часы с руки покойника — это для советского милиционера не преступление вовсе, а почти что движение души. По мнению автора, Ивасюк был обыскан охранявшими его милиционерами, которые забрали основную сумму имевшихся при нём денег. Чтобы полное исчезновение денег не вызывало подозрений и не бросалось в глаза, товарищи милиционеры оставили 4 рубля.

А вот с часами получилось интереснее. Мимо дорогих японских часов доблестные обладатели «краснокожих книжек» пройти не могли, однако, как мы знаем, часы почему-то остались на месте. Автор думает, что может объяснить почему так случилось, даже не упоминая письмо, полученное от свидетеля, о котором упоминалось выше. Дело в том, что труп был опознан прямо в Брюховичском лесу. Напомним, что первыми для опознания трупа в морге были приглашены отнюдь не родственники Ивасюка — мать или сестра, проживавшие во Львове — а консерваторский преподаватель Лешек Мазепа! Мать была вызвана лишь на следующий день… Понятно, что завкафедрой композиции Мазепу не возили в морг опознавать все трупы, подходившие по поло-возрастным признакам, его пригласили только тогда, когда сомнений в том, что найден именно Ивасюк почти не осталось. Родственников не приглашали, чтобы не травмировать напрасно в случае ошибки, нужен был кто-то, кто хорошо знал Владимира, но не был ему близок. Консерваторский преподаватель — отличная кандидатура для участия в этом малоприятном следственном действии.

Так что автор почти не сомневается в том, что тело Ивасюка если и было опознано не сразу после внешнего осмотра в лесу, то во всяком случае, довольно быстро с момента обнаружения. Даже если местные милиционеры не узнали его сразу, то они могли сообразить, кто перед ними посредством несложных умозаключений: труп довольно давний… человек умер неделю-две-три тому назад… а кто у нас в розыске числится всё это время? Человек необычный, с хорошими часами, в джинсовом костюме — а это шик по меркам того времени! Львов — город маленький, там счёт пропавших без вести молодых мужчин идёт на единицы, ну пусть на десяток — полтора. Их список имеется у оперативного дежурного по городу, связались с ним (машины радиофицированы!), коротко переговорили, оперативный дежурный быстро назвал приметы и одежду мужчин, подходящих по времени исчезновения и возрасту, всё сразу стало ясно.

Сообразив, что перед ним труп Владимира Ивасюка, тот, кто забрал его часы, решил вернуть их, ибо… Понятно почему, автор не считает нужным разжёвывать уже такие мелочи. Деньги же, взятые у мёртвого, этот милиционер решил оставить себе, поскольку никто никогда не докажет, какая именно сумма имелась у умершего — 104 рубля, 204… или 34. Забравший деньги вернул в карман 4 рубля, чтобы полное отсутствие денег не вызвало лишних вопросов, а основную сумму оставил себе.

Полученное от свидетеля тех событий письмо полностью согласовывается с представлением автора о том, что и как происходило возле тела, хотя и рисует картину, немного отличающуюся в мелочах.

Теперь переходим к экспертизе часов. Попытаемся её прочесть и понять, а потом поглядим, даёт ли нам этот документ что-либо в контексте сделанных выше предположений о перемещении часов 18 мая. Строго говоря, экспертиз было две — трасологическая и техническая, обе были назначены следствием 1 июня 1979 г и проводились Львовским отделением Киевского НИИ судебных экспертиз. Первая — трасологическая — была призвана прояснить вопрос о возможном открывании корпуса часов и повреждении механизма в результате нештатного воздействия. Второй — технической — надлежало дать оценку состояния часового механизма.

Часы, снятые с руки Владимира Ивасюка.

Следователь по первой экспертизе сформулировал всего 1 вопрос, звучал он следующим образом: «имеются ли какие-либо технические данные о том, что часы вскрывались?» Текст экспертного заключения в виде фотокопий представлен в «Приложении 5» и каждый может прочесть данный документ полностью. Мы же приведём датированный 8 июня итоговый вывод эксперта Ярослава Ю. Ю., который гласил: «Каких-либо следов, свидетельствующих о том, что часы, изъятые с руки Ивасюка В. М., вскрывались с использованием твёрдого предмета, не имеется.»

Теперь о технической экспертизе. В постановлении о её назначении от 1 июня 1979 г следователь Гнатив Я. И. сформулировал следующие вопросы, на которые экспертиза была призвана ответить: «1) исправен ли механизм хода часов (…)? 2) является ли механизм часов самозаводным (…)? 3) исправен ли механизм календаря часов и действует ли он автоматически или же необходимо переводить показатели календаря ключом? 4) каков запас хода пружины часов (…) при условии полной неподвижности часов? 5) может ли механизм часов заводиться от лёгкого незначительного колебания руки? 6) имеются ли какие-либо технические данные о том, что часы вскрывались, стрелки часов или календарь переводились в обратную сторону?»

Вопросы толковые, грамотные, очень важные для следствия, особенно вопросы 4) и 6). Эксперт Дзядык В. Н. в своём заключении от 18 июня 1979 г на поставленные вопросы дал следующие ответы (орфография оригинала сохранена): «1) Механизмы хода часов исправны. 2) Часовой механизм заводится только автоматически. 3) Механизм календаря исправен, действует автоматически и можно переводить показатели календаря с помощью кнопки и заводной головки. 4) Запас хода пружины часов, при условии полного завода и с момента неподвижности, составляет по времени работы от 16 до 24 часов, в зависимости от интенсивности движения руки. 5) От лёгкого колебания руки механизм часов не заводится. 6) Каких-либо технических данных, что часы вскрывались, стрелки часов переводились в обратную сторону, не имеется. Поломка механизма часов при медленном переводе стрелок в обратную сторону не наступает. Исключается перевод календаря в обратную сторону с помощью ключа для перевода стрелок часов.» Текст заключения приведён ниже, каждый может прочесть документ лично, не полагаясь на точность цитирования автором.

Заключение технической экспертизы часов от 18 июня 1979 г

Итак, что мы имеем в отношении часов что называется «в сухом остатке»? Часы были исправны в момент смерти композитора и таковым оставались вплоть до обнаружения тела. Часы являлись автозаводными, но простого потряхивания руки для взведения пружины было недостаточно — рукой требовалось взмахнуть с большой амплитудой, так сказать, целенаправленно. Эта деталь, кстати, отлично соответствует тому, что сообщала следствию одна из свидетельниц, говорившая, что Ивасюк имел привычку взмахивать рукой, заводя часы.

Самая большая неопределенность, связанная с часами, заключается в следующей дилемме: явились ли показания календаря — «27», «fri» — результатом работы механизма, или же они появились в результате произвольного перевода стрелок милиционером, снимавшим часы? Ведь он мог не просто снять часы с руки, но и покрутить заводную головку на корпусе, проверяя исправность механизма и возможность перевода стрелок… Очень бы хотелось знать правильный ответ — это знание позволило бы