Очень долгое путешествие, или Инь и Ян (СИ) - "JanaNightingale"

— А вы пока соберите пяток мужиков и пусть идут за нами по следам. Когда мы отобьём лошадей, вашим женщинам понадобится помощь, — скомандовал Иорвет селянам и круто развернул лошадь.

Мы двинулись дальше по дороге, на которой даже в сумерках были хорошо видны свежие людские следы и отпечатки копыт.

СИНИЕ ГОРЫ. Глава 19. Вместе со скоя'таэлями

На Старшей Речи Иорвет сказал что-то эльфам.

— Мы догоним шайку ещё до полуночи, — тихо перевела мне Мона. — Девушек они вели пешком и должны будут встать на ночь.

Эльфийка приветливо улыбнулась, сверкнув белыми зубами, и в её болотного цвета глазах словно вспыхнули смешливые золотистые искры. Я благодарно кивнула и подумала, что за всё время, проведённое в этом мире, у меня не появилось ни единой подруги, с которой можно было бы болтать про всякое — важное и нет, хихикать и не пытаться быть кем-то другим — кем-то умнее, серьёзнее и лучше. Может быть, Мона могла бы ею стать? Мне показалось, что после спасения людей в деревне её отношение ко мне изменилось.

Сумерки понемногу густели и вскоре перетекли в ночь. Луны не было видно, но эльфы прекрасно ориентировались в темноте и не торопились. Уставших лошадей понукать не имело смысла — измученные за день животные тотчас переходили на шаг.

Вскоре в кронах среди листвы замелькали отблески далёкого костра. По еле заметному кивку Иорвета (будто эльфы понимали друг друга телепатически) Анару растворился в ночи. Мы спешились и ждали.

— Двенадцать dh’oine. Уже в дрова и, кажется, готовы перейти к увеселениям, — губы вернувшегося Анару брезгливо кривились.

— Значит, по два выстрела на каждого из нас, — тихо сказал Иорвет.

Повернулся ко мне.

— Ты берёшь одного, — добавил он. — Второй нужен живым.

Пока я кипела внутри, осознав, что мне ясно указали, что я не одна из них, эльфы привязали лошадей и рассредоточились в шеренгу. Приготовив арбалет, я заняла левый фланг.

Послышались разухабистые голоса и улюлюкание. Подкравшись и окружив поляну, посередь которой горел костёр, мы поспели прямо к началу отвратительного зрелища. Пара здоровенных мужиков за верёвку, словно козу, вытаскивала к костру спотыкающуюся девушку. Руки её были связаны, волосы растрёпаны, а глаза молили о пощаде.

Боковым зрением не переставая наблюдать за Моной (её согнутая в локте рука передавала приказ Иорвета по цепочке), я приметила ближайшего разбойника, устроившегося между сёдел с бурдюком вина. Приложила к плечу арбалет.

Бандиты тем временем выволокли девушку, которая озиралась, как загнанная лань, к костру и разрезали верёвки на запястьях. Её подруги сбились испуганной кучкой на дальнем краю поляны. К жертве вразвалку подошёл один из бандитов и рванул платье с плеч. Лёгкий ситец с треском подался.

Я оглянулась на Мону. Ещё не пора.

Девушка в ужасе прикрыла оголившуюся грудь ладонями. Бандит грубо отвёл её руки за спину и сорвал юбку. Вальяжной походкой к извивающейся жертве направился ещё один головорез, который, вероятно, был главарём, так как остальные расступились, пропуская его. Он скинул на землю кирасу с металлическими пластинами и приспустил штаны.

С отчаянием я сверлила взглядом Мону — когда же? Рука не шелохнулась.

Нервы мои были на пределе. Под глумливые выкрики главарь мял девичью грудь.

Мона резко махнула, на полувыдохе я спустила замок арбалета. Бурдючное горлышко, хлещущее вином, вывалилось изо рта моего бандита, голова запрокинулась. Я рванула на поляну, одновременно со мной там появились и эльфы.

Главарь банды, ещё державшийся за грудь оцепеневший девушки, с пьяным непониманием озирался вокруг. Люди его, все до единого, вповалку лежали на земле. Каждому понадобилась ровно одна стрела.

— Так, так, так… на твою bloede arse, кажется, выпало другое развлечение, — металл в голосе Иорвета сбил с бандита весь гонор — он разом обмяк, не смея даже подтянуть штаны.

Скоя’таэли держали его на прицеле туго натянутых луков. Я подобрала остатки платья и за руку отвела девушку, которая, вероятно от шока, покорно последовала за мной, к остальным пленницам. В объятиях подруг плечи её затряслись от рыданий.

Нарочито медленно Иорвет достал нож и приблизился к главарю, которому Айвор успел связать руки.

— Мужик, а мужик, — захлёбываясь, забормотал бандит, — всё, как на духу расскажу, ножичек-то спрячь, будь человеком.

— Dh’oine? Ты мне предлагаешь стать dh’oine? Изволь, — губы Иорвета перекосила усмешка, не предвещавшая ничего хорошего. — Куда вы вели товар?

— Да никуда, мамой клянусь, вот все мы здесь и есть, один я теперь остался.

— Подумай получше, — нож Иорвета описал в руке сальто, и лезвие приблизилось к носу бандита.

— Взяли барахло, девок, лошадей, думали лагерем встать, покутить, — как заведённый, повторял пленник.

По лицу эльфа пробежала тень раздражения.

— Позволь мне, — тихо сказала я, подойдя к Иорвету.

Он резко обернулся, но я не стала дожидаться выговора и сложила Аксий.

— Ты расскажешь этому эльфу всё, что знаешь, — разборчиво и с расстановкой обратилась я к бандиту, — ты хочешь рассказать ему всё, что знаешь…

Пленник засопел.

— Везли барахло в лагерь, двадцать вёрст отсюда.

— Сколько в лагере людей? — спросил Иорвет.

— Полсотни ребят ждёт.

— Как укреплён лагерь?

— Частокол, ворота, четыре вышки, — голос пленника кардинально переменился и засочился ненавистью, — чтоб, значит, удобно было вас — гнид узкожопых, трахать и мочить, кто с гор пойдёт.

— Исчерпывающая информация, — подозрительно спокойно процедил Иорвет.

Молниеносное движение ножом, и бандит осел на землю. Я отвела глаза.

Иорвет порывисто развернулся и прошагал мимо девушек, жавшихся друг к другу.

— Лошади на месте! — объявил он. — Станем лагерем неподалёку.

Отогнав табун на соседнюю поляну, на пару с Моной мы взяли на себя заботу о девушках, которые ещё не до конца верили своему спасению. В ворованном скарбе в лагере бандитов нашёлся запас шкур и одеял, и мы раздали их пленницам.

— Всё хорошо, девочки, всё кончено, — ласково уговаривала Мона. — Утром из деревни мужики подойдут, вернётесь домой. А теперь вам надо отдохнуть.

Роэль тем временем привёл наших старых лошадей, и я достала из седельной сумки свою неизменную медвежью шкуру. Как обычно, она подействовала на меня успокаивающе. Я завернулась в неё с ног до головы, и казалось, что мех всё ещё пахнет зимой в горах, костром и дорогой вдоль Гвинлеха, и чудились перед закрытыми веками заснеженные крыши Малых Износок, из труб валил дым, а снег шёл крупными хлопьями. Заснула я с улыбкой на губах.

***

На рассвете до лагеря добрались мужики из деревни. Видать, они оптимистично не сомневались в исходе скоя’таэльской вылазки, потому что приволокли с собой за оглобли телегу. Пока они пересчитывали краденое добро, приветствовали девушек и отдыхали после ночного перехода, мы собрались вокруг костра на военный совет. Эльфы соизволили общаться на всеобщем языке.

— В двадцати верстах укреплённый лагерь, — начал Иорвет. — Нам бы пройти мимо, но они не дождутся обоза с награбленным и снова нападут на деревню. У нас не будет лошадей на обратный путь.

Я с возмущением посмотрела на него — неужели свежие лошади это всё, что его интересовало? Но Иорвет, казалось, был абсолютно серьёзен.

— Осада частокола затянется на многие дни, пока они не изголодают и не начнут делать вылазки. У нас нет столько времени и нас слишком мало, — задумчиво протянул Роэль, переглянувшись с Моной.

— Если бы мы могли незаметно пробраться в лагерь, — замечтался Айвор, — неожиданно напасть…

Иорвет покачал головой, повисло молчание. Рассматривая деревенских, которые навьючивали мешки на наших вчерашних лошадей, я усиленно соображала.

— Если лагерь в двадцати верстах, то обоз должен будет вернуться туда сегодня в сумерках… — начала я.

— К чему ты клонишь? — в голосе Иорвета послышался огонёк интереса.