Пылающий мост - Виктория Угрюмова

– Я не хочу, – пожаловалась она невесть кому. – Опять блуждания под землей, какие-нибудь грызуны или ядовитые гады. Или бредовые порождения Тьмы...

– Мир не настолько разнообразен, – наставительно ввернул Ниппи. – Просто ты – неисправимый идеалист. А так ведь все очень просто: все существа делятся на жертв и палачей, даже если тебе неприятно об этом слушать. И потому хорхуты и тот червяк в заброшенном городе ничем друг от друга не отличаются. И этот, как его, катхэксин...

Пока он развлекал свою госпожу таким оригинальным манером, Каэ искала способ добраться до валуна. Однако ни тропинки, ни даже мало-мальски пригодного спуска не наблюдалось. Оставался единственный выход: вздохнув, она просто сделала еще один шаг, рухнув в озеро. И в несколько гребков добралась до берега – оно все-таки было очень маленьким.

Вблизи валун оказался еще больше, чем выглядел с высоты уступа.

Такахай и Тайяскарон впервые за все время пребывания в этом пространстве напряглись и задрожали у нее за спиной.

– Понятно. – Каэ обнажила свои верные клинки. – Хорошо, что вы у меня есть. Все не так страшно.

И она шагнула в черное отверстие.

Идти пришлось очень долго, по колено в воде. Мускулы ног ныли и сопротивлялись, Каэ и сама считала эти бесконечные странствия одним большим издевательством, и только мысль о Тиермесе и Траэтаоне подстегивала ее, придавая сил. Мечи все время трепетали и едва слышно звенели, но в норе было темно и тихо – нападать на богиню никто не собирался. Она уже утратила все понятия о времени, когда впереди забрезжил рассеянный желтоватый свет.

Ей пришлось согнуться в три погибели, чтобы протиснуться в маленькое отверстие. Если бы не панцирь Ур-Шанаби, она бы осталась без кожи и мяса на плечах, но шкура дракона, соединенная с лунным светом, выдержала и эти нагрузки. Обломились под ее неистовым натиском какие-то камни, с плеском упали под ноги. Нора немного расширилась, и Каэ смогла протолкнуть себя внутрь. Но воды она все-таки нахлебалась. Пока выбиралась на открытое пространство, все время думала, что это западня высшей пробы – если поставить воина у выхода, то ее уничтожат в мгновение ока и она защититься не успеет и не сможет. Однако все обошлось – и в этом она увидела невероятное везение.

Видимо, то место, куда она попала, находилось ниже уровня поверхности. Иными словами – под землей. Просто Каэтана настолько невзлюбила подземелья, что пыталась определить это понятие какими-нибудь другими словами. Так ей становилось легче, хоть это и был чистейшей воды самообман. Она стояла у высокой стены, сложенной из голубых с золотыми узорами плит. Вымощенный белым мрамором пол был по щиколотку залит водой, и в этом своеобразном бассейне шныряли шустрые рыбешки. Из темных трещин росли водоросли. Они медленно колыхались в каком-то сонном, гипнотическом танце. Какие-то предметы валялись, брошенные и ненужные, под ногами. Большинство из них были покрыты грязью и патиной, потеряв свой первоначальный облик. Некоторые же тускло блестели, выдавая свое благородное происхождение.

Больше всего это место было похоже на тронный зал в каком-нибудь разрушенном дворце. Где-то вдалеке, возле противоположной стены, она увидела четыре фигуры, распятые на фоне голубых плит.

– О боги! – выдохнула Каэ.

– Все-таки ты пришла! – сказал кто-то.

Она молниеносно обернулась – справа от нее, возле двери, которой только что здесь не было, стоял гигантских размеров катхэксин в золотой с бриллиантами короне, а возле него толпились катхэксины помельче, хорхуты и какие-то иные небольшие, незнакомые ей существа.

– Это наш мир, – спокойно молвил владыка-катхэксин. – И я здесь – единственный бог. Поэтому не хватайся за мечи – это бесполезное занятие, маленькая богиня. Бессмертные посильнее тебя не смогли ничего поделать с моей властью и могуществом, зачем же повторять чужие ошибки?

Громадное существо прошлепало по воде к какому-то возвышению, куда трое хорхутов уже волокли золотой трон, поражающий своим великолепием. Вообще, Каэ чувствовала не страх, не ужас, но удивление. Невероятные сокровища и жалкое, полуразрушенное место, могущество, способное одолеть даже такого бога, как Тиермес, и нелепое существование – это не складывалось, не совмещалось в ее разуме. Она откровенно не понимала, что здесь происходит. Зато понимала, что ей угрожает нечто более страшное, чем просто смерть и развоплощение.

– Чего ты хочешь? – спросила она у царственного катхэксина, стараясь потянуть время. И вместе с тем – именно времени ей отчаянно не хватало.

– Чего хочу? – Существо поудобнее устроило на троне свое невероятное тело. – Сейчас все расскажу подробно. Кстати, Интагейя Сангасойя, меня зовут Сокорро – это чтобы тебе было удобнее ко мне обращаться. И сделай одолжение – не стой, я не буду нападать на тебя сам и своим подданным не велю, поэтому отдохни, это лучшее, что ты можешь сделать, ибо все остальное ты проиграла в тот момент, когда попала в наш мир... – Катхэксин сделал паузу и добавил вполголоса:

– Однако ты быстро нашла нас, это делает тебе честь. Я был уверен, что ты будешь блуждать по Джемару еще несколько дней.

Каэ предусмотрительно умолчала о доброжелательных рыбах и про себя решила, что еще не все потеряно. Она пока еще жива – а это уже что-то.

– Думаю, тебе уже ясно, маленькая богиня, что ты останешься в нашем мире на ближайшую тысячу лет, а при теперешнем раскладе это все равно что навсегда. Там, наверху, повелитель Мелькарт сможет исполнить все, что задумал... Нет, нет, послушай и не делай скоропалительных выводов. Нас здесь неисчислимое множество – ты одна. Твои друзья тебе не помогут, они беспомощны. И мне было бы жаль убивать тебя, Кахатанна. Я предложил бы тебе гораздо более выгодную сделку.

– Это безумие какое-то, – сказала Каэ негромко.

Но Сокорро был прав. Заполнившие огромный зал хорхуты и катхэксины стояли у стен толпой, переминаясь с ноги на ногу. И нечего было даже думать о том, чтобы одолеть их в рукопашной схватке. А потом, Каэ чувствовала, что броситься в бой было бы не только неразумным и опрометчивым поступком, но еще и недальновидным. Если владыка-катхэксин настроен лирически и не прочь поболтать, то почему бы и нет. Он чувствует себя в полной безопасности, он может безнаказанно расправиться с ней так, как сделал это с Тиермесом и Траэтаоной, Вахаганом и Веретрагной, и это значит, что он не лжет и не бахвалится попусту – какие-то возможности у него на самом деле есть. Что ж, подумала она зло и весело, пусть сам и расскажет, что знает.

– Вели подать мне кресло, Сокорро. Если я нужна тебе живой, то не дай мне умереть от усталости. Ты заинтересовал меня, повелитель. Я была уверена в том, что хорхуты – существа разумные, но не мудрые. А о существовании твоего народа вообще никогда не слышала. И еще, Сокорро, я умею проигрывать достойно. Твоя взяла – будь же последователен.

– Что ты понимаешь под последовательностью? – Катхэксин наклонился вперед, внимательно слушая.

– Ты ведешь себя куда более достойно, чем многие и многие мои противники, и мне будет очень приятно, если ты станешь продолжать в том же духе.

Сокорро некоторое время разглядывал ее своими огромными желтыми глазищами, затем широко улыбнулся, продемонстрировав двойной частокол острых зубов:

– Я знаю, что тебе страшно, маленькая богиня. И тем более я уважаю тебя за твою выдержку и невозмутимость.

Он махнул тяжелой рукой в сторону своих хорхутов, и те со всех нег кинулись куда-то за полуразрушенные колонны. Не прошло и минуты, как они выскочили, таща не менее роскошный золотой трон, нежели тот, что занимал их повелитель. С низкими поклонами трон поднесли к Кахатанне и установили на постаменте так, чтобы она могла расположиться лицом к Сокорро. И Богиня Истины с огромной радостью уселась на него, воспользовавшись возможностью выбраться наконец из воды.

– Ты хочешь есть? – самым любезным тоном спросил Сокорро.

– Пока еще нет, но уверена, что в скором времени проголодаюсь. Так что пусть твой повар начинает готовить прямо сейчас.

Если бы кто слышал Каэ со стороны, то наверняка бы решил, что она забрела в гости к своему старому другу, где чувствует себя как дома.

– Рад слышать, что ты не теряешь аппетита. – Сокорро несколько раз хлопнул в ладоши, и непрерывно кланяющиеся хорхуты скрылись в каком-то из проемов. Каэ вздохнула, сняла с головы шлем Ур-Шанаби, встряхнула уставшей головой, расслабилась. И с интересом огляделась.

В огромном зале царило еще большее запустение, чем ей показалось с первого взгляда. Когда-то стройные, высокие резные колонны теперь серыми грудами лежали по углам зала. За этими развалинами многое было плохо видно, но ей удалось разглядеть широкие трещины и проломы, через которые в тронный зал попадали хорхуты и катхэксины. Вьющиеся и ползучие растения темно-зелеными гирляндами свешивались с потолка и обвивали развалины. Полуистлевшие знамена, вышитые шелком и золотом, свисали с мачт. Разобрать, что на них когда-то было изображено, теперь представлялось невозможным.