Запертый - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А я сука будто не ждал…
Но я всегда молча кивал. И почти всегда оказывался последним. А затем также молча сгребал со стола какую-нибудь хрень стоимостью в пять-шесть динеро, кою продавал максимум за трешку. Вот и вся награда за порой шестнадцатичасовую адскую смену…
— Р-раз! — приняв ведро, я передал его стоящему за мной Нурлану — Р-раз!
Темп ускорился, ведь позицию впереди занял еще не настолько умотанный парень. Ведро за ведро мы добывали из этой долбанной шахты, подавая их наверх, где они опрокидывались в огромный передвижной бак на колесах. Как только мы его заполним доверху, сидящие там наверху рыбаки укатят опорожнять тару, а мы получим минут пять отдыха. Но не больше — стоит пробыть без движения чуть дольше и усталое тело тут же воспротивится новой нагрузке.
— Р-раз…. Р-раз!
Ведро за ведром… движение за движением… отупелое тело двигается на автомате, сознание ушло или даже провалилось куда-то в сумрак, где и затихло. В голове ни единой мысли, лишь что-то вспыхивает и гаснет, вспыхивает и гаснет… А я продолжаю передавать ведра с грязью, затем отдыхать стоя, а иногда делая пару шагов вперед, чтобы сменить позицию и все это время в погруженной в сумрак голове что-то вспыхивает и гаснет, вспыхивает и гаснет…
* * *
Почти десять часов — вот сколько времени нам понадобилось на адскую работенку. Хорошо, что мы этого не знали, пока не освободили путепровод полностью. А когда нам сообщили сколько часов мы проработали, то на удивление уже не было ни сил, ни желания. Плевать…
Кое-как поднявшись, частично отмывшись прямо в одежде под дармовым теплым дождем из гусака, что торчал из кафельной стены рядом с главным огромным садком, я сполз по стене и замер под водным напором, тупо глядя, как грязные ручейки воды стекают в бывший бассейн. Вода тратилась щедро, но всем было плевать — техническая вода так и так уходила в рыбные садки, так что потерь никаких. Поэтому никто из пяти вечерних работяг нисколько не возражал. А еще они приготовили рыбные бутерброды и два больших термоса — с чаем и кофе. Металлические стулья с дырчатыми сиденьями выстроились в ряд — такие не страшно испачкать. Вот только за стол никто не спешил — выползшие из-под душа работяги вытянулись прямо на бортике бассейна и затихли бездвижно. Да… раньше я поступал точно также. Лежал так час, иногда два, а потом, еле-еле поднявшись, я ме-е-едленно плелся домой и там вырубался до следующего утра. Так было раньше. Сейчас же я заставил себя подняться и, держась рукой за стену, доковылял до стола, уселся, взял первый попавшийся бутерброд и целиком отправил в рот. Бутерброд вонял тухлятиной. Стол вонял тухлятиной. Я сам вонял тухлятиной. И даже кофе источал зловоние… обоняние будет поражено еще где-то сутки… Попробую прожевать такую вонючую еду. Но я прожевал, проглотил, запил кофе и взял следующий бутерброд, действуя как машина. Я сожру весь этот дармовый ужин… а потом можно и поспать…
Но остановился я после шестого бутерброда, литра теплой воды и третьего сладкого кофе. Меня будто кто по загривку похлопал и властно сказал — хватит. С трудом поднявшись, я сделал несколько шагов и упал на другую скамью, что стояла у стола побольше размером. Пластиковая старая чистая скатерть, графинчик со спиртным, ряды граненых старинных стаканчиков — небьющееся стекло. И главное по центру — аккуратно разложенные предметы бонусных наград. Все уложено и приоткрыто так, чтобы сразу видеть содержимое или понимать предназначение.
Серый комбинезон с черными плечами и воротником. Стопроцентно еще крепкий.
Вместительная сумка с большим клапаном и широким ремнем — обязательный аксессуар для любого, кто хочет стать этажным посыльным. Еще добавить надежные ролики или самокат — и вперед. Но самокаты уже великая редкость и их скупают более богатые уровни Хуракана.
Еще пара комбезов лежат друг на друге. Зеленый и серый. Скорей всего их состояние вполне годное для носки, но вид уже не тот — но два комбеза лучше, чем один, особенно если у чистильщика немаленькая семья.
И еще стопка. Тут комбез, рабочие штаны, пара футболок вроде бы… ого… новые высокие носки.
Детские сандалики — две пары.
Мужские ботинки. Неубиваемая модель Гроссакк. Ношенные, усиленные железными носками, с высокими голенищами.
Электронные часы — те дешевые.
Какая-то странноватая красная сумка, выглядящая сдутой грелкой.
Три банки рыбных консерв — разумеется в стеклянной таре.
Консервы из птичьего мяса. Шесть штук. Ого… соблазнительно.
Длинный нож в пластиковых черных ножнах. Может даже охотничий — я в ножах не разбираюсь, но на улицах всегда с придыханием обсуждали плюсы и минусы ножей охотничьих и боевых.
Набор для шитья и к нему отрез синей плотной ткани. Любая жена будет рада такому практичному подарку.
Еще еда… и еще… а вон пакет с рыбой копченой и соленой.
В целом больше тут и нет такого на что следует обратить внимание…
Оценив увиденное, я, преодолевая усталость и сонливость, потянулся вперед и сцапал сразу два предмета. Первый — часы в пластиковом защитном корпусе. Из этих тварей Шестицветиков часов у меня не осталось. Были и наручные недавно, но их отжал под предлогом «поносить чуток» дежурный охранник ломбарда ПостАп. Обещал занести через пару дней, но так и не занес… Так что часы я пока что забираю сразу.
А вот сумка… она меня заинтересовала своей странным видом. Плотная темно-красная… ткань? Нет, это резина. Причем толстая. В горловину вшита пластиковая молния, а накидывающийся сверху широкий клапан накрывал горловину и словно бы приклеивался к ней. Понадобилось усилие, чтобы открыть клапан снова. Повертев сумку, я нашел пару заклеенных дыр и чуть с запозданием понял, что скорей всего ее проткнули ножом насквозь — пара прорезов напротив друг друга. Внутри пахнет антисептиком.
Что ж…
Стащив со стола часы и сумку, я показал его коллегам и бригадиру. Выждал. Никто не возмутился моей наглости. А вот удивления в их лицах хватало и многие то и дело поглядывали на оставленную мной без внимания одежду, нож, рыбу, обувь. Тут они были правы — за те же ботинки или нож я мог выручить на любой уличной толкучке по воскресеньям гораздо больше чем за сумку и дешевые часы. Вот только я не собирался ничего продавать. С тех пор как мне удалось вернуть в свое владение пару ранее утерянных вещей,
