Черный трибунал - Виктор Доценко

— предположил Леша наиболее вероятное.

— Может, и так… А может, и нет. Что делать будем? Ночевать тут, у входа?

— А что еще остается? Черт, ввек бы этого козла охранять не пошел бы, — горестно вздохнул Алексей. — Но куда еще бывшему офицеру податься?

— Вот и я о том же…

Над Ялтой незаметно занималось пасмурное октябрьское утро. Первые солнечные лучи робко пробивались из-за низких ватных туч. Неоновые блики ресторанной рекламы тускло отсвечивали на влажном асфальте набережной. Ветер кружил у края тротуаров пожухлые, скрюченные листья. Но море было спокойным — волнение наконец улеглось.

В половине седьмого утра на набережной появились первые дворники.

Метелки с мерзким жестяным скрежетом скребли щербатый асфальт, грохотали тележки, звенели бутылки, вынимаемые из мусорных баков.

Без четверти семь тетя Зина, самая известная дворничиха на набережной, подойдя к каменному парапету, обратила внимание на какой-то странный предмет, темнеющий в клочковатом тумане у самой кромки моря. Отставив метлу и совок, она спустилась на берег, но, едва взглянув на лежащий предмет, тоненько вскрикнула…

Это было человеческое тело.

Темно-зеленое кашемировое пальто набухло морской водой. Скрюченные пальцы рук судорожно подгибались к ладоням — казалось, погибший из последних сил пытался взобраться на берег. Лицо мертвеца было до неузнаваемости разбито ударами волн о каменистый берег. Ботинок на левой ноге почему-то отсутствовал… Но больше всего впечатляла резаная рана на бычьей шее: длинная, широкая, от уха до уха-Кровь вымыло волнами, и зрелище розоватого, уже вымокшего в соленой воде мяса отталкивало и притягивало одновременно.

— Батюшки… — схватившись за сердце, пробормотала дворничиха, — никак, утоп кто-то! Да нет, зарезали! Убили!

Милиция прибыла к месту обнаружения трупа спустя двадцать минут. Еще через пять минут появился микроавтобус молочного цвета с красным крестом на борту — труповозка из городского морга.

Уже первичный осмотр трупа дал немало. В карманах убитого обнаружили: паспорт на имя гражданина Российской Федерации, жителя города Москвы Лебедевского Виктора Ивановича, листок временной прописки в санатории имени Кирова и корешок путевки того же санатория, несколько кредитных карточек, около трех десятков визиток, мобильный телефон «Эриксон» и бумажник с деньгами: две тысячи триста пятьдесят семь американских долларов и сто двадцать пять тысяч российских рублей.

Глубокая резаная рана на горле не оставляла сомнений в умышленном характере преступления, а присутствие в карманах кредиток, мобильника и крупной суммы наличными не оставляло сомнений в том, что убийство имеет заказной, а не корыстный характер.

В заднем кармане брюк оперативники нашли обрывок старого, забытого покойным письма. Морская вода несильно размыла чернила, и милиционерам, производившим обыск, удалось прочитать начало:

«Лебедь, братуха, привет! Перезвони мне насчет транспортной конторы и…»

— Лебедь, значит… М-да. Не все то лебедь, что из воды торчит! — цинично резюмировал старший опергруппы, производившей досмотр тела.

Через час Ялтинское ГОВД связалось с Симферополем, оттуда по компьютерной сети послали запрос в Москву, и уже к полудню стало известно: погибший Виктор Иванович Лебедевский, неоднократно судимый, проходит в картотеках Московского РУОПа как мафиозный авторитет, правда отошедший с недавних времен от криминального бизнеса. По неподтвержденным данным, Лебедевский является так называемым «вором в законе», поддерживает контакты с лидерами организованных преступных группировок, совершающих тяжкие преступления на территории Московского региона.

Уже к обеду оперативники ГОВД появились в санатории имени Кирова. Опрос соседей по этажу и персонала ничего не дал. Мол, видели его вчера вечером, в сауну «Ореанды» собирался… Ночевать не явился. Для холостого мужчины дело привычное…

В оздоровительном комплексе гостиницы «Ореанда» Лебедевского запомнили хорошо — слишком шумно он там себя вел. Да, видели его: вышел где-то в полночь в сопровождении пятерых человек, а что дальше было — не наше дело. Вроде потом вернулся, забыл что-то, вроде его потом искали… А нашли или не нашли-не знаем. Вон сколько тут, в «Ореанде», людей каждый вечер бывает, за всеми не уследишь.

В шесть вечера молодой кутаисский «законник» Амиран Габуния, один из друзей погибшего, бывших с ним в сауне, получил от неизвестного адресата заказное письмо с оплаченной доставкой.

В письме сообщалось следующее:

«Именем правосудия гр. Лебедевский Виктор Иванович, так называемый „вор в законе“, за совершение многочисленных тяжких преступлений против честных россиян — мошенничество, похищение людей, вымогательства в особо крупных размерах — приговаривается к высшей мере социальной защиты — физической ликвидации.

Гр. Лебедевский В. И. трижды привлекался к уголовной ответственности, однако, отбыв срок наказания, вновь возвращался к преступному промыслу.

Так как правосудие не способно защитить граждан от бандитизма, мы вынуждены сами обезопасить наших соотечественников.

Точно так же мы будем поступать и впредь.

Наверное, если бы особо опасный рецидивист Амиран Теймуразович Габуния получил повестку в прокуратуру, он и то взволновался бы меньше. Слухи о глубоко законспирированной террористической организации, наводящей порядок в России неконституционными методами, оказались не досужими журналистскими домыслами. И, судя по всему, у этих страшных людей длинные руки: и сюда, в Крым, добрались, шэни дэда!

Спустя минут сорок о полученном приговоре узнала вся братва, приехавшая на сходку. А узнав, впала в тихую панику.

Сходку пришлось прервать неожиданно у всех обнаружились дома срочные, не терпящие отлагательства дела.

У кого-то заболел старенький дядя, у кого-то конкуренты «наехали» на любимого подшефного бизнесмена, у кого-то возникли серьезные неприятности с налоговой полицией.

Во всех номерах санатория спешно паковали чемоданы. Телохранители наконец осознали, что хозяева смертны, а потому утроили бдительность.

Билеты на самолеты и поезда покупались на самые ближайшие часы; уголовная публика спешила смотаться от греха подальше.

Александр Фридрихович Миллер покинул Ялту одним из первых. Это выглядело вполне оправданно: крупный криминальный делец, «авторитет новой волны» и просто богатый, влиятельный человек, от которого в Москве зависит слишком многое, имел все основания бояться за свою жизнь…

— Мне уже все известно, Максим Александрович. Не трудитесь пересказывать…

Прокурор неторопливо закурил и, пустив в потолок колечко дыма, задумался…

Они не планировали эту встречу. Они вообще не собирались встречаться в ближайший месяц — и не только по соображениям конспирации. Встречи не дали бы ничего нового, а общаться можно было и по электронной почте, и по другим каналам.

Механизм действия «Черного трибунала» отлажен как часы, каждый занят своим делом: «КР», по-прежнему подконтрольная Прокурору, собирает и анализирует информацию, а Лютый — эдакий бронебойный наконечник тайной контролирующей структуры — ликвидирует тех, от кого, по мнению Прокурора, нельзя избавить общество законным путем.

Однако неожиданные события в Ялте опрокинули все расчеты.

Именно потому, вернувшись из Крыма в Москву, Нечаев в экстренном порядке связался с обитателем рублевского коттеджа и предложил встретиться.

Минут пять собеседники молчали. Хозяин особняка, задумчиво глядя впереди себя, морщил лоб, — вне сомнения, он еще и еще раз проигрывал в голове крымские события, силясь осознать их логику. Нечаев, не желая первым вступать в беседу, скромно молчал.

— М-да, — наконец прервал паузу Прокурор. — Похоже, у нас появились конкуренты.

— Скорее плагиаторы. Содрали не только идею, но и название. — Лютый был до странности спокоен.

— Формально да, — согласился Прокурор. — Но только формально, пожалуй, внешне.

— А что совпадает? Цели? Средства?

— Думаю, только средства. Не мне вам объяснять, чем первое отличается от второго. Одними и теми же средствами можно достичь совершенно разных целей.

Впрочем, в средствах-то эти люди не очень разборчивы. Вы, Максим Александрович, работали так, что умышленное убийство нельзя было даже заподозрить.

Скоропостижная смерть, несчастный случай, самоубийство, в конце концов… А Лебедевскому хладнокровно перерезали горло. Так делают лишь в том случае, когда хотят кого-то демонстративно напугать.

— Кого?

— Пока неизвестно. Предполагаю, что кого-нибудь из его окружения.

Очевидно одно: смерти этого человека хотели не мы одни…

— Но ведь это значит, что цели обоих «трибуналов» совпали!