Век дракона (сборник) - Владимир Гусев

— А грести? — тупо спросил Афанасий.

— А грести мы будем официально.

…С отчаянным выражением на лице покидал Афанасий кабинет замдиректора. Жизнь была сложна. Очень сложна. Не для Афанасия.

Глава 2

Ох, это слово “официально”! Стоит его произнести — и начинается какая-то мистика… Короче, в тот самый миг, когда приказ об освобождении от работы шестнадцатого числа пятерых сотрудников НИИ приобрел статус официального документа, в кабинете Чертослепова открылась дверь, и в помещение ступил крупный мужчина с озабоченным, хотя и безукоризненно выбритым лицом. Затем из плаща цвета беж бабочкой выпорхнуло удостоверение и, раскинув крылышки, на секунду замерло перед озадаченным Чертослеповым.

— Капитан Седьмых, — сдержанно представился вошедший.

— Прошу вас, садитесь, — запоздало рассиял радушной улыбкой замдиректора.

Капитан сел и, помолчав с минуту, раскрыл блокнот.

— А где вы собираетесь достать плавсредство? — задумчиво поинтересовался он.

Иностранный агент после такого вопроса раскололся бы немедленно. Замдиректора лишь наклонил лысеющую голову.

— Этот вопрос мы как раз решаем, — заверил он со всей серьезностью. — Скорее всего, арендуем шлюпку у одного из спортивных обществ. Конкретно этим займется член экипажа Шерхебель — он наш снабженец-Капитан кивнул и записал в блокноте: “Шерхебель спортивное общество — шлюпка”.

— Давно тренируетесь?

Замдиректора стыдливо потупился.

— Базы нет, — застенчиво признался он. — Урывками, знаете, от случая к случаю, на голом энтузиазме…

Капитан помрачнел. “Энтузиазм! — записал он. — Базы — нет?”

— И маршрут уже разработан?

Чертослепов нашелся и здесь.

— В общих чертах, — сказал он. — Мы думаем пройти на веслах от Центральной набережной до пристани Баклужино.

— То есть вниз по течению? — уточнил капитан.

— Да, конечно… Вверх было бы несколько затруднительно. Согласитесь, гребцы мы начинающие…

— А кто командор?

Не моргнув глазом, Чертослепов объявил командором себя. И ведь не лгал, ибо ситуация была такова, что любая ложь автоматически становилась правдой в момент произнесения.

— Что вы можете сказать о гребце Намазове?

— Надежный гребец, — осторожно отозвался Чертослепов.

— У него в самом деле нет родственников в Иране?

Замдиректора похолодел.

— Я… — промямлил он, — могу справиться в отделе кадров…

— Не надо, — сказал капитан. — Я только что оттуда. — Он спрятал блокнот и поднялся. — Ну что ж… Счастливого вам плавания.

И замдиректора понял наконец, в какую неприятную историю он угодил.

— Товарищ капитан, — пролепетал он, устремляясь за уходящим гостем. — А нельзя узнать, почему… мм… вас так заинтересовало…

Капитан Седьмых обернулся.

— Потому что Волга, — негромко произнес он, — впадает в Каспийское море.

Дверь за ним закрылась. Замдиректора добрел до стола и хватил воды прямо из графина. И замдиректора можно было понять. Ему предстояло созвать дорогих гостей и объявить для начала, что шестнадцатого числа придется, товарищи, в некотором смысле грести. И даже не в некотором, а в прямом.

Глава 3

Электрик Альбастров (первая гитара НИИ) с большим интересом следил за развитием скандала.

— Почему грести? — брызжа слюной, кричал Шерхебель. — Что значит — грести? Я не могу грести — у меня повышенная кислотность!

Врио завРИО Намазов — чернобровый полнеющий красавец — пребывал в остолбенении. Время от времени его правая рука вздергивалась на уровень бывшей талии и совершала там судорожное хватательное движение.

— Я достану лодку! — кричал Шерхебель. — Я пароход с колесами достану! И что? И я же и должен грести?

— Кто составлял список? — горлом проклокотал Намазов.

Под ответственным за культмассовую работу Филимошиным предательски хрустнул клееный стул, и все угрожающе повернулись к Афанасию.

— Товарищи! — поспешно проговорил замдиректора и встал, опершись костяшками пальцев на край стола. — Я прошу вас отнестись к делу серьезно. Сверху поступила указка: усилить пропаганду гребного спорта. И это ничья не прихоть, не каприз — это начало долгосрочной кампании под общим девизом “Выгребаем к здоровью”. И там… — Чертослепов вознес глаза к потолку, — настаивают, чтобы экипаж на три пятых состоял из верхушки НИИ. С этой целью нам было предложено представить список трех наиболее перспективных руководителей. Каковой и представили.

Он замолчал и строго оглядел присутствующих. Электрик Альбастров цинично улыбался. Шерхебель с Намазовым были приятно ошеломлены. Что касается Афанасия Филимошина, то он завороженно кивал, с восторгом глядя на Чертослепова. Вот теперь он понимал все.

— А раньше ты об этом сказать не мог? — укоризненно молвил Намазов.

— Не мог, — стремительно садясь, ответил Чертослепов и опять не солгал. Как, интересно, он мог бы сказать об этом раньше, если минуту назад он и сам этого не знал!

— А что? — повеселев, проговорил Шерхебель. — Отчалим утречком, выгребем за косу, запустим мотор…

Замдиректора пришел в ужас.

— Мотор? Какой мотор?

Шерхебель удивился.

— Могу достать японский, — сообщил он. — Такой, знаете, водомет: с одной стороны дыра, с другой — отверстие. Никто даже и не подумает…

— Никаких моторов, — процедил замдиректора, глядя снабженцу в глаза.

Если уж гребное устройство вызвало у капитана Седьмых определенные сомнения, то что говорить об устройстве с мотором!

— Отрапортовать в письменном виде! — вскричал Намазов. — И немедленно, прямо сейчас!

Тут же и отрапортовали. В том смысле, что, мол, и впредь готовы служить пропаганде гребного спорта. Чертослепов не возражал. Бумага представлялась ему совершенно безвредной. В крайнем случае, в верхах недоуменно пожмут плечами.

Поэтому, когда машинистка принесла ему перепечатанный на учрежденческом бланке рапорт, он дал ему ход. не читая. А зря. То ли загляделась на кого-то машинистка, то ли заговорилась, но только, печатая время прибытия гребного устройства к пристани Баклужино. она отбила совершенно нелепую цифру — 1237. Тот самый год, когда победоносные тумены Батыя форсировали великую реку Итиль.

И в этом виде, снабженная порядковым номером, подписью директора и даже зачем-то печатью, бумага пошла в верха.

Глава 4