Миры под лезвием секиры - Юрий Брайдер

– Не солидно, – запротестовал Смыков. – Без отчества не солидно. Всякого уважаемого человека у нас принято называть по отчеству, если, конечно, нельзя называть по званию.

– Прародитель Адам, между прочим, отчества не имел, – заметил человек, назвавшийся Артемом.

– Ну, это исключение! – слащаво пропел Смыков. – Вас же не из глины слепили.

– Если вы настаиваете… Хорошо… Хотя я не уверен, что мое последнее отчество и, скажем так, одно из моих последних званий покажутся вашему слуху благозвучными. – Он набрал в легкие побольше воздуха и издал долгий, на разные лады скрежещущий звук, завершившийся довольно мелодичным хрюканьем.

– Такое у вас отчество? – подозрительно спросил Смыков, не понявший, шутят с ним или говорят серьезно.

– Нет. Звание. В приблизительном переводе сказанное мной означает: «Неподвластный смерти гонитель злых сил, непобедимый воитель с врагами рода человеческого, блюститель нутра и оболочки, дарующий силу слабым и спасающий обреченных».

– Военачальник, значит? – притворно восхитился Смыков.

– Увы. Всего лишь лекарь… А отчество звучит еще мудренее. В него, согласно традиции, входят составными частями имена всех предков подряд вплоть до двадцать первого колена, а также упоминание об их заслугах. Будете слушать?

– Я думаю, хватит и одного имени, – любезно согласился Смыков. – В виде исключения… Может, чайку согреть?

– Спасибо, я уже… Извините, что похозяйничал здесь без спроса. Лиля, кстати говоря, никогда не отказывала мне в гостеприимстве.

– Вы не родней ей приходитесь? – Смыков осторожно и ненавязчиво прощупывал собеседника.

– Почему вы так решили?

– Говорят, она вас дядей называла.

– Нет, в родственных отношениях мы не состояли. Просто я надеялся использовать ее в качестве передатчика.

– Какого передатчика? – вылупился Смыков.

– Вы о радио представление имеете?

– А как же! При нем родились и выросли. Незаменимое было средство пропаганды и агитации.

– Тогда вы должны знать, что есть приемники и есть передатчики, – произнес гость со значением. – Детализировать этот вопрос я не собираюсь.

– Ты мне лучше вот что растолкуй, – набычился Зяблик. – Каким это манером ты сюда пробрался? Я и во сне все вокруг на полверсты слышу. Такой афронт со мной первый раз.

– Никогда не обращал на это внимания, – пожал плечами гость. – Походка у меня, наверное, такая.

– Завидую…

– Заболтались мы что-то. – Артем покосился на намалеванную Цыпфом карту. – Как я понял, пропала не только Лиля.

– Верно, – неохотно согласился Зяблик. – Была с ней тут одна… Наша докторша…

– Кто их похитил?

– Аггелы, я же говорил…

– Кто это такие?

– Разве ты сам не знаешь?

– Я спрашиваю, что о них знаете вы.

– Смыков, объясни. – Зяблик покосился на приятеля. – У тебя лучше получится.

Смыков сделал фельдфебельское лицо и отбарабанил, словно по писаному:

– Аггелы есть противники существующего в настоящее время положения, при котором все дееспособные народы стремятся сохранять между собой дружеский нейтралитет. По их убеждению, Отчина, то есть страна, в которой мы сейчас находимся, должна подчинить себе все соседние территории и создать централизованное сословное государство, идеологией которого будет так называемый каинизм – религия, отрицающая общечеловеческую мораль и основанная на принципах тотального насилия и слепой веры.

– Сами сформулировали? – полюбопытствовал Артем.

– Где уж нам, – скривился Смыков. – Есть тут один теоретик… Лев Борисович Цыпф. В самое ближайшее время можете с ним познакомиться.

– Сочту за честь… – рассеянно сказал Артем. Он опустил голову и потер пальцами переносицу, словно там у него заныло. Наступило тягостное молчание.

– Вам плохо? – Смыков наклонился, стараясь заглянуть Артему в глаза.

– Причина похищения? Отвечайте быстро! – голос гостя неуловимо изменился, утратил игру интонаций, стал резким и каким-то механическим. – Месть? Вымогательство?

– Вымогательство! – выпалил вконец дезориентированный Смыков.

– Цена назначена?

– Так точно!

– Какая? Быстро?

– Вы сами!

– Понятно, – гость вскочил и, не убирая руки от лица, бросился к выходу.

Стоявший в дверном проеме кухни Зяблик попытался задержать его, но с таким же успехом можно было хвататься за катящийся с горы валун: Артем все тем же быстрым, дергающимся шагом двинулся дальше, а Зяблик, сокрушая мебель, улетел в дальний угол.

– Не упускать! – Смыков смело кинулся вдогонку за Артемом.

Выскочив из подъезда, он оглянулся по сторонам, сначала взыскующе, а потом – недоуменно. Стая воробьев мирно клевала что-то в траве. К ним осторожно – сантиметр за сантиметром – подбиралась облезлая бродячая кошка. Больше в округе, насколько хватало взгляда, никого не было.

Зяблик, прихрамывая и матерясь, присоединился к приятелю.

– Товарищ Артем красиво ноги сделал, – процедил он сквозь зубы.

– Как на помеле улетел, – вздохнул Смыков. – Скользкий субъект… Что он за ахинею нес про свое отчество?

– Может, и не ахинею, – задумчиво промолвил Зяблик. – Может, это намек какой-то… Появится он еще. Сукой буду – появится.

Цыпф и Чмыхало вернулись даже раньше, чем это ожидалось, – довольные, слегка пьяные, но на колесах. Драндулет не только отремонтировали, но и заново покрасили в колер «зеленая липа», отчего он стал похож на уродливую лягушку-переростка. Хваленая маковская шпана на поверку оказалась милейшим народом, а Максима Ивановича Пыжлова в трезвом виде можно было хоть к ране прикладывать. Правда, выпивши он бывал крут и стрелял из ручного пулемета по одному ему заметным химерическим существам.

Стали демонстративно собираться в дорогу, надеясь, что вновь объявится Белый Чужак или о себе дадут знать оставленные аггелами связные. Когда ни того ни другого не случилось, заглушили мотор и устроили летучее совещание.

– Пока вас здесь не было, мы все норы в городе перековыряли, – сообщил Зяблик. – Тех аггелов здесь уже нет, это гарантировано. Мы их последнюю хазу нашли. Не знаю, как Шансонетка, но Верка там точно была, – он продемонстрировал тонкий серебряный браслетик. – Узнаете эту цацку?

– Якши, – кивнул Толгай. – Мой булэк. На бабий праздник ей дарил.

– Замок в порядке. – Зяблик попробовал застегнуть браслет на своем запястье, но тут же оставил эту блажь. – Наверное, Верка его специально подбросила, чтобы знак подать.

Потом докладывал Цыпф:

– Мы по дороге сюда, кого смогли, всех предупредили. Через Отчину к Трехградью аггелам ни за что не пройти. Вот здесь, – он перечеркнул на своей схеме один из овалов, – ватага Мишки Монаха шурует… Зато вот здесь, – он ткнул угольком немного выше, – три дня назад какой-то автобус видели. Шел в сторону кастильской границы и попутчиков не подбирал.