Последняя сделка - Майкл Ридпат

— Мы обсуждали всякие дамские делишки. Тебе все равно их не понять, — улыбнувшись еще шире, ответила Дайан.

Я вопросительно вскинул брови.

— Занимайся своими делами, Саймон, — став сразу серьезной, сказала она. — Ты обо всем скоро узнаешь. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Звучит весьма интригующе.

— Скажу лишь одно: в этой конторе кто-то должен первым проявить инициативу. А теперь отправляйся к себе и постарайся прояснить картину с «Пасифик фильтертек». Рост доли этой фирмы на рынке меня немного тревожит.

— Будет исполнено, мадам, — произнес я в стиле образцового дворецкого и удалился.

Вернувшись к себе, я первым делом нашел в поисковой системе «Yahoo» котировки акций «Био один».

— Сорок восемь и пять восьмых, — сказал, увидев мои манипуляции с компьютером, Джон. — Упали на одну восьмую и пока стоят без движения.

Я поднял на него взгляд. Прошлым вечером я спрашивал Дэниела об убийстве Фрэнка. Настало время побеседовать на эту тему с Джоном.

— Джон…

— Да?

— Кто, по-твоему, убил Фрэнка?

По тому, как он на меня взглянул, было понятно, что вопрос его очень удивил.

— Не знаю. Честно говоря, я об этом не очень задумывался.

— Но у тебя ведь должны быть какие-то соображения на этот счет?

— Нет у меня никаких соображений, — ответил Джон, но я видел, что он испытывает сильную неловкость.

— А как же насчет меня? — продолжал я давить.

— Когда полиция меня допрашивала, такая мысль мне в голову приходила, — глубоко вздохнув, ответил он. — Но хорошенько подумав, я не увидел в подобных подозрениях никакого смысла. По правде говоря, Саймон, я вообще предпочитаю об этом не размышлять. — Он сглотнул слюну. — Мне нравился Фрэнк. Мы долго работали вместе, и я не могу поверить… — Джон помолчал немного и продолжил: — Тебе известно, что он был удачливым бизнесменом. Однако для меня он был не просто хорошим венчурным предпринимателем, мне он казался… великим человеком. Добрым, щедрым, умным и бесконечно благородным. Мне всегда будет его не хватать.

Столь эмоциональная реакция на простой вопрос меня немного удивила. Видимо, я, как последний эгоист, думал о смерти Фрэнка лишь в связи с тем, как она отражается на Лайзе и на моей семейной жизни, не понимая до конца, каким тяжелым ударом была для сотрудников «Ревер» его гибель. В компании царила искренняя печаль, которую я ухитрился не заметить.

— Полицейские утверждают, что в день смерти ты ему звонил… Это действительно так?

— Да.

— О чем вы говорили?

Мне показалось, что Джон на мгновение испытал замешательство, однако после секундного колебания он ответил:

— О… мы обсуждали один из проектов.

— Какой именно?

— Э-э… кажется, речь шла о фирме «Хитрые игрушки». Он обратился ко мне за кое-какой информацией.

Все документы по этому проекту были у меня дома. Когда я чуть позже перезвонил ему, чтобы передать сведения, он мне не ответил. Теперь мы все знаем — почему.

Фрэнк, очевидно, звонил Джону после того, как я от него ушел. Я попытался вспомнить, занимался ли Фрэнк во время моего визита каким-нибудь проектом. Никаких признаков служебной деятельности я тогда не заметил, но это ровным счетом ничего не означало.

— Он ничего не говорил о моем визите?

— Нет, — ответил Джон. — Разговор был сугубо деловым.

— Ясно…

Прежде чем вернуться к работе, мы некоторое время смущенно смотрели друг на друга.

Однако я никак не мог сосредоточиться. В словах Джона я уловил какое-то несоответствие. Я просмотрел повестки наших совещаний и обнаружил, что в понедельник 12 октября среди других пунктов стоял вопрос «Отвергнутые проекты». В списке значились все возможные сделки, с которыми в последнее время велась работа, и стояли даты, когда они были отвергнуты. Мне сразу бросилась в глаза запись: «Проект „Хитрые игрушки“ — розничная торговля электронными играми. Закрыт 8 октября».

Фрэнк лично убил этот проект в четверг восьмого октября, и у него не было ни малейших причин работать с ним во время уик-энда.

Я посмотрел на занятого телефонной беседой Джона. Итак, он мне солгал. И не только мне, но и полиции. Почему?

Я решил его ни о чем не спрашивать. По крайней мере сейчас.

Работы было невпроворот, и я первым делом накинулся на электронную почту. Среди многочисленных посланий оказалось письмо и от Джеффа Либермана. Сгорая от любопытства, я открыл его первым и узнал, что некоторые члены совета директоров его компании заинтересовались перспективами инвестиций в «Нет Коп» и выражают желание встретиться со мной и Крэгом сегодня во второй половине дня.

Телефон зазвонил, когда я все еще переваривал эту информацию. На линии был Крэг.

— Привет, Саймон. Ты уже просмотрел свою электронную почту? — с места в карьер начал он.

— Именно этим сейчас и занимаюсь.

— Ну и как ты оцениваешь новости? По-моему, все идет отлично!

Я не знал, что ему ответить. Мне не хотелось подрывать оптимизм Крэга, но в то же время нельзя было позволить утратить чувство реальности.

— Все это просто замечательно, Крэг, — сказал я, — но вряд ли нам стоит предаваться эйфории. Даже если мы и наскребем еще пару сотен тысяч, то до нужных нам трех миллионов останется еще очень длинный путь.

— Но разве эти парни не командуют инвестиционным банком? А «Блумфилд Вайс» — одно из крупнейших заведений подобного рода! У них куча бабок!

— Да, средства у них имеются. Однако я очень сомневаюсь, что они рискнут вложить в «Нет Коп» все свое состояние. Насколько я понял Джеффа, речь идет не об институциональных, а о личных инвестициях.

— Но мы ведь с ними увидимся, не так ли?

— А нужно ли? У нас нет времени на разговоры, которые не решат проблемы. Возможно, стоит связаться с Европой… Там в сфере телекоммуникаций есть сильные фирмы.

— Саймон, ни с какой Европой мы связываться не будем. Если эти парни нам не помогут, то «Нет Коп» крышка!

— О'кей, Крэг, коли так, то мы летим в Нью-Йорк. Встретимся в аэропорту перед чартерным рейсом в час дня.

«Блумфилд Вайс» высилась величественным утесом в одном из прилегающих к Уолл-стрит переулков. В центре Бостона тоже имелись внушительные здания, но с гигантами Нью-Йорка они не шли ни в какое сравнение. Мы вышли из такси у подножия черного пятидесятиэтажного монстра, над дверями которого сияла надпись из крошечных золоченых букв: «Блумфилд Вайс».

Скоростной лифт вознес нас с Крэгом на сорок шестой этаж, где нас с распростертыми объятиями встретил Джефф Либерман. Роскошная приемная произвела сильное впечатление. После непродолжительной дискуссии мы решили, что Крэг явится на встречу в своей обычной униформе — футболке с короткими рукавами и джинсах. В таком виде он должен полностью соответствовать образу блестящего компьютерного мага, каким он на самом деле и являлся. Если бы он влез в костюм, то сразу стал бы походить на мускулистого строительного рабочего, втиснувшегося в свой лучший воскресный наряд. Хотя дело происходило в пятницу — день, когда все стремятся одеться попроще, — ни один из банкиров даже отдаленно не был похож на Крэга. Однако мой приятель в некотором роде вырядился — он был в своей любимой черной футболке с изображениями разнокалиберных гантелей.

Облаченный в строгую тройку Джефф повел нас через лабиринт коридоров в конференц-зал. Взглянув в окно, я увидел через плечо соседнего небоскреба серебрящуюся поверхность нью-йоркской гавани.

В конференц-зале появилось еще несколько костюмов. Или, если быть более точным, рубашек. На половине банкиров были совершенно одинаковые оксфордские сорочки из плотной ткани и строгие костюмные брюки, а на остальных (видимо, более демократичных) — весьма дорогие трикотажные рубашки стиля «поло» и столь же добротные брюки различных покроев. Крэг страшно нервничал. Я тоже. За исключением Джеффа всем банкирам было за сорок, а некоторым и за пятьдесят, и они выглядели просто великолепно. Одним словом, мы попали в общество могущественных людей с большими деньгами. Если «Ревер» время от времени решался на инвестирование нескольких миллионов, то «Блумфилд Вайс» бросал в дело миллиарды, и эти миллиарды начинали работать во всех концах мира. Попав в столь избранное общество, я, конечно, волновался, но настоящего трепета не испытывал.

Каждый из небожителей вручил нам свою визитку, после чего Джефф сдал полномочия крохотному человечку по имени Сидни Стал.

— Значит, так, Крэг, — начал мистер Стал. — Хорошо известный вам Джефф совершенно заморочил нам головы своими невнятными россказнями. Не могли бы вы четко и ясно поведать нам, чем вы там у себя занимаетесь? В вашем распоряжении десять минут.

Он говорил с типичным нью-йоркским акцентом — грубовато и напористо, примерно так, как изъяснялся сам Крэг лет двадцать назад.

Родные звуки, видимо, положительно повлияли на руководителя фирмы «Нет Коп», и тот как-то сразу успокоился.