Распад - Уолтер Уильямс

Глава 9

Мартинес бродил по коридорам дворца Еситоси в каком-то ступоре, с мыслями собраться не удавалось, черный гнев перемежался вспышками странного дикого веселья, отстраненная ирония сменялась глубоким отвращением. Чувства были так сильны, что имели вкус: ирония отдавала кофейной гущей, отвращение — металлом.

Под изяществом манер, пышными мундирами, парчой и расшитыми шелками всюду виделись жирные безволосые скоты, беспрестанно жующие, толкающиеся локтями у общего корыта. Ему хотелось закричать, но они все равно не стали бы слушать, даже под угрозой наксидов, которые вот-вот должны были разнести в клочья этот вонючий свинарник.

Терза стояла у расписного бумажного экрана, белого с голубым. Ее наряд в пышном стиле, вошедшем в моду с началом войны, резко выделялся на фоне голого абстрактного интерьера — золото с зеленым растительным узором, оборки, бахрома, декоративные разрезы, сквозь которые проглядывал атлас платья. Волосы были подвязаны белой траурной лентой и покрыты тонкой ажурной сеткой из крошечных звездчатых цветов. Окруженная подружками, Терза с притворным интересом слушала их болтовню.

Мартинес, поколебавшись немного, подошел. Она повернулась, слегка раздвинув губы в смущенной улыбке.

— Капитан Мартинес…

— Миледи… — Он обвел взглядом подружек. — Я попрошу разрешения на минутку лишить вас общества леди Терзы.

Они вышли в коридор. Мартинес ощущал в себе противоречивые желания, не зная, то ли смеяться, то ли плакать, то ли сорвать с себя одежду и заорать во все горло.

— Ваш отец разговаривал с вами? — выдавил он.

— Да, — тихо ответила Терза, — перед тем, как ехать на свадьбу.

— Я тоже узнал недавно…

Ее движения, подчеркнутые пышным шуршащим платьем, поражали тонкой грацией. Мартинес наугад дернул дверь; за ней оказался пустой кабинет-спальня с мрачного вида черно-белой кроватью и письменным столом, на котором лежала бумага и стеклянный набор для каллиграфии.

— Простите, что я в трауре. — Терза указала на волосы. — После помолвки не принято его носить, но отец сказал мне, когда я уже успела одеться…

— Ничего страшного, — вздохнул Мартинес. — Я много слышал о лорде Ричарде, он достоин траура.

Она опустила глаза. Наступила неловкая тишина. Мартинес попытался наконец собраться с мыслями.

— Послушайте, — начал он, — если вам не хочется, мы ещё можем все отменить.

На лице девушки отразилось удивление.

— Я… — Губы раздвинулись, произнеся беззвучно то, что она не решалась выговорить, глаза глядели испуганно. — Я не возражаю… Такие решения всегда принимает семья. Наша помолвка с лордом Ричардом тоже состоялась по договоренности.

— Однако вы все же были знакомы, вращались в том же обществе, а я… Меня вы совсем не знаете.

Терза неуверенно кивнула.

— Да, это правда, но… — Ресницы ее вздрогнули. — Вы успешны и надежны, умны… из состоятельной семьи, и потом… мне кажется, вы добрый человек. — Зашуршав платьем, она дотронулась до его рукава. — Очень подходящие качества для мужа.

Стены комнаты, шкаф и кровать закружились у Мартинеса перед глазами. Он смотрел на девушку и старался понять, что стоит за ее словами — просто хорошие манеры, вышколенное поведение, привычка говорить то, что положено, и готовность жертвовать собой в интересах клана или… или, может быть, настоящее чувство? Кто она — одно из разодетых животных, толпящихся возле корыта, или же тонкое и ранимое человеческое существо?

С другой стороны, даже если и первое, если за умело надетой маской кроются алчность и расчет — какая, к черту, разница? Почему бы не воспользоваться, не протолкнуться к корыту и не схватить кусок, тем более после такой закуски, как назначение в эскадру леди Чен? А если она говорит искренне, так ещё лучше, он вообще счастливчик. Самый удачливый во всей вселенной — так, кажется, говорила Сула? Стало быть, разрыв с ней — просто очередная удача, и за Терзу Чен надо хвататься обеими руками.

За дверью раздался удар обеденного гонга. Гостей созывали в большой бальный зал, где ждали накрытые столы.

Мартинес взглянул девушке в лицо и прикрыл ее руку своей.

— Только помни, — улыбнулся он, — у тебя был шанс улизнуть.

Затем повернулся и пошел рядом с ней — нелюбимой и пока совсем чужой — навстречу своей судьбе.

Генеалогические законы пэров оказались непробиваемыми — ни единой лазейки. Новые поиски ничего не дали. Сула едва различала дисплей сквозь навернувшиеся слезы. Из ступора ее вывело лишь слабое треньканье коммуникатора. Утерев рукавом опухшие глаза, она ответила, и через несколько минут уже распечатывала пакет, принесенный посыльным из штаба. Официальный отпуск на время судебного процесса закончился, и завтра лейтенанту Суле предстояло поступить в распоряжение командующего флотом Ро-Дая, который возглавлял Управление логистики, размещавшееся в Нижнем городе.

Подогрев остатки утреннего чая, она положила побольше сахара, продолжая изучать письмо. «Прибыть в 09:01 в кабинет 890 главного здания Управления по адресу…» Строгие формулировки приказа и привычная осязаемость плотной желтоватой бумаги с четко пропечатанными буквами помогали прийти в себя.

Помогали решиться.

Завернуть за угол, позвонить в дверь и попросить встречи с Гаретом Мартинесом. В крайнем случае настоять на своем под предлогом доставки приказа из штаба — вид военного пакета подействует на слуг. А дальше…

Признаться, что она не леди Сула, а самозванка, занявшая ее место, и отдаться на милость его светлости. Пускай делает, что хочет. Ударит, плюнет в лицо, сдаст властям… или женится. Ему решать.

Идея показалась столь соблазнительной и в то же время столь опасной, что у Сулы зазвенело в ушах, а по спине побежали мурашки. Соблазн избавиться оттяжкой ноши, разделить с кем-то страшную постыдную тайну вызывал опьяняющее чувство свободы.

Она поспешно умылась и наложила косметику, потом вложила приказ обратно в конверт и попыталась запечатать, как прежде, однако, подумав, решила, что сойдет и так.

В сердце пел ветер надежды, кровь стучала в виски военным барабаном. Развернув плечи и почти печатая шаг, Сула вышла из переулка, сделала четкий поворот направо и остановилась у дворца Шелли.

— Мне нужен капитан Гарет Мартинес, — обратилась она к служанке, открывшей дверь.

— Его светлости нет дома, миледи, — был ответ, — он поехал к своей невесте.

— Я имею в виду лорда Гарета, — пояснила Сула, — а не Роланда.

Роланд женится? — успела подумать она. — Интересно, на ком?

На лице служанки отразилось удивление.

— Да, миледи, лорд Гарет, я о нем и говорю. Он женится на леди Терзе Чен, нам только сегодня объявили. — Посмотрев на вытянувшееся лицо Сулы, она добавила: — Если у вас срочное дело, миледи, вы можете найти его во дворце Ченов.

— Спасибо, — пролепетала Сула, — я так и сделаю.

Тяжелая дверь со щелчком закрылась.

«Вот так».

На выручку пришли военные рефлексы. Мир вокруг заволокся туманом, колени подгибались, но Сула каким-то чудом осилила поворот на месте, доплелась до угла и свернула налево. Руки словно сами по себе методично рвали казенный конверт на мелкие клочки.

«Сука! Сука! Он был мой!»

— Поздравляю вас с новым зятем, — с подчеркнутой вежливостью поклонился лорд Пеццини. — Теперь я понимаю, почему вы так озабочены его карьерой.

Лорд Чен, бледный и осунувшийся, поклонился в ответ.

— Благодарю вас, милорд, хотя должен заметить, что поддержка, которую я оказывал капитану Мартинесу, целиком оправдана его личными заслугами.

— Ну конечно, — согласился Пеццини, снисходительно улыбаясь.

Не он один ехидно усмехался, услышав новость о предстоявшем бракосочетании. Ещё один старый род склонился перед семейкой нуворишей. Нгени, Еситоси, а теперь и Чены. «Клан Мартинесов» — ну не смешно ли? Какие золотые горы предложил этот ничтожный выскочка Роланд Мартинес, какие козыри имел в рукаве, что смог принудить самих Ченов к столь неравному и поспешному союзу? Теперь настанет звездный час деревенщины — целые толпы немытых кузенов и кузин Мартинесов начнут шастать по благородным салонам, охотясь на отпрысков благородных семейств.

Лорд Чен и сам с трудом мог поверить, что отдал родную дочь в руки подобного человека. Нет, безжалостно поправил он себя, не отдал — продал!

Конечно, Мартинесы хитры и богаты, им сопутствует удача… они полезны — но разве они достойны быть на равных с Ченами? Сколько поколений благородных предков могут они насчитать, сколько дворцов имели на Акрополе и сколько столетий?

Терза приняла новость спокойно — покорно склонила голову и произнесла: «Да, отец». Леди Чен, напротив, подняла шум. Рыдала, скандалила, угрожала, а потом заперлась у себя в покоях и не пожелала присутствовать на свадьбе Еситоси. Хорошо, если на свадьбу дочери согласится прийти.