Контуберналис Юлия Цезаря - Олег Мазурин

Глава всех киликийских пиратов потребовал у Мамерка назначить любой выкуп за римлянок и после выкупа отпустить их. Македонянин, скрипя сердцем, был вынужден подчиниться воле вождя. И после того, как римские посредники Долабеллы привезли деньги за пленниц на главную пиратскую базу в Киликии — крепость Карацезум и забрали римлянок, Мамерк навсегда расстался с любимой женщиной. И это разлука прощание была крайне мучительная и тяжелая. Юлия при прощании даже плакала навзрыд, а по щекам Мамерка текли скупые мужские слезы. Сердца их раскалывались напополам от невероятной душевной боли. Но все же им пришлось распроститься.

Воспоминания о Юлии Луцилле долго преследовали пирата, а затем и гладиатора. Он так и не мог забыть ее. Впрочем, как и знатная римлянка не могла забыть жаркие ночи на либурне или на морском песке в объятьях белокурого македонянина. Вчера ей даже приснился сон, будто она занимается любовью с Мамерком. В этом сновидении она была невероятно счастлива и расслаблена, но когда проснулась, то разочаровано и тяжело вздохнула: это был всего лишь сон. И когда она среди гостей узнала Мамерка, то возликовала ее душа и тело! Все встрепенулось внутри у нее и сразу наполнило низ живота вожделенным теплом. Если бы не толпа, знатная матрона тут же бы сорвала с себя одежды и с безумной страстью отдалась этому дерзкому и сильному македонянину. Выходит, сон оказался вещим. В нем Венера сообщила Юлии, что она вскоре увидеться со своим любимым. И вот она его узрела!

Мамерк тоже узнал матрону. И забытая доселе страсть нахлынула на него с новой силой. Он едва не выскочил из-за стола, но вовремя спохватился. Заметив этот непроизвольный порыв и обезумевший от счастья взгляд, Балдегунде поинтересовался у македонянина:

— Ты куда, мой славный друг?

— Да, так, никуда… — замялся Мамерк и отвернул глаза от жены Долабеллы.

— А, ты заметил нашу восхитительную хозяйку — Юлию Луциллу, — догадался германец. — Я разделяю твое восхищение ею: она — богиня. И несравненная красавица.

— Да, богиня, — искренне подтвердил македонянин.

— Ты, возможно. увидишь в этом доме еще одну богиню — дочь сенатора — Домицию. Она еще краше матери. Недаром о ней говорят, что она первая красавица Рима. Твоему хозяину Ивану Сальватору несказанно повезет, если он жениться на ней.

— Он непременно жениться на ней. Такова воля моего хозяина и великого Цезаря…

Мамерк перевел разговор на другую тему, а сам время от времени кидал взгляд в сторону неожиданно появившейся долгожданной любви. Но как бывшему гладиатору поговорить с Юлией наедине? Здесь явно невозможно: в доме ее муж, высшие лица государства, многочисленные гости. Но Мамерк знал, что при первой возможности Юлия должна дать ему условный знак или прислать какого-нибудь нарочного, который и сообщить влюбленному о месте и времени долгожданной встречи. Вряд ли Юлия забыла страстные и жаркие ночи на либурне, его. Мамерка, неутомимость и его любовь.

Скрывая сильное волнение и сдерживая дикое вожделение, Юлия поспешно вернулась к дочери, которая с интересом подглядывала из-за занавески за Иваном и Фаррелом.

— Моя дочь Домиция, посмотри на того светловолосого гладиатора. Узнаешь ли ты его?.. — спросила у дочери матрона.

Матрону просто трясло от страсти. Девушка, встревоженная необычным состоянием матери, внимательно пригляделась к тому на кого указала мать, но ничему не удивилась.

— Это Мамерк. Я его видела в цирке Тарквиния, он победил начальника охраны отца Балдегунде. Это лучший гладиатор Рима. А ныне он телохранитель моего красавчика Ивана Сальватора и начальник его гвардии.

— Вглядись, моя Домиция, в его мужественный и благородный лик. Внимательно вглядись. Помнишь ту нашу злополучную поездку к моей сестре в Грецию? Тогда, когда на нас напали морские разбойники?

Вот теперь Домиция узнала вождя пиратов и поразилась:

— О, Венера! А я все мучилась дикими и трудными размышлениями, тогда в цирке: кого же мне этот македонянин напоминает? Мама, так это же тот предводитель пиратов, что захватил нас и держал в плену на корабле. Он был без ума от тебя, а ты — от него. Потом я знаю, ты долго тосковала о нем.

— Да, это он — Мамерк. Бывший наш похититель. Не говори о нем отцу, хорошо? — попросила дочь Юлия Луцилла. — А то его тут же убьют. Если побоятся это учинить при Цезаре, ведь Мамерк — начальник охраны его и твоего любимца Ивана Сальватора, то потом моего греческого Геркулеса тайно заколют подосланные душегубы.

— Клянусь Юноной, что я ничего не скажу отцу, — горячо пообещала Домиция.

— А я, как только представиться божественный случай, устрою с македонянином тайную встречу.

— Будь осторожна, мама, затем чтобы отец ничего не заподозрил. Иначе месть его будет страшна, и тебе несдобровать. В случае поимки вас отец отрежет пирату нос и уши, а я тебя согласно римским законам попросту закапает в землю живьём.

— Не волнуйся доченька, я буду осторожна… — сказала Юлия. — Весьма осторожна. Не для того нас снова свели боги вместе, чтобы мы по какой-то такой глупости обнаружили себя перед всеми и обрели ужасную смерть. Это будет несправедливо. Не по человеческим порядкам, не по небесным. А твой Иван Сальватор красивый патриций, хотя и из варваров.

— Славян, — поправила мать Домиция.

— Пусть из варваров, не все ли равно? Для меня, кто живет дальше Рима, все дикари. А твой выгодно отличается от них. И даже выделяется. Он хорошо сложен, у него правильные черты, красивые мужественные глаза. Он похож на настоящего римлянина.

— И что немаловажно богат и знаменит. И что еще значимо, он — гражданин Рима. А самое существенное — он любимец богов и нашего Цезаря, тоже полубога, получеловека.

— И это тоже достоинства Сальватора. Я буду только рада вашей свадьбе и вашей совместной жизни. И будущим моим внукам и внучкам.

— Благодарю за лучшие пожелания. Ох, как ты понимаешь меня, моя мамочка, как никто другой! — воскликнула пылко Домиция, и мать с дочкой тепло обнялись.

— А ты его любишь, доченька? — с нежной улыбкой на устах поинтересовалась Юлия Луцилла.

— Больше жизни… — честно призналась первая красавица Рима.

— Так будьте счастливы. Да покровительствует вам Юнона Курита!

— И Гименей!.. — добавила Домиция.

А в это время счастливый Мамерк, покинув Балдегунде и гладиаторов под благовидным предлогом, выскочил на улицу и от избытка чувств побежал вдоль нее. Пробежав шагов триста, он остановился и, уже не сдерживая эмоций, воскликнул:

— О, Зевс, ты услышал меня! Наконец-то! Пять лет ты испытывал меня на прочность, кидал как Посейдон из стороны в сторону утлое суденышко по имени «моя судьба». Я был пиратом, рабом, гладиатором, рудиарием, ланистой, а ныне стал начальником охраны. Я переезжал из города в город и наконец оказался в Риме, где оказывается и жила моя любимая Юлия! Пять долгих лет я помнил о ней, грезил, ждал встречи, и вот божественное чудо свершилось — моя любовь и страсть Юлия пришла ко мне наяву. Хвала тебе Зевс-громовержец за такой подарок жизни! Ты воздал мне по заслугам! И я молю тебя о новой встрече с небесным созданием Юлией! И как можно скорее, иначе я умру от преизбытка счастья! Хотя философы утверждают, что от счастья не умирают, мне кажется, что я буду первым, кто это сделает. Слишком долго я ждал этого момента, слишком сильно я люблю ее, и я не выдержу, если ее потеряю. Я готов убить ее мужа и сразиться с целым отрядом отборных легионеров ради того чтобы обладать ею! О, Зевс, всемогущий и справедливый, подари мне тайную встречу с моей любимой женщиной! И как можно скорее!..