Приказ самому себе - Юрий Дьяконов

Углов моментально разыскал Олега Владимировича и с ним вместе бросился в угол двора. Прижав Сазона к бетонной стене будки, парень в рыжей дубленке бил его кулаком в живот.

— Прекрати! — закричал, подбегая, Олег Владимирович.

— Уйди, гад! — ощерился Алик. — Учу вот. Хулигана.

— Но Олег перехватил его руку, рванул и отбросил от Сазона.

— Ах ты так! — рассвирепел Алик, поднимаясь. — Я ж из тебя щас жмурика сделаю! — и сунул руку в карман дубленки.

— Олег! Нож! — крикнул, появляясь с другой стороны будки, Игорь Владимирович. — Прикрой пацана. Я сам! — и пошел на Алика.

— Лучше уйди! Уйди! — закричал Алик.

Но Игорь резко шагнул вперед, будто падая на него, скользнул вправо. Алик вскрикнул от боли и выронил в снег что-то блестящее. А Игорь Владимирович уже завернул ему руку за спину и приказал Зиновию:

— Пошарь в карманах! Может, еще что есть…

Зиновий вынул из его кармана стальной кастет. Алик пытался вырваться, ругался, грозил. Но Игорь предупредил:

— Ну-ну! Без фокусов! Рука-то у тебя не железная. Еще сломаю случайно… И брось ругаться. Дети вокруг…

Олег Владимирович остановил на улице «Волгу» и в сопровождении двух ребят отправил Сазона в «неотложку».

Алика провели в канцелярию школы. Вскоре, вызванные по телефону, приехали работники милиции.

— Старый знакомый! — лейтенант подозвал старшину. — Ну-ка, обыщите его хорошенько.

Когда все из карманов выложили на стол, лейтенант удивился:

— И все? Никакого оружия?

— Вот возьмите кастет. У него был, — сказал Зиновий.

— И вот это, — Игорь Владимирович протянул лейтенанту блестящий предмет длиной с авторучку.

— Я думал, это нож, — разочарованно сказал Зиновий. — А это просто железка какая-то.

— Железка?! — усмехнулся лейтенант. — Смотри-ка, парень. — Он сделал что-то, и изнутри с силой выбросилось тонкое хищное лезвие ножа. — Такой «железкой» быка убить можно!..

Когда уводили Алика, Олег Владимирович спросил старшину:

— Что за птицу мы задержали?

— Ого! Опасный преступник…

На другой день во дворе школы построили высокий снежный обелиск. Облили водой. И стал он как мраморный. Сквозь прозрачный слой льда просвечивала дощечка с четкой надписью:

«Помните,

что произошло здесь после пятого урока

20 января 1968 года».

А на макушку обелиска положили потерянные бежавшими кепки.

Школьники проходили мимо и смеялись. Вскоре кепки исчезли. Видно, тайком забрали хозяева. Тогда на их место водрузили драную шапку, найденную в мусорнике.

Прошла неделя, вторая. Давно уехали в Ленинград сдавать госэкзамены завтрашние преподаватели физвоспитания Олег и Игорь Владимировичи. Уехали, чтобы вернуться в школу навсегда.

А обелиск все стоит. Доску с надписью не тронул никто. И девчонок, выходящих из школы вечером, тоже никто больше не трогал. Видно, «клин» братьев Жихаревых накрепко засел в памяти тех, кто еле унес отсюда ноги двадцатого января.

В пятницу на сборе председателем совета отряда выбрали Сашу. Женю назначили редактором «боевого листка». А Зиновий стал вожатым октябрят во втором классе «в», где учился Костик Симочкин.

Второклассники, которым Костик уже десять раз рассказывал о своем друге, окружили Зиновия и сразу засыпали вопросами: «Правда, что у тебя есть собственная лодка?.. Настоящая?.. А ты нас покатаешь?.. Ты Костику законный катер сделал! С моторчиком! А нам сделаешь?.. А нас на тот год примут в пионеры?.. А ты в футбол играешь?.. И нас научишь?.. А девочек?! Девочек тоже научишь?..»

Когда число вопросов перевалило за два десятка, а Зиновию не дали и рта раскрыть, он вдруг вскинул вверх руки, сделал испуганное лицо и, перекрывая все голоса, закричал:

— Кар-ра-у-у-ул!..

От неожиданности октябрята вытаращили глаза и смолкли.

— Я в вопросах утонул! — закончил Зиновий.

Они захохотали так, что в двери заглянула обеспокоенная уборщица. А Зиновий, оглядев их лукавые физиономии, сказал:

— Все правильно. Но зачем нам сейчас футбол и глиссеры, когда зима на дворе?.. Вы что, в снежки играть не любите?

— Любим!.. Еще как!.. — закричали они.

— Так чего мы сидим в духоте? Айда строить крепость!

Через пять минут октябрята уже наперегонки мчались к большому двору, где летом была детская площадка…

Дружба октябрят с вожатым крепла. А Костик так и ходил за Зиновием хвостом. Даже домой к нему являлся чуть не каждый день. То решить задачку, то рассказать о новостях в классе, а то и просто так — посмотреть, что Зиновий делает.

Однажды вечером он пришел с портфелем. Зиновий удивился:

— Ты заниматься?.. Поздно ведь. Что у тебя в портфеле?

— А это… просто так… — мямлил Костик и вдруг, собравшись с духом, выпалил: — Ты игрушки чинить умеешь?

— Смотря какие: Если не очень сложно.

— Нет, Зин! Не сложно! — выхватил из портфеля безрукую целлулоидную куклу. — Вот, Нинка оторвала… чуточку.

— Чуточку?! — усмехнулся Зиновий. — Утром сделаю. Ладно?

— Ага. Ладно! Я завтра забегу!..

Через два дня Костик опять принес куклу. Зиновий и эту починил. Еще через день — сразу две куклы!

— Слушай, Костик! Не морочь мне голову! — рассердился Зиновий. — Что у твоей сестренки их сто штук?.. И все разные?.. Говори, где берешь, а то я починять не буду.

Костик хмурился, сопел, но, припертый к стене, рассказал.

В позапрошлом году расстался Костик со своим детским садом «Солнышко», но до сих пор шефствует над ним. Есть там у него подружка, Леночка Загорская. Костик убежден, что таких девочек больше нигде на свете нет. Какая она умная!.. И читает по-печатному, хотя на полтора года младше Костика. И танцует лучше всех. Никогда не дразнится и не жалуется воспитательнице. Не боится мышей и лягушек… Вот только драться не умеет никак. Поэтому, прощаясь с детсадом, Костик обошел самых заядлых драчунов и, сунув им под нос крепкий смуглый кулачок, заявил: «Леночку тронешь — могила! Чуешь, чем пахнет?!»

За два года Леночка сильно вытянулась, даже Костика чуточку перегнала. В сентябре она тоже пойдет в первый класс. И забот у Костика теперь прибавилось, потому что назначили Леночку ответственной за игровой уголок в младшей группе. Значит, надо следить, чтобы все игрушки в порядке были. Костик помогает Лене. То книжку-гармошку подклеит, то куклячью мебель гвоздиками сколачивает. А недавно как начали куклы ломаться!

— Они нарочно их ломают! — сердился Костик.

— Что ты! — возразила Лена. — Просто они не знают, как нельзя играть. Они ведь еще маленькие!

— Я вот сам посмотрю! — пригрозил Костик и вскоре зашел в малышовскую группу. Что такое?! Сидят две девчонки и ревут. А на коленях у них куклы с оторванными ногами.

— Это ты кукле ноги отвинтила? — строго спросил у одной.

— Я-а-а не вин-ти-и-ла-а! Я только танцевать ее учила-а-а.

— И ты оторвала? — спросил у другой.

— И нет! Они сами. Я куклу шпагат учила делать. А они сами взяли и оторвались! — и тоже ревет во весь голос.

Вот и поговори с такими. Они совсем ничего не понимают. И пришлось Костику нести к Зиновию сразу две куклы.

— Теперь понятно! Только врать не надо. — Зиновий сменил резинку, завязал на концах узелки, воткнул в них гвоздики, продел в дырочки — и готово! Могут куклы танцевать снова. — Слушай. А у них есть еще поломанные игрушки?

— Ого! Полная кладовая всякого поломанного.

— Вот здорово! Починим им все игрушки. У нас же мастерская!

Когда на совете отряда Зиновий с Костиком рассказали о детском саде и своем предложении, ребята обрадовались:

— Вот это настоящее дело! Все пацаны согласятся.

— Почему только мальчишки? — возразила Саша. — А девочки?

— Мы всех куклят переоденем! Лучше новых будут. Правда, Зойка?

— Еще как! Мальчишки и шить-то не умеют.

— Мы не умеем?!.. А стулья починять или по железу что-нибудь вы умеете?

— Ладно, — примирила их Саша. — Всем дела хватит.

— Ни фига… — начал Ваня и вдруг перебил сам себя: — Алло! А горка у них есть?.. Так давайте сделаем. Пусть катаются!..

Утром следующего дня из школы вышли Саша с Зиновием и Зойка с Женей и Ваней. Впереди, то убегая, то путаясь под ногами, жеребенком скакал Костик. Он вел шефский совет в детский сад «Солнышко»… А вечером на экстренном сборе отряда разгорелись такие споры, каких со времени пропажи журнала не было. Все вносили предложения, хотели высказаться. Пришлось ограничить время для выступлений. Женя, который вел сбор, глядел на новенькие часы, премию горкома физкультуры молодому шахматисту-разряднику, и останавливал очередного оратора:

— Три минуты прошло… И это уже говорили другие. — Под конец и сам взял слово — Тут кричат «Весь класс!» А я не согласен. Пусть каждое звено шефствует над одной группой…