S-T-I-K-S. Резак 2 (СИ) - Горшенев Герман

Проходя мимо одного из кабаков ко мне подошла девушка-подросток лет пятнадцати-шестнадцати не больше. Одета обычно, как все местные дырки в короткую юбку, яркие броски чулки, туфли на высоченной шпильке, а через полупрозрачную майку просвечивались начинающие расти груди.

— Здрасьте! — поздоровалась Она.

— Здорова коль не шутишь, — ответил я той же монетой.

— Резак, я тебя тут уже несколько недель жду. Хотела с тобой поговорить. Пойдём за столик?

Расклад со знанием моего имени мне совсем не понравился, но опасности я не чувствовал, и распираемый интересом зашёл в кабак. Мы разместились у столика около окна, с хорошим обзором зала и прекрасным видом на дверь. Кабальеро поддерживал на всём стабе железную военную дисциплину, и даже заведение такого толка выглядели опрятными и чистыми, на сколько это возможно. Меня не покидало ощущение, что я где-то её уже видел, но имею прекрасную память и если бы это было в ситуации требующей действий ножами, то лица у меня намертво отпечатываться в памяти, да и умения стикса есть, позволяющие вынимать из памяти людей вовремя, немного раньше, чем в тебя полетят пули. Сейчас я был уверен, что знаю её, но не мог вспомнить.

На улице заорали: «Луиза! Тварь ленивая! Ты куда ушла? Мужики без тебя обойтись могут, а ты без них будешь с голоду дохнуть, улицы мести и грязь выгребать! Скотина! Ты где ходишь?»

К нам подошёл один из угрюмых официантов, держащих свою морду постоянно перекошенной. Местные власти могли заставить соблюдать правила гигиены и требовать чистоты в таких заведениях, но избавить мир от подобного хамского поведения и подобающих выражений физиономии невозможно. Разминая на брюхе фартук, тип криво промолвил:

— Слышь дырка, тебя «мама» зовёт.

— Да пошла она! — резко ответила девочка. — Сходи ей голову отрежь и сам об стенку головой убейся, не загрязняй мир.

Мужик криво хмыкнул, пожал плечами и пошёл за барную стойку. Немного покопавшись, вышел из кабака держа в руке пару здоровых ножей. Через минуту всё близлежащие пространство бара огласили дикий визг девок и утробное рычание мужика. Через некоторое время послышались быстрые шаги и глухой удар с хрустом кости. Окружающее пространство огласила вторая волна визга. Народ спешил на шум.

Девчонка была нимфой. Если Хозяйка и Самка были чудовищно сильными, невероятными нимфами, то она была просто демонически сильной. Когда она бросала слова, то вливала в них целый океан энергии. В её худом тельце пылала сверхновая, заливая целые галактики светом своей вспышки. В каждом слове проходило столько мощи, что казалось невероятным, как мир смог поместить это всё в неё. Мне ещё ни разу не удавалось оказаться рядом со столь жутким ударом силой Стикса. Волосы на затылке встали дыбом, а всё тело покрылось мурашками. Все нимфы до этого вместе взятые были её бледной тенью, а ведь Самка и Хозяйка ухитрялись держать каждая по целому городу. Самое странное в этой девчонке было то, что она до сих пор себя не проявила, а была обычной дыркой, может быть по мелочам выпрашивала себе еды и бутылку спиртного, может быть просила скромные просьбы. Вылить столько силы не могла ни одна из тех, кого я знал. Быть такой нимфой и не прихватить себе даже скромного городка или не хотеть властвовать над миром? Странно.

— Луизочка, деточка, похоже тебя уволили, — сказал я, а она безразлично пожала плечами.

— Да пошла она. Работа хорошая. Мне нравится, только всё равно где работать, а я не люблю, когда меня отвлекают от серьёзного разговора. Я тебя очень долго искала. Даже решила немножко проверить, когда ты в городе Самки был. Ты всех побил и сбежал, а потом со своими животными пришёл и всех распугал. Я два месяца ждала, пока караулы сменятся.

— Луиза, те кто в городе из мужчин был, они все очень Самку любили, а она вроде как нимфа сильная была.

— Да, знаю я. Пока новая смена не пришла никому ни на какой козе не подъедешь, а в город животных я соваться не решалась, все ждала пока ты оттуда выйдешь.

— Луизочка, скажи мне пожалуйста, что такой доброй девочке как ты, надо от такого скромного дяденьки как я?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я хочу папу найти.

Мои мысли радостно воскликнули и водили хоровод вопя: «Найти папу! Найти папу!». Первый раз меня попросили не искать женщину за столько времени, но на моём лице не дрогнул ни одна мышца.

— И как его найти?

— Надо найти мою сестру, она может быть такой же как я. С её помощью я смогу встретиться с папой.

Мои мысли показали мне слюнявые языки, а потом развернулись и показали потные задницы, злобно хохоча над моим наивным порывом чувств. Похоже, без поиска женщин в этой части Стикса у меня не обойдётся ни одно задание, а Луиза продолжила:

— Мне нужно найти мою сестру. Она должна быть тоже очень сильно нимфой, и она родилась уже в Стиксе, и у неё нет имплантов. Я её не убью, она мне очень нужна.

У человека очень велика ассоциативная способность. Мы созданы распознавать себе подобных, находя лучшую пару или узнавая родню, а ощущение, что я уже где-то видел эти черты лица, соединились и как будто молотом по голове ударили. Хорошим таким молотом в морду прилетело!

— Луиза, а скажи пожалуйста, твой любимый папа случайно не командует третьей ударной бронегруппа изолированных поселений новых людей? Как-то так, если не ошибаюсь.

Девчонка переменилась в лице, а я продолжил:

— Я кажется знаю твою сестру. Она такая же отмороженная, как и ты, только она совсем не нимфа. Она, наверное, как я, с ножами.

Луиза зло выругалась, стукнула по столу, а потом разрыдалась:

— Я так надеялась! Я… Я столько лет ждала. Она должна быть нимфой! Я без неё убью папу. Столько лет зря!

Девчонка заливалась горестными слезами, а я ничего не понял, о чём она говорила. Встал со своего стула перешёл на её сторону. Приобнял за плечо и погладил по голове. Это настоящие рыдания, а не игривые вопли нимф, которые пытаются разжалобить, чтобы их отвязали от дерева. Я хорошо чувствую и эти слёзы были искренние. От неё веяло подавленностью, расстройством и настоящий горестью. Она рассчитывала, что сестра тоже нимфа и поможет, и тогда её не надо будет убивать папу.

Пока я переходил на соседний с девчонкой стул, глянул в окно. Всё, как и предполагал по звукам. Женщина, наверное, мамочка Луизы лежала добротно выпотрошенная, а кишки развешаны на окружающем интерьере. Рядом валялся мужик с вмятой по самые плечи головой и раздробленным черепом. Весьма странной переход вот такой милой просьбы к неподдельным слезам.

— Луиза, ты чего? Нафига тебе папу убивать?

— Мне нужна нимфа. Мне нужна сильная нимфа. Я искала тебя, и ты мне должен был помочь найти сестру, и она должна быть нимфой. Мне нужна сильная нимфа, которая согласиться помочь. Где я теперь такую возьму?

Такой простой вопрос поставил меня в тупик. Это как профессора математических наук, подрабатывающего на полставки в соседнем кабинете у астрофизиков и помогающего своим собратьям по науке рассчитывать траекторию движения галактики и отгадывать время взрывов сверхновых, принести решать уравнение из трёх чисел, одно из которых неизвестное. Первое состояние шок, а потом понимание произошедшего.

— Эй, подруга! У меня есть очень сильная нимфа, которую не надо уговаривать. Что скажем то и сделает.

Она скривилась:

— Нимфа? Сильная? И она согласиться? Не надо уговаривать?

— Ну, такая, весьма специфична и нимфа, и если она подойдёт, то уговоры я беру на себя.

Девчонка заулыбалась, продолжая всхлипывать и размазывая по лицу растёкшийся густой слой макияжа.

— Луиза, только одно условие. Мы прямо сейчас встаём и уходим, никому, ничего не говоря и никуда не заходя, а то у меня последнее время нехорошо получается. Стоит мне хоть кому-нибудь рассказать о своих планах, и обязательно встречаются очень плохие злые люди. Не уверен, что в этот раз получится обойтись без них, но по крайней мере буду знать, что мои разговоры здесь ни при чём. У тебя есть какие-нибудь цены личные вещи?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})