Черная смерть - Александр Конторович

- Где я их тут найду? Это не город, и людей тут немного! - огрызнулся раскрасневшийся бывший бухгалтер.

- Ну… не знаю. Можно было бы и в город для этого съездить…

- Ничегото вы в конкуренции не понимаете! Это же рынок, а не бардак!

- Рынок? Так он вроде бы только по воскресеньям бывает? Да и при чем он тут?

- Да я не ваш базар имею в виду! Это, как вам объяснить… А, не важно! Как только там, в городе, пронюхали бы про мою идею, так тут же нашлись бы умные да предприимчивые люди, которые сумели бы сделать это быстрее. И все! Все труды - коту под хвост!

- Ну, вам виднее. А что ж вы тогда девчонкам этим прямо не сказали? Хоть конфуза такого не было бы. Понятное дело, согласились бы не все…

- Да кто их будет слушать?! Удел женщин во все времена - рожать от победителей!

- Это, в смысле - от немцев?

- А тут есть еще какието победители?

- Не вижу пока…

- Так и разговора нет!

- Видимо, разбежавшиеся девицы не знали о своем предназначении…

- Шутить изволите? Не советую…

- Да, ладно вам… Сразу сказали бы, может, и удалось бы чтонибудь получше придумать. Охрану бы усилили…

- Из каких доходов, позвольте вас спросить? У меня только и есть, что эта парочка обалдуев, да еще двое в управе. А прочие мне не подчиняются, у них свое начальство есть.

Ага, стало быть, вас всего пять человек… Ну, это работы на полчаса. И то, если все лениво делать.

Выпустив пар, Немков остыл.

- Ладно, засиделся я тут у вас. Мне еще полдеревни осмотреть надо.

Идииди, голубчик. Ночью посмотрим, долго ли ты тут еще колобродить будешь…

Уже выходя во двор, он столкнулся с дядькой Хрисанфом. Тот как раз возвращался из леса, неся с собой пучок какихто трав. Обрадовавшись встрече, староста ухватил дядьку за руку и потащил во двор, на ходу чтото ему объясняя. Что там было дальше, я не видел. Зато очень хорошо слышал… Хрисанф смачно въехал в ухо своему собеседнику. Топот ног (вмешались полицаи), матерная ругань, звуки драки. Ну уж, дудки! Я вскочил на ноги. Щас я вам тут быстро все растолкую…

У ворот скрипнули тормоза.

- Взять его!

Опаньки, это уже понемецки?

На крыльце затопали, завозились, и все стихло.

Так… сольный выход отменяется. Кухонным ножом я тут много не намахаю. Значит, принимаем прежнюю позу, лежим.

В горницу снова вошел староста. Дааа… дядька постарался… Всю левую сторону лица у бывшего бухгалтера занимал здоровенный, растущий на глазах синяк. Даже не синяк - синячище! От удивления я аж крякнул.

- Эк! Кто это вас… так?

- Хозяин ваш, кто ж еще? С ума он, что ли, сошел? И двух слов сказать не успел даже… А он словно с цепи сорвался.

Так, дядька знает о произошедшем. Откуда? Видел девчонок? Очень даже может быть… А тут и виновник нарисовался. Вот и не выдержал Хрисанф. Зря он это… Ну, да ладно, еще не вечер.

Топая сапогами, в горницу ввалились немцы. Четверо. Раскрасневшиеся (это они дядьку вязали), возбужденные и злые. Что, снова за рыбу гроши? Драки все же не миновать? Подскочив к кровати, один из них схватил меня за ворот рубашки.

- Кто это?

- Это, господин солдат, больной, - сказал Немков. Надо же! А он знает язык! Не очень хорошо, но солдат его понял.

- Чем он болен?

- У него больные ноги, не может ходить.

- И все?

- Да, господин солдат, это все.

- Почему он тут?

- Он из соседней деревни, больше его некуда везти. В городскую больницу не возьмут, там лежат немецкие солдаты.

Немец отпустил воротник рубашки.

- Ладно. Пускай валяется здесь, лечить его все равно скоро будет некому. Этого бородатого драчуна мы поутру повесим на площади.

Он повернулся и вместе со всеми остальными вышел во двор.

- Вот видите! Я вас спасаю уже второй раз!

- Спасибо. Я это буду помнить. А где дядька Хрисанф?

- Боюсь, что вы еще не скоро его увидите… Он ударил немецкого солдата! Я даже боюсь представить, что теперь ему за это будет…

- А кто же будет меня лечить?

Так, это я правильно сказал. Немков, видимо, именно такого ответа и ждал. Все правильно - своя рубашка ближе к телу.

- А как вас лечили?

- В бане парили. И вон ту еще мазь на спину мазали.

- Ну, мазь вы и сами намажете, не так уж долго и осталось. Пальцыто у вас уже работают? А баньку… вечером полицай придет и растопит. Сами до нее дойдете?

- На костылях - дойду.

- Ну и ладно. Утром к вам зайду еще.

Ушел. А хреноватое положение выходит… Дядьку бросить я не могу. Меня опосля этого совесть загрызет. В деревне немцы. Сколько? Я слышал один грузовик, но, может быть, есть и еще машины? Кстати говоря, за каким рожном они сюда приперлись? Как ни прикидывай, а вариант один - за девчонками. Видать, ошпаренный офицер немаленькой шишкой был. Выходит, что и их нельзя допускать к свободным прогулкам по лесу. Сегодня они туда уже не пойдут, поздновато. Да еще и Хрисанфа вешать собирались. Немец сказал - утром. Значит, сразу после этого туда и пойдут. Туда - это куда? Хрен его знает, карты у меня тоже нет, ее дядька заныкал, вместе со всем хабаром. А не надорвусь я такими темпами? Да, попутно и еще вопрос возник - чем я фрицев вразумлять буду? Конкретнее - где мое оружие? Не откладывая дела в долгий ящик, я начал методично обшаривать дом. Перевернув его вверх дном, я устало присел в горнице. Найти удалось только старую двустволку и два десятка патронов. Все остальное дядька так запрятал, что обнаружить это я не смог. Может, он вообще все из дому уволок, с него станется… Есть еще в лесу пара пистолетов, но они без патронов и топать туда… Аккурат к возвращению его и повесят. Ммда… ладно, воюем тем, что имеем. А что имеем? Патроны… Десяток с картечью - гут! Три пулевых, тоже неплохо. Остальные все с дробью, примерно на утку. Ну, в ближнем бою сойдет. Пристроив ружье поудобнее, я стал отпиливать напильником оба ствола. На охоту мне не ходить…брякнули об пол обрезки стволов… мне удобство важнее и скрытность… приклад стукнулся об пол. Все. Обрез готов. Загнав патроны в стволы, я защелкнул их на место. Патронташ на пояс, патроны туда. Картечь слева, пулевые под правую руку, дробь… за спину пока. Нож у дядьки есть, неплохой, кстати говоря. За сапог его, самое место. Топор? Тяжеловат, хотя… как он там говорил? «Тесно в избе, с винтовкой не больно развернешься, а вот с топором…» Не знаю, как там у них, в управе, но думаю, что не царские хоромы. Ладно, и топор тоже возьмем.

Ну вот, можно сказать, что и готов. Парутройку часов обожду, пущай стемнеет, а тогда и пойдем потихонечку…

Так, как там в мое время говорилось? Темнота - друг молодежи? Диверсантам она так вообще - мать родная. Чем я сейчас самым бессовестным образом и пользуюсь.

До управы я добрался быстро. Тут и идтито было… Одна улочка да переулочек. Дом крепкий, немаленький. Что же тут раньше былото? Центральный дом да пара крыльев. Перед крыльцом стоит грузовик. Один. И то слава Богу! Сколько тут всего народу? Четверо полицаев. Все тут? Если с утра на облаву пойдут, должны быть на месте, не будут же немцы их ждать? А староста где? Хрен его знает, мне сейчас не он нужен в первую очередь.

Где они держат дядьку? В отдельной пристройке? И где тут такая есть? А нету. Около нее ведь пост стоять должен, дабы не сбег потенциальный висельник. А поста тут нет. Вернее, нет второго поста. Первый постовой присутствовал, сидел, баран этакий, на крыльце и курил. Чтото уж больно просто… Он точно тут один? Прямо подстава какаято получается… Подождем. Должен же ктото его сменить?

Прошел час. Часовой за это время пару раз прошелся вдоль фасада, потыкал сапогом в колесо машины и снова вернулся на свое место. Ты глянь, у него там табуретка стоит! Ну, вообще… обнаглел милок…

Стукнула дверь - явился сменщик. Тоже полицай, сонный и недовольный. Так, а лязга засова или щелчка ключа я не услышал… Значит, входную дверь они не закрывают, хорошо.

Обменявшись парой слов, полицаи разошлись. Сменщик уселся на табурет и закурил. Нуну, покури… напоследок…

Куда у нас тень падает? Аккурат на стену и приходится… вот вдоль нее и пойдем. Потихонечку. Трава под ногами? Тоже неплохо, аккуратнее ноги ставим. Так, нормально, не шелестит. Это куда это ты намылился? Грузовик посмотреть? Медом вам там намазано?

Полицай не торопясь подошел к грузовику. Привстал на цыпочки, заглядывая в кузов. Чего ты там потерялто? Он ухватился руками за борт, подтянулся… и замер. Мой нож недвусмысленно кольнул его в поясницу.

- А ну - тихо! Не вздумай орать - зарежу, как свинью!

- Эээ…

- Где дядька Хрисанф?

- В холодной.

- Где это?

- В подвале. Там прямо напротив двери лестница вниз.

- Пост там есть?

- Есть, один человек.

- Немец?

- Нет, там наш сидит.

- А немцы где?

- Спят они. В левом крыле, там комната большая есть. Нам туда не велено заходить.

- Сколько их?

- Двадцать два человека.

- Староста где?

- Дома он, утром придти должен.

- Слушай сюда. Хочешь жить?

- Хочу.

- Медленно слезаешь вниз и идешь к холодной. Я сзади тебя буду. Неровно пискнешь - тут тебе и могила. Понял?