Воин и Маг - Валерий Иващенко

– Ты. Наедине – ты, – заметил Valle, легкомысленно вильнул в пшеницу и сорвал пару стеблей изумительного, чисто-синего цветка. Добавил к уже почти законченному венку из одуванчиков, который его научила плести непоседливая сестра, Натали. В свою очередь, её научили деревенские девчонки во время бесконечных девичников-посиделок на лугу. Ловкие пальцы баронета закончили плетение, и он незаметными прикосновениями пяток подвинул своего лениво трусящего жеребца вплотную к кобылке леди.

– Это, разумеется, не приказ сеньора, это просьба. Ты, если наедине. Да и в мыслях тоже.

И – неожиданно протянул руку, снял с головы девушки плетёную с жемчугами сеточку, поддерживавшую красивую и строгую причёску знатной дамы. По правде сказать, эта причёска изрядно стягивала волосы и от этого, да ещё и от езды почти по жаре, потихоньку начинало ныть в виске. Изабелла неосознанно встряхнула головой, отчего её тёмно-русые, с медной рыжинкой волосы роскошной волной разметались по плечам.

Супруг чуть поправил волосы замершей от неожиданности девушки назад, и одел на неё венок.

– Так гораздо лучше, Изабель, – и тут она неожиданно увидела ту искреннюю и мягкую улыбку, которой дотоле одаривал только мать.

– Спасибо вам… тебе, – озадаченно исправилась девушка, впервые с утра вздохнувшая чуточку легче. Поправила чёлку рукой в вишнёво-алой перчатке, и даже нашла в себе силы слегка улыбнуться.

– Так отчего же – товарищи? – осторожно продолжила она.

Valle молча снял с неё перчатки, затем нарядный и тяжёлый вышитый плащ с пелериной. Не сдержавшись, Изабелла облегчённо вздохнула, сбросив с плеч такую тяжесть. Теперь поездка в тени деревьев могла бы быть даже приятной. Чуточку удобнее устроившись в специальном дамском сиденье для верховой езды, она чутко навострила ушки, тем более что мужчина рядом с ней тоже скинул плащ цвета воронова крыла и такой же нарядный хомерик, оставшись в одной белоснежной рубашке, заправленной в не надо и говорить, какого цвета брюки.

Супруг её медлил с ответом. Спокойно спрятал вещи куда-то в дорожную суму, не спеша закурил свою неразлучную трубку с серебряным колечком в мундштуке.

– Ты ведь тоже не хотела этого брака? – как ни догадывалась девушка о подобном повороте пустяшного разговора, который тяготил обоих с самого утра, но всё же этот непонятный молодой некромант снова застал её неподготовленной. Десяток деревьев миновали спокойно и разморенно ступающие кони, прежде чем она ответила.

– Меня смущает и настораживает это «тоже». Я понимаю – это намёк, что ты постараешься побыстрее от меня избавиться? – а затем, дерзко вздёрнув носик к проплывающим над головами веткам, добавила ядовитым голоском, – Тем более, что некоторые дамы в столице делали тебе такиеавансы, что отвергнуть их – значит оскорбить женщину.

Valle жизнерадостно захохотал, отчего у девушки сначала пробежали морозные искры меж лопаток, а потом опять открылись губки.

– Я знаю своё место, мой супруг и господин, делай как знаешь и водись с теми женщинами, с какими хочешь. Только давай быстрей, вызывай своих зомби, упырей или кто там дожидается моей кровушки. Нет сил уже ждать.

Новый взрыв хохота несколько озадачил Изабеллу, втайне рассчитывавшую на гнев и быструю развязку, которая принесёт конец мучительной неизвестности пополам со страхом. Раскачиваясь в седле, Valle утирал выступившие слёзы, и снова заходился от смеха. Наконец, кое-как справившись с собой, он снова спросил.

– Значит, я взял тебя на поживу демонам?

– А разве нет? – чудно блистая глазами, спросила разрумянившаяся в гневе Изабелла, – Если бы наложить на себя руки не было таким уж большим грехом, недостойным дворянки, я бы давно избавила себя от твоего мерзкого присутствия!

– Ого! – Valle разом посерьёзнел, – Это уже серьёзные слова. Может, попридержишь язычок, красавица?

Изабелла, закрыв глаза, вознесла просьбу к милосердной Миллике, чтобы смерть была быстрой, а затем, накручивая сама себя, выпалила.

– Если бы не нищета и не долги, в которых родовое имение увязло по самые флюгера на крышах, да не алчные соседи, так и норовящие отхватить кусок земель, никогда бы твои мерзкие лапы не дотянулись до меня! Если бы матушка, да воздастся ей по заслугам, не продала меня за золото гнусному демону – никогда и ни за что!

И, пришпорив лошадь, девушка вырвалась вперёд на полсотню шагов и там, снова сбавив скорость, поехала дальше в гордом одиночестве. Готовая ко всему, и даже к мучительной смерти, она уже не смогла сдерживать слёзы. Но не хотела, чтобы этот… этот их видел.

Valle ехал позади, не предпринимая попыток догнать и поравняться со своей супругой. Вот, опять – слова лорда Бера, ректора Университета, сказанные на прощанье, сбывались с почти пророческой точностью. Страх, ненависть и презрение. И одиночество – удел чернокнижника. Его отдохновение и спутник.

И за что же такое наказание?..

– Ну, спасибо, матушка, удружила, – Valle чуть пришпорил коня и поравнялся с супругой. Та обернулась, услышав в тишине летнего полудня его слова.

– А при чём тут баронесса Амалия? Я удивляюсь, как эта воистину прекрасная и удивительная женщина выносила такое чудовище…

Проигнорировав последнюю фразу, баронет нехотя ответил.

– Я дал согласие на этот брак, при условии, что мои – сами выберут невесту. Имя, титул я узнал тогда же, когда перед входом в храм пресветлого Риллона я откинул фату и увидел твоё лицо. Вот и благодарю матушку за строптивую и сварливую супругу.

Он чуть задумался, а затем продолжил уже совсем другим, без нотки грусти, каким-то внушительным голосом.

– А теперь слушай внимательно и запоминай, моя супруга Изабелла, урождённая сен-Лоран. Ни терзать тебя, ни отдавать на расправу потусторонним созданиям я не собираюсь. Ты теперь часть клана, и находишься под моей и нашей защитой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Коль скоро богам было угодно соединить нас, я вынесу эту ношу. Но – постарайся не перегибать. Я не могу предложить тебе любви и не требую от тебя того же… посему давай для начала хотя бы заключим договор о ненападении.

Девушка внимательно слушала, не столько слова, сколько интонации. С некоторым удивлением она распознала обиду и сдерживаемую ярость. Мельком, краем глаза она взглянула на своего спутника. Всё равно странно, почему я ещё жива?..

– И что же, ты будешь жить рядом с такой, как я? И не отравишь, не превратишь в бездушную, послушную куклу, или как там у вас это называется? Зомби?

Баронет только молча кивнул, и дальше путь прошёл в задумчивой тишине.

Дорога, вьющаяся по краю леса, пересекла мелкий ручеёк. Лошади напились, а затем, роняя с морд серебристые капельки воды, нехотя двинули дальше, понукаемые своими седоками. Навстречу стали попадаться телеги. Их возницы сторожко вглядывались в проезжающую парочку явно небедных молодых людей, а затем исчезали позади. И вот, наконец, путь обогнул холм с лениво вертящимся ветряком и вывел к богатой и большой деревне. Дымки кое-где тянулись к небу, и вечер за ними уже окрасил небо в багряные тона. Вот и ночлег.