Как отравили Сталина. Судебно-медицинская экспертиза - Сигизмунд Миронин

Но хотя список сослуживцев Хрущева в «органах», приведенный Чигириным, внушителен, однако он не доказывает, что именно Хрущев курировал «органы». С одной стороны, можно считать, что фактически все эти ведомства находились в руках Н. С. Хрущева, включая исполняющего обязанности начальника охраны И. В. Сталина, заместителя министра госбезопасности СССР B. C. Рясного. С другой стороны, если бы все подельники Хрущева ежедневно делились с ним секретами МГБ, это бы стало известно Сталину, и тогда их бы сурово наказали.

Самым главным аргументом против Хрущева является такой факт. Вопрос о курировании должен был бы быть решен сразу же после смещения Кузнецова, то есть еще до февраля 1949 г. Хрущев был возвращен в Москву в декабре 1949 г. МГБ был одним из важнейших направлений работы правительства. Значит, куратором должен был быть зам. премьер-министра. Хрущев не был заместителем министра.

Положение Хрущева в «четверке» было самым слабым. Он не имел прямых выходов к силовым структурам и по партийной линии командовал лишь Московским городским комитетом КПСС. Хрущев был секретарем ЦК КПСС, но без определенных полномочий в пределах всего СССР.

Казалось бы, в пользу Хрущева говорит тот факт, что Хрущев не всегда получал рассылки из МГБ. Ведь куратор «органов», который плотно их опекал, не нуждался в рассылках. Однако более тщательный анализ показывает, что не получал рассылки и Булганин, а он был вторым лицом в государстве. Поэтому более вероятно, что это был именно Булганин.

Как видим, о том, что Хрущев был куратором «органов», нет ни документов, ни свидетельств очевидцев. Поэтому следует сделать заключение, что очень маловероятно, что именно Хрущев контролировал Кремлевскую охрану и «органы». Мне думается, что вплоть до 26 июня 1953 г. Хрущев не участвовал в заговоре.

А есть ли свидетельства, что «органы» курировал Булганин, который входил в тройку замов Сталина? Напомню. В ПБ социальные вопросы решал Маленков, который был ответственным за сельское хозяйство, партийное строительство, секретариат и идеологию. Берия обеспечивал научно-технический прогресс и каждодневную работу промышленности, решал вопросы технологической разведки и, скорее всего, ВПК. Ворошилову поручили курировать культуру, здравоохранение, а также Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту. Хрущев был занят Москвой. Вопросы обороны курировал Булганин – логично предположить, что он занимался не только вопросами армии и флота, но и государственной безопасности. Конечно, часть из этих доказательств откровенно слабые, но их совокупность сильнее, чем совокупность свидетельств в пользу Берии, Хрущева или Маленкова. Поэтому я беру на себя смелость утверждать, что МГБ курировалось Булганиным.

Есть несколько свидетельств того, что именно Булганин выполнял эту функцию.

1. Абакумов напомнил при своем допросе, что именно МГБ 15 апреля 1950 г. просило у ЦК ВКП(б) разрешение на арест Этингера. Санкцию на арест тогда вновь не получили. «Такие аресты, как аресты ученых, – писал в свое оправдание Абакумов, – всегда являлись важными, и к ним по указанию ЦК ВКП(б) мы подходили всегда с особой тщательностью». 16 ноября Абакумов вновь направил записку, на этот раз – Сталину, в Сочи, с просьбой дать разрешение на арест Этингера. Эта записка была у Поскребышева, затем попала Булганину. Тот запросил Абакумова, «как быть?», и «я, – писал опальный министр госбезопасности, – ему ответил, что Этингер большая сволочь и его следует арестовать, после чего тов. Булганин дал согласие на арест». Итак, судя по показаниям Абакумова, именно Булганин и разрешил ему произвести арест кардиолога. Это – прямое указание на кураторство. Он обратился ни к Берии, ни к Маленкову, ни к Хрущеву – к Булганину.

2. А вот еще свидетельство Судоплатова о том, что именно Булганин курировал «органы»: «Булганин не разбирался в таких вопросах, как быстрое развертывание сил и средств, состояние боевой готовности, стратегическое планирование. Он не понимал, что диверсии на тыловых складских сооружениях гораздо важнее, чем прямое нападение на аэродромы. Обсуждая эти планы, Булганин (как военный министр) спорил со мной и генералом Захаровым, начальником разведывательного управления Генерального штаба, утверждая, что вместо взрывов в Инсбруке, в Австрии – в районах, где находятся американские склады горючего, – гораздо результативнее было бы взрывать американские самолеты прямо на аэродромах в Германии и Франции. Он говорил, что это подорвет американский боевой дух и американцы не смогут пользоваться своими базами в Европе». Как видим, Судоплатов пишет, что он обсуждал с Булганиным главнейшие вопросы диверсионной работы и нигде не оговаривается о том, что он это делал с Хрущевым. Следовательно, именно Булганин, а не Хрущев был посвящен в дела «органов» после смещения Кузнецова.

3. Берем журнал посетителей кабинета Сталина в Кремле. Оказывается, что Булганин его посещал 2, 5, 23 июля, а затем 3, 4, 6 и 8 августа 1951 года, после чего Сталин уехал на отдых на юг. Это как раз и был момент, когда решался вопрос о назначении Игнатьева. Вероятно, с подачи Хрущева именно Булганин добился назначения Игнатьева, а для этого Булганину надо было курировать «органы».

А как же расстановка хрущевских протеже на ключевые посты? А все просто – хорошие отношения Хрущева и Булганина могли стать причиной того, чтобы знакомые Хрущева расставлялись на ключевых постах. Сам Булганин, видимо, таких кадров не имел. Он ведь долгое время работал начальником Госбанка СССР.

Как уже упоминалось, имя куратора МГБ можно попробовать вычислить исходя из так называемых рассылок. В конце 1946 года Сталину на стол поступало около 40 – 50 секретных докладных записок и рапортов МВД и МГБ каждый месяц. Некоторые из таких рапортов, прежде всего о репрессивных актах, осуществлявшихся Особыми Совещаниями по групповым делам, посылались только Сталину. Для их утверждения была нужна лишь его санкция. По другим событиям и проблемам копии рапортов Сталину посылались также и другим членам Политбюро. Списки на рассылку такой информации утверждались лично Сталиным. Опубликованные «рассылки Сталина», порядок имен в которых соответствовал влиянию лидеров, показывают, что после 1949 г., когда был дискредитирован и смещен с поста министра иностранных дел Молотов, наиболее часто этот поток секретной информации поступал, кроме Сталина, к Молотову, Берия и Маленкову. В 1951 – 1952 годах поток рапортов от МВД и МГБ Сталину был резко сокращен. Булганин, хотя он и стал вторым лицом в государстве, рассылок уже не получал. Большая часть этих рапортов шла теперь только Маленкову и Берии. В рассылке МГБ от 1951 г., о том, что надо возобновить расследование дела ЕАК, есть Маленков и Берия, но нет имени Булганина и Хрущева.