Ущерб тела - Маргарет Этвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ренни шла в ресторан как обычно: ставила одну ногу перед другой, хотя практически не замечала тротуара; но важно было стараться держать равновесие, важно было вести себя нормально. «Если вы будете стараться, то рано или поздно и сами почувствуете себя нормально», – говорил Дэниел.
Иокаста пила красное вино, воду «Перье» и в два счета расправилась со своим салатом из шпината. Потом она принялась за хлеб. Она не спрашивала Ренни, как та себя чувствует, вообще ни о чем не спрашивала. Вежливо и целеустремленно Иокаста обходила тему «Ренни». Если кто ее и поднимет, то точно не она.
Ренни ковырялась в своем кише, рассматривала скуластое лицо подруги с огромными глазами клоуна и думала, будет ли она сама в возрасте за сорок такой чудачкой. Да и будет ли ей «за сорок». Она хотела, чтобы Иокаста протянула руку над корзинкой с хлебом, накрыла ее ладонь и сказала, что все будет хорошо. Она хотела сказать ей, что умирает.
Иокаста только что переехала к новому мужчине. Или нет, наоборот, с кем-то разъехалась? Она так часто переезжала. Она говорила ужасно быстро, Ренни вгоняла ее в жуткую панику. Надо сосредоточиться на нормальном поведении. «Если выпить достаточно, но не чересчур, – думала Ренни, – то у меня получится».
– Кто вообще знает, что происходит у них в головах? – сказала Иокаста. Они прикончили уже больше половины второго кувшина вина. – Я – точно не знаю, даже пытаться отчаялась. Раньше женщины были все из себя загадочные, помнишь? Так вот, все изменилось, теперь эта роль принадлежит мужикам. Лично я – открытая книга. Все, что мне нужно, это приятно провести время, без головняка, посмеяться, пофлиртовать, выражаясь твоими словами, я бы и от скрипки не отказалась, если есть возможность, приглушенный свет, розы, потрясающий секс, пусть поутру эти, как-их-там, отскребают с ковра, что осталось. Разве я о многом прошу? Или их отпугивает мое имя, не пойму? Помнишь, как мы хлопали глазками, делая вид, что не понимаем, что означают их грязные шутки, и как все время сидели нога на ногу, а они увивались вокруг, как свиньи в поисках трюфеля, и пытались уломать нас. Помнишь таких девчонок? Фригидных, обломщиц, «профессиональных» целок? А пояса для чулок, подкладки, лифчики на косточках, как они врезались ему в грудь на переднем сиденье машины после танцев?
Ренни помнила все это по рассказам. Но вслух не сказала, она не хотела намекать Иокасте на ее возраст.
– Возможно, есть еще мужчины, которые думают, что настоящая женщина всегда горяча, как печка, в крайнем случае – как включенный тостер; но нельзя и сразу уступать – не дай бог пойдет слушок, что ты «всегда готова».
– Короче, два месяца назад один чувак – симпатичный, плечи вот такие, – говорит: давай сходим поужинать. Мы были знакомы, он вполне нормальный, не супермен, но и не какой-то маньяк, и я всегда думала, мол, я бы не против, ну знаешь. Если представится случай. И вот мужчина представился – прости за каламбур, – а я слегка расфуфырилась, ничего броского, просто купила то роскошное вязаное платье в обтяжку, для магазина – помнишь, с рукавами «летучая мышь»?
В общем, мы встречаемся, он вроде за все платит, хотя я предложила пополам, это новый ресторан на Чёрч-стрит, к счастью, не так много папоротника в горшках, он вечно щекочет спину. Я заказала перепелок, это была ошибка – было непросто выковыривать эти малюсенькие косточки, одновременно изображая светскую львицу. Но все прошло прекрасно, глаза в глаза почти все время, мы говорили о его карьере, он риелтор, занимается частными домами в центре. Его главная забота – отбиваться от всяких леваков, они больше арендуют, чем покупают. А собственникам наплевать – лишь бы цена недвижимости росла.
Ну вот, я выразила восхищение в меру, он пригласил меня к себе домой, и вот сидим мы на ковре, пьем белое вино, он ставит пластинку, Бартока, немного пафосно в такой ситуации, но ладно, и он опять говорит о себе. Хорошо, я не прочь послушать, но… за все время он ни разу ко мне не прикоснулся. В чем дело-то, думаешь, у меня там чирьи, хочется мне спросить, но я продолжаю слушать с серьезным видом, какая-то хрень про двух его бизнес-партнеров и как они не умеют проявлять гнев. Лично я считаю, и распрекрасно, если не могут – в мире его и без того предостаточно.
Короче, ничего не происходит, и наконец я говорю, я очень устала, чудесный вечер, но мне пора домой, и тут он говорит: «А почему бы тебе не остаться?» «Интересный вопрос», – думаю я, но вслух не говорю, и мы идем в спальню, и – клянусь – он поворачивается ко мне спиной и раздевается догола. Я глазам своим не верю, стою раскрыв варежку, и не успела я ахнуть, как он уже свернулся клубочком на своей половине кровати в полосатой фланелевой пижаме – ты представляешь! Он спрашивает, оставить свет или нет. К этому моменту я настолько прифигела, что говорю, не надо, он выключает свет, и я, как идиотка, раздеваюсь в темноте, сама. Была бы поумнее, не стала бы раздеваться, а помчалась бы, сверкая пятками, к лифту, но ты же меня знаешь, я такая дурочка-с-переулочка, все надеюсь на что-то, и вот я забираюсь в постель, ожидая страстных объятий, может, он просто боится при свете – но он говорит мне: «Спокойной ночи» – и засыпает!
А ты говоришь, чувства. Придурок. Если бы девушка такое выкинула, как бы ее назвали, а? И вот лежу я, вся горячая, как печка, весь вечер так страстно смотрела на его плечи, а он отрубился, как младенец. Я встала и ушла спать на диван в гостиной.
Утром он прибегает, как зайчик, весь такой бодрячком, в коричневом велюровом халате с монограммой на кармашке, с двумя стаканами апельсинового сока и выдает: «Куда это ты убежала ночью? Когда я проснулся, тебя не было».
Он даже не заметил! За целую ночь не заметил, что я ушла. Пардон, говорю, но мне кажется, у нас возникли семантические проблемы. Ну, коммуникативные, а может, лингвистические. Скажи, что для тебя вообще значит «провести ночь вместе»?
И что же оказывается? У него сейчас кризис. О, меня тошнит от этого! Раньше он спал только с молоденькими да глупенькими, на кого легко произвести впечатление, он никогда еще не пробовал с кем-то вроде меня – заметь, он имел в виду «старше и мудрее»,
