Совпадений нет (СИ) - Безрукова Елена

Возле джипов уже установили складной стол, на который женские руки вплотную расставляли необычного дизайна контейнеры с разной едой. Раскладные стулья так же имелись и потихоньку занимались.

– О, как раз вовремя! – одобрительно воскликнул Матвей, обращая всеобщее внимание в сторону нашей троицы.

Даже неудобно стало. Словно я всех задержала.

– Ника, садись сюда, – подозвала меня Лана, хлопнув по стулу рядом с собой. А как только я приблизилась, прошлась по мне придирчивым взглядом. – Не замерзла?

– Чуть-чуть, – призналась я, с негодованием глянув на небо, что все прятало солнце за плотными облаками.

Лана только обернулась в сторону джипов, а к столу уже приближался Реваз с двумя пледами. Он протянул их нам одновременно, снова вживаясь в роль бесстрастного джентльмена. Ох, надеюсь, подруга все правильно понимает… Я упорно ловила ее взгляд, страшась увидеть в карих глазах холод или осуждение. Но ничего, и я попыталась напомнить себе, что они сами меня втянули в это!

Тем временем все приступили к еде. Пикник на краю обрыва это было что-то запредельное для моей фантазии. Хотелось запечатлеть каждую секунду этого момента, хотя никто не торопился с трапезой. И я не торопилась. Брала по кусочку из овощной и сырной нарезки, жутко стесняясь набрать тарелку нормальной едой, от разнообразия которой глаза разбегались.

Казалось, никто не замечал моей «диеты» и стеснения – все были заняты разговорами и вкусными блюдами, но оказалось, я ошиблась. В какой-то момент мою тарелку вдруг забрали. Ее передали в руки человека, который сидел через пару от меня. Разговоры за столом продолжались, а Темурез молча поднялся со своего места и начал наполнять мою тарелку всем, что видел. В итоге она вернулась ко мне с целым ансамблем закусок и горячих блюд.

– Спасибо, – неловко выдавила я, мельком глянув на брата Ланы, который ничего не ответил и спокойно вернулся к трапезе.

Сбоку послышался смешок его сестры, с которой я растерянно встретилась взглядом. Ей, похоже, нравилось, как Тем боролся с моими комплексами.

Время проходило незаметно. Все наелись, лишнюю еду убрали со стола, освобождая место для сладкого. Компания незаметно разбрелась. Кто-то грел воду для чая, кто-то попивал вино, переместив стулья ближе к краю, кто-то фотографировался, а кто-то снова отправился на прогулку.

Солнце начинало заходить. Я понимала, что скоро нужно будет уезжать, и тратила последнее время, жадно вглядываясь вдаль, где снежная верхушка Эльбруса сияла с левой стороны, отражая закат. Не хотелось покидать это место, но становилось холодно. Даже плед уже не спасал, поэтому я не отказалась от чая и грела пальцы о горячую чашку, прогуливаясь недалеко от края.

Широкая спина в стильной спортивной куртке, отвлекла меня от созерцания и заставила замедлить шаг. Темурез стоял на небольшом выступе, глядя куда-то вниз. Я остановилась в паре метров от него, чтобы не вызывать подозрений у остальных и при этом иметь возможность смотреть на брата Ланы без стеснения.

– Красиво, да? – она так незаметно оказалась рядом, что я чуть кружку не выпустила из рук.

– Да… потрясающая красота, – оглянулась я с улыбкой и поймала взглядом Реваза, который как бы невзначай не спеша приближался к нам.

Некоторое время мы в обоюдном молчании смотрели на горный простор.

– Почему Эльбрус? – задумчиво произнесла я в какой-то момент.

Лана пожала плечами.

– Может, в честь Эльбруса Джанмирзоева*?.. – невинно предположила она, а я чуть чаем не поперхнулась от смеха.

Реваз поддержал мое веселье – встретившись с взглядом Ланы, не смог сдержаться и улыбнулся во все тридцать два.

– Что? – возмутилась она. – Ну а твои какие предположения?

– Хм… – Реваз надел маску знатока и устремил глубоко осмысленный взгляд на Эльбрус. Я с любопытством ждала услышать его версию, будучи уверенной, что она обязательно мне понравится, – Много легенд ходит вокруг него. Но лично я думаю… Так. Кажется нам уже пора собираться!..

И как бы спохватившись, он оглянулся на джипы с озадаченным видом. Я закатила глаза, а Лана не упустила возможность поддеть парня, мигом раскусив его нелепое отступление:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Очень интересная версия, Реваз. Спасибо!

– Эй, ты куда? – засмеялся он, последовав за возлюбленной, которая зашагала в сторону стола.

– Да ну тебя…

Вернув взгляд на горизонт, я вздохнула, поплотнее укутавшись в плед. И только сделала шаг, чтобы уйти за ребятами, как вдруг услышала:

[Рекомендую слушать под музыку, которую можно найти в буктрелере к книге]

– Местные люди верят, что горы – это обратившиеся в камни князья, жившие тысячелетия назад, – заговорил Тем, не оборачиваясь. – Нарты – так называли расу великанов, правящих в этих местах. А грозный великан Эльбрус, считался здесь хозяином.

Он не спеша обернулся, остановил взгляд на мне, а затем переместил его куда-то мимо.

– Видишь ту гору? – спросил брат Ланы, указав в противоположную от Эльбруса сторону. Я обернулась и увидела очень далеко острую возвышенность в тумане. – Это его сын – Бештау. Великий воин, завоевавший немало земель. То и дело он совершал набеги на близлежащие деревни и не знал поражения. И все эти холмы под нашими ногами, что тянуться до Приэльбруссья – всё это тела умерших воинов.

Тем выдержал паузу, а я, прошлась взглядом по холмам, невольно шагнув к нему чуть ближе.

– В одном из таких набегов Бештау и увидел красавицу Машук. Она покорила его сердце, и он забрал ее, чтобы представить отцу свою невесту, – я сделала еще шаг, не желая упустить ни слова. – Однако князю Эльбрусу тоже приглянулась Машук. Он не смог совладать со своим влечением, но и в открытую отобрать невесту сына не посмел, а потому пошел на хитрость. Отправил Бештау в опасный поход, из которого ему точно не суждено было вернуться.

Мужской баритон был таким завораживающим и поставленным, словно он рассказывал эту историю уже тысячу раз!

– Что же было дальше? – спросила я негромко.

– Бештау, покинул долину, а Эльбрус насильно женил на себе Машук. Она не желала знать другого и начала сопротивляться, тогда он велел запереть ее в темницу до тех пор, пока жена не проявит смирение. Тем временем в долину вернулся Бештау. Много сил потерял он в походе, но все же добрался до родных земель живым.

Прикусив губу, я устремила взгляд на снежный Эльбрус, уже совершенно по-другому воспринимая это чудо природы.

– Значит, он все узнал?

– Да. Бештау раскрыл подлость отца и в ту же ночь выкрал красавицу Машук. Молодые убежали, а князь Эльбрус узнал о пропаже, только проснувшись по утру. И бросился он в погоню с алмазным мечом, послав по следу своих верных псов, большого и малого Бермамыта, – Тем взглянул на меня. – Мы сейчас как раз стоим на большом верном Бермамыте. Как видишь и по сей день он служит своему хозяину.

У меня даже рот приоткрылся от того, как правдоподобно соединяется легенда с реальностью. Плато действительно будто смотрело в сторону Эльбруса.

– Настигнув беглецов в чужой долине, отец атаковал сына, – продолжил брат Ланы. – Машук отбежала в сторону, наблюдая как скрестились мечи двух великих князей, где старик проигрывал молодому. В конце концов, Бештау поймал момент и разрубил седую голову Эльбруса на две части.

Отчего-то по всему телу разошлось волнение. Я взглянула на горбатую снежную гору и будто перенеслась на много тысяч лет назад. В те времена, когда еще можно было различить очертания лица мертвого седовласого князя.

– Но рано молодой князь решил, что победил отца… Эльбрус нашел последние силы, взмахнул алмазным мечом и разрубил сына на пять частей. Рухнул сын великан и обратился горой Бештау, что значит – Пятигорье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А Машук? – спросила я сдавленно.

– Эльбрус ударил ее кинжалом и на месте этого удара образовался провал. Машук стала каменеть и обернулась горою, что по сей день своими горными слезами пытается добраться до Бештау и исцелить его раны.

Темурез замолчал, а я, находясь под впечатлением, попыталась справиться с эмоциями, собравшимися комком в горле. Никогда в жизни не слышала такой красивой и печальной истории. Кажется вокруг стало так тихо… Даже ветер притих, словно поминая страшную битву многовековой давности.