Обольщение - Элизабет Нотон

Кто бы поверил, что она станет так думать? Кто бы мог представить, что Иза почувствует к Деметрию что-то помимо враждебности?

Чувства, пришедшие ниоткуда и отовсюду, толкнули ее вперед.

– Ты спас меня, – прошептала она. – А ведь мог бросить умирать.

– С чего бы мне это делать?

– А с чего тебе хотеть, чтобы я жила? – спросила Иза, приблизившись к нему и спустившись на две ступеньки.

Деметрий не отступил и не отвел взгляд, но, судя по наморщенному лбу, не понимал, о чем она говорит, и не знал, как на это реагировать.

– Защищать вас – моя работа.

– И это все?

– А этого недостаточно?

– Возможно, но... Ты рисковал из-за меня жизнью. Не один раз, а четыре.

– Да.

Это был не вопрос, а утверждение. И просто факт в любой другой день его жизни. В наступившей тишине Изадора знала, что Деметрий думает о том же, о чем и она. Что именно сейчас между ними что-то меняется. И если один из них это не остановит, то их отношения никогда больше не будут такими, как раньше.

– Ты спас меня, – мягко прошептала принцесса.

Его черные, как ночь, глаза вглядывались ее лицо, но аргонавт не ответил. И не притронулся к ней, хотя в глубине души Иза чувствовала, что ему этого хочется. Он просто не знал, как навести мосты.

– Возможно, – мягко продолжала Иза, надеясь начать налаживать их отношения, – возможно, однажды я отплачу тебе тем же.

– Вы не можете меня спасти, – прошептал Деметрий.

– Почему?

– Потому что в некоторых случаях не стоит прилагать усилия.

В этот момент она полюбила его всем сердцем. Огонь отбрасывал дрожащий свет на точеные черты Деметрия, и Иза увидела в его взгляде бурлящие тайны. Эти тайны питало что-то темное в его прошлом, и оно же заставляло аргонавта закрываться от мира. Годами принцесса думала, что у Деметрия нет души, но сейчас, глядя в его глаза, понимала, что ошибалась. Ему больно, как и ей. И он стремится к тому же, что и она. Пока Изадора годами съеживалась, позволяя отцу и другим принимать за нее решения, аргонавт шел другим путем, отталкивая всех и каждого, пока люди не решили, что он представляет собой лишь холодную злобную оболочку.

Как же Иза ошибалась. С какой жуткой ненавистью и отвращением относилась к нему. И сейчас, обмениваясь с ним взглядами, принцесса видела в нем не аргонавта. На самом деле, даже не воина или героя. Она видела человека. Полного той человечности, которую боги ненавидели и которой завидовали, и тех же недостатков, как и у самой принцессы.

Она быстро подошла к Деметрию, прижалась щекой к его груди и обхватила одной рукой за талию, другой удерживая перед собой одеяло. Аргонавт пораженно втянул воздух, но Иза его не отпустила. Кожей она ощущала, какой он живой и теплый, и там, где они соприкасались, оживало ее тело.

Боги, как хорошо. Эта близость. С ним. Именно здесь и сейчас. Сколько времени прошло с тех пор, как она к кому-то так прикасалась? С тех пор, как вообще кого-то подпускала?

– Ч-что в-вы д-делаете?

– То, что должна была сделать давным-давно, – пробормотала она, сильнее утыкаясь в него. – Благодарю тебя.

Глава 13

Каждая клеточка кожи Деметрия была охвачена пламенем. Изадора почти прижималась к его груди: такая теплая, мягкая и изумительно соблазнительная, что все силы уходили только на то, чтобы держать руки при себе и сосредоточенно смотреть на стену напротив.

Изадора придвинулась ближе, и кончики ее грудей коснулись его груди, отчего сердце Деметрия забилось с бешеной скоростью. Электрические импульсы возбуждения разбегались от груди к животу и ниже. И, о боги, ему было слишком хорошо, чтобы говорить и делать то, чего он хотел бы избежать. Воин глубоко вдохнул и задержал дыхание. Он боялся, что, стоит ему двинуться, Изадора скользнет еще ближе, и отстраниться уже не удастся.

Она стояла на второй ступеньке, оставаясь чуть ниже него, но Деметрий чувствовал ее пристальный взгляд.

– Я причиняю тебе боль?

– Нет.

– Ты так зубы стиснул.

Неужели правда? Ската. Он их разжал.

– Я в порядке.

– Уверен?

На лбу аргонавта выступил пот.

– Нет.

Ее словно моливший о поцелуях рот изогнулся в легкой улыбке, и Деметрий не выдержал. Взгляд метнулся со стены на ее лицо и встретился с глазами цвета растопленного шоколада, такими же теплыми, как свет факелов за ее спиной, и окаймленными золотом. Маленький носик, кремовая кожа, крошечная родинка над полными губами справа. Пока взгляд скользил по ее лицу, в животе разгорался пожар, а та часть его, которая так долго сохраняла дистанцию, шептала: «Поддайся! Всего разок!»

Взгляд Изадоры остановился на его губах, и, хоть в глазах читалась нерешительность, кончик ее язычка так невероятно сексуально скользнул от одного уголка рта к другому, что было очевидно: жест совершенно непроизвольный. Деметрий знал, что произойдет дальше еще прежде, чем Изадора встала на цыпочки, как знал и то, что следует остановить ее.

Все мышцы его тела напряглись, стоило ее ротику прижаться к его губам. Первое прикосновение было неуверенным и робким, но нежным, как атлас. Однако реакция Деметрия не изменилась бы, даже набросься на него Иза и повали на землю. Внутри загорались искры, кружились вокруг, повсюду, взрывались, как фейерверки в небе, ослепляя и поглощая одновременно, пока в мире не осталось ничего значимого, кроме Изадоры. Пока она не стала единственной, кого он мог чувствовать, видеть, ощущать, знать.

Она слишком быстро прервала поцелуй, нахмурилась от неуверенности, быстро отступила на шаг назад на площадку.

– Я... Прости. Я...

Потеря ее тепла подтолкнула хранителя к активным действиям. Он быстро преодолел расстояние между ними, обхватил принцессу за талию, поднял, прижал к себе, опустил голову и поцеловал Изадору так, как уже очень долго хотел. Так, как никогда не стоило ее целовать, а уж особенно сейчас.

Изадора положила руку ему на плечо, отпустив одеяло, крепко зажатое между ними, второй рукой скользнула по груди аргонавта. Там, где кожа соприкасалась с кожей, словно разряды электричества проскакивали. Они заряжали его кровь, а все остатки рациональных мыслей разбегались и прятались где-то в глубине мозга. Деметрий провел языком по губам Изадоры, с них сорвался то ли стон, то ли всхлип, то ли тяжелый вздох, и она открыла рот, увлекая воина в чувственную бездну. Он не был уверен, что ему удастся выкарабкаться из нее без потерь.

Ее язык робко скользнул, соприкасаясь с его. Когда пальцы Изадоры стали гладить его волосы на затылке, пока губы исследовали рот Деметрия, у хранителя возникло четкое ощущение, что это первый поцелуй принцессы. И уж совершенно точно первые настолько откровенные ласки. Ему единственному довелось вкусить что-то священное. От одной только мысли об этом пульс зашкаливал, отдаваясь грохотом в ушах, а по венам струились чистое возбуждение и желание.