Перехват - Вячеслав Васильев

  - Могу ли я поинтересоваться, не применял ли противник в схватке с нашим Седьмым флотом чего-нибудь нового, неожиданного? - осторожно поинтересовался каперанг.

  - Да нет... - пожал плечами адмирал. - Похоже, все неожиданности достались нам. Там всё происходило достаточно традиционно.

  - Странно... - задумался командир 'секретного' авианосца. - А Четвертый флот противника не пытается изменить курс?

  - Пока нет.

  - Гм... Ладно, все их предыдущие действия можно объяснить, как отвлекающий манёвр, призванный облегчить выполнение задачи 'невидимками'. А это... Там ведь тоже далеко не идиоты сидят. Значит, нам надо ждать ещё сюрпризов. - сделал вывод каперанг.

  - С одной стороны, после этих 'невидимок' можно ожидать чего угодно, но, с другой стороны, это 'что угодно' очень трудно представить. Ну, хоть от 'невидимок' мы теперь защищены.

  - Тут есть некоторые проблемы, - озабоченно вздохнул собеседник Адмирала. - Мне пришлось задействовать весь личный состав без остатка для того, чтобы перекрыть подходы к планете. И то остались небольшие 'дыры'. Но мои... - каперанг едва заметно запнулся, - люди... Не железные так же как и все остальные. То есть неделю они продержатся без отдыха на стимуляторах, а потом... Надо будет организовывать посменное патрулирование, а значит, плотность контроля упадёт вполовину.

  - А если я сделаю запрос наверх, чтобы к вашему секретному оборудованию допустили наших людей? С соответственным уровнем допуска, конечно...

  - Не выйдет, - отрицательно мотнул головой капитан авианосца. Слишком специфические требования и слишком длительная подготовка. Я уже сообщил своему начальству свои соображения относительно необходимости увеличения количества соответствующе подготовленных экипажей. Но там ответили, что это невозможно. По крайней мере, в ближайшее время.

  - Жаль, очень жаль... - нахмурился адмирал.

  - Кстати, в свете этого вопроса я бы хотел напомнить о том самом лейтенанте Белецком, который первый обнаружил 'невидимок' и вступил с ними в бой. Я так и не смог добиться у спасательно-эвакуационной службы внятной информации о его судьбе. Хотя бы выжил он или нет? У меня каждый человек на счету.

  - У меня информации не больше, чем у вас. Его спаскапсула взорвалась то ли при спуске, то ли при ударе о поверхность. Связь с высланным к месту катастрофы автоматическим спасательным ботом была потеряна при ядерном взрыве, уничтожившем промышленный комплекс неподалёку. Повторно выслать машину мы не можем. Спасатели и так разрываются. Срочная помощь нужна десяткам, сотням тысяч людей. Система спутникового контроля поверхности повреждена, и этот участок, как и один из многих, не контролируется. Мы вышлем ещё один бот при ближайшей возможности, но пока... - развёл руками адмирал. - Я подписал представление о награждении этого лейтенанта. Посмертно, или нет, мы узнаем позже. Это всё что мы на данный момент можем для него сделать. Кстати, - перевёл адмирал разговор с неудобной для него темы, - у вас есть какие-нибудь соображения о причинах того, что 'Спруты' атакуют исключительно Вторую Крепость, и игнорируют все остальные цели?

  ***

  Как-то, ещё в бытность Белецкого второкурсником лётного училища, он согласился на предложение друзей принять участие в альпинистской экспедиции. И в принципе, об этом не пожалел. Было и интересно, и весело, и адреналина море... И вершину они покорили (пятитысячник, между прочим!).

  Но... Как высказался один из однокурсников Егора, карабкавшийся тогда рядом по крутым склонам - 'рождённый летать - ползать не может. Пусть даже по горам'. И парень с ним был полностью согласен: разве может ползанье по дну воздушного океана сравниться с полётом, а ещё лучше, с боем в открытом космосе?

  Хоть оба друга тогда имели представление о космических схватках разве что по записям да симулятору, они единогласно решили, что нет - не может.

  И вот теперь ему приходилось на своих двоих топать по местам, отдалёно напоминающих тот поход. Впрочем, нет. Скорее окружающая местность напоминала полигон, на котором в училище проходили занятия по выживанию. Да. Именно так. Не горы, а скорее предгорья. Каменистые холмы, высокие, но явно недостойные права гордо именоваться горами, пересекались глубокими расселинами не так уж часто. Изредка попадались следы ушедшей отсюда цивилизации: полуразрушенные опоры демонтированных транспортных магистралей, полузасыпанные где песком, где породой останки горнодобывающей техники... Как-то даже попалась гладкая, как стол площадка площадью почти с гектар, на которой, очевидно, когда-то что-то располагалось. Что именно - жилые модули, ремонтная база, или стартовая площадка грузового лифта?

  Кто знает... На карте Белецкого площадка была безымянной, а размышлять на эту тему под влиянием монотонного рейда по негостеприимному Сварогу совсем не хотелось.

  Рейд, на удивление, проходил без особых трудностей. Человек, скафандр с бесчувственным рысем внутри и импровизированный транспортёр медленно, но уверенно продвигались вперёд, оставляя за собой след из нанорейдмаркеров, по которому спасательная экспедиция или следственная группа, а то и обе вместе, должны были проследить путь группы от места крушения.

  Пока что за всё время, проведённое в пути, серьёзные препятствия в виде особо крутых склонов попадались только дважды. Тяжелее всего там приходилось транспортёру. Однако он с честью выходил из трудных ситуаций, помогая себе манипуляторами. При взгляде на то, как этот гусеничный паучок натужно карабкается через очередное препятствие, пилоту иногда представлялось, что тот натужно пыхтит и про себя ругательски ругает человека, решившего двинуться в трудный путь, вместо ожидания помощи на месте.

  Несколько затруднял движение сильный порывистый ветер. Экзоскелет скафандров помогал смягчать его удары, но иногда, во время заката и рассвета, когда ветер усиливался, удержаться на ногах становилось почти невозможно.

  Егор скорректировал график движения. Вместо одной длинной ночной остановки, во время которой можно было подкрепиться и отдохнуть, в том числе и поспать, теперь он делал две короткие. На время смены дня и ночи. А ночью продолжал движение, так же, как и днём, благо темнота не была проблемой для ноктовизоров.

  Попав однажды под кислотный не то что дождь, а даже ливень, Белецкий стал стараться останавливаться в местах, хоть как-то защищённых от осадков. Удавалось это не всегда, особенно поначалу, но на второй неделе пути всё чаще стали попадаться зёвы заброшенных шахтных разработок. Кроме вертикальных стволов попадались и горизонтальные штреки.

  Их Егор и использовал в качестве укрытия, конечно, предварительно убедившись в том, что потрескавшийся свод не обрушится на голову.

  На каждой вечерней стоянке молодой человек проверял, не вернулся ли рассудок к Пантелею. Он бы устраивал такие проверки почаще, но понимал, что пользы от увеличения частоты приведения рыся 'в сознание' не будет никакой. Скорее даже наоборот. Потому, скрепя сердце, и решил 'будить' друга не чаще, чем раз в сутки, на вечернем привале. Предварительно, естественно, заблокировав его скаф.

  Дни сменялись один за другим и ничего не происходило. Состояние Пантелея не улучшалось, спасатели не появлялись... Ситуация становилась всё более и более тревожной. Если спасательная экспедиция не удосужилась появиться за такой срок, на это должны быть серьёзные причины. Весьма серьёзные... И весьма невесёлые.

  Не самое лучшее настроение Егора помогал сгладить Вейтангур, с которым иногда удавалось побеседовать на отвлечённые темы. Хотя большую часть времени он отмалчивался. Как и сейчас...

  Подошел к концу очередной день путешествия... Отряд оказался на краю глубокой котловины и широкой котловины. Пора было искать место для ночлега. Белецкий уже имел опыт неудачных поисков, когда приходилось ночевать под открытым небом, поэтому, пока ветер не усилился, дал команду боту запустить беспилотник для облёта контрольных точек, выбранных по карте.

  На этот раз, видимо для разнообразия, подходящее место нашлось буквально через пятнадцать минут. Это, как и в прошлую ночь, был зияющий зев уходящего куда-то вглубь планеты тоннеля. Скорее всего, через несколько сотен метров от входа тоннель был обрушен, однако своды у входа выглядели достаточно крепкими. Тут Егор и решил остановиться.

  Чтобы укрыться от ветра, надо было пройти внутрь хотя бы метров на полсотни-сотню. Егор послал на разведку вглубь тоннеля облако микрозондов, и в ожидании результата исследования решил проверить состояние друга. Тем более, что делать это он предпочитал при естественном освещении, дабы не напрягать психику рыся, который неизвестно что мог подумать, очнувшись в темноте.

  Привычно заблокировав пациента внутри его же скафа, молодой человек, как это он не раз уже делал, уселся, скрестив ноги, метрах в пяти вперёд-влево от него, так, чтобы оказаться не прямо перед напарником, а где-то ближе к периферии зрения. Возможность двигать головой Пантелею была оставлена, так что он мог повернуть морду в сторону интересующего его объекта. Но Белецкому не хотелось бы попадаться на глаза рысю сразу после 'пробуждения'. Пусть сначала немного адаптируется. Такая тактика позволяла лишний раз не нервировать больного.