( Не) пара для вампирессы (СИ) - Мэл Кайли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приблизившись к коллеге, белокурая наяда что-то коротко, но очень убедительно прошептала, и по выражению её лица не угадывалось ничего хорошего. Камилла побледнела, стиснула зубы и набрала в грудь воздуха, собираясь закричать.
— Николь! — окликнул подругу, пока не стало поздно.
Не хватало, чтобы предприимчивая брюнетка созвала всю охрану. Лимит доверия у неё будет побольше, нежели у «новенькой», как бы Дэйв ни любил бессмертную.
Вампирша обернулась, и меня хлестнуло жёстким хищным прищуром. Опомнившись, Ник отпустила девушку. К чести Камиллы надо заметить, что она устояла на ногах, хотя коленки дрожали, и не вымолвила ни звука, лишь сжала тонкие губы не в силах скрыть презрение.
— Подожди меня там, — кивнул на кожаные диванчики, пристроившиеся у лифтов. — Давай! — повысил тон, когда ундина, насупившись, заупрямилась.
Бросив на меня обиженный взгляд, прошествовала мимо с видом оскорблённой невинности. Я пропустил её и шагнул к Камилле.
— Как ты, детка?
Сам не успел понять, что произошло, но через минуту темноволосая красавица оказалась в моих объятиях, содрогаясь в рыданиях. Если бы бедняжка знала, что я застал начало ссоры и не верил ни единой слезинке, она бы так не старалась.
О женщины! Какой драматический талант пропадает!
Из уважения к нему я дал девушке проплакаться и погладил по спине.
— Ах, Марк, даже не знаю, что могло бы случиться, не успей ты вовремя! — воскликнула Камилла, продолжая ломать комедию.
Справедливость бы восторжествовала, вот что!
— Я так устала от зависти и злословия, — выдохнула девушка, склонив голову, но вовсе не спеша отстраняться. Я замер посреди коридора с самой востребованной куртизанкой Лоско-сити в руках, борясь с соблазном отпихнуть её ко всем чертям.
— Если бы нашёлся мужчина, который захотел забрать меня из этого ада, — с придыханием произнесла она, гипнотизируя проникновенным взглядом.
Тонкая ладонь с безупречным маникюром опустилась мне на грудь, пальчики робко сжали ткань толстовки. Святая невинность, я аплодирую стоя! По мне, конечно, не видно, но в душе я прослезился от трогательной тирады без единой задней мысли или прямого намёка.
Восхитительная лицемерка! Ей бы в актрисы, а она разменивает жизнь на такой пустяк.
Улыбнувшись нейтральной вежливой улыбкой, я отстранил Камиллу. Она попыталась воспротивиться, так что пришлось проявить настойчивость. Боги и богини, у неё столько отличных богатых мужиков, а она привязалась ко мне! Женатые все, что ли?..
— Ну так не злословь, — предложил, сдерживая смех и стараясь изобразить на лице ещё более невинную улыбку.
Мне не хотелось выносить неприятное происшествие между Николь и Камиллой на люди, учитывая, что последняя обязательно его извратит и обернёт в свою пользу. А значит, отшить навязчивую красотку нельзя и придётся поцеремониться.
— Я не сомневаюсь, что он найдётся в самом скором времени, — уже мягче продолжал я, поймав гневный взгляд, полный немого укора.
Пришлось включить дурака и всеми силами делать вид, что я не понимаю, отчего расстроенная девушка решила делиться откровениями именно со мной.
— Что, если он нашёлся, но в упор не замечает меня, Марк? — прошептала Камилла, подключая профессиональные трюки — годами отработанные приёмы, призванные растопить сердце любого мужчины.
Мне даже лестно стало, право слово, — так старается человек!
— Может, он пытается тебе этим что-то сказать? — разговор перешёл в границы личного, а я — на доверительный шёпот.
Не только роковые соблазнительницы умеют манипулировать окружающими при помощи тембра голоса. Ведомая им, собеседница оказалась ближе, чем мне того хотелось бы. Алые губы почти касались моих губ.
— Например, то, что в его сердце живёт другая женщина.
— Ну конечно! — вспыхнув, воскликнула обиженная девушка, разрушая интимность мгновения. Удивительно, как ногой не топнула — наверное, пожалела дорогущую дизайнерскую туфельку.
— Незабвенная Лара, окутанная ореолом таинственности, волнующим манящим флёром! Как меня достали разговоры о ней! Позволь открыть тебе глаза, Кросс: она умерла! Слышишь?! Твоя любовь мертва!
— Да что ты! — Камилла замерла с открытым ртом.
Видимо, она ожидала какой угодно реакции на свой выпад — без сомнения эмоциональный и болезненный — но не ледяной иронии в голосе. Красотка опешила, исчерпав арсенал колких фраз и низких приёмчиков.
— Раз уж ты так страстно интересуешься моей личной жизнью, то вот тебе эксклюзив: я говорю не о Ларе.
— Кто она? — спустя пару тягостных, полных гроз и молний минут молчания, наконец, спросила искусительница.
Чего это мы так помрачнели?.. С живой конкуренткой труднее тягаться, чем с мёртвой? Видимо, часть моих мыслей читалась по лицу, потому что брюнетка нахмурилась и отступила.
— А это, моя дорогая, тебя не касается, — отрезал я.
Губы собеседницы дрогнули от обиды, но она пересилила себя и развернулась так резко, что шёлковая волна волос взметнулась, едва не хлестнув меня по лицу вместо пощёчины, от которой, уверен, она бы не отказалась. Лемейн успела сделать несколько шагов, прежде чем я окликнул её:
— И да, Камилла, — несостоявшаяся актриса обернулась. Я улыбался, и в карих глазах мелькнула надежда, что я одумался и раскаялся, но не тут-то было:
— Не смей цепляться к Николь, иначе мне придётся довести твоё «неспортивное поведение» до ведома Барнса. Ты же понимаешь, что может случиться, если ты утратишь расположение Дэвида?..
К моему удивлению, фраза, призванная поставить точку и уничтожить, возымела обратный эффект. Сжав выразительные губы, гетера в три стремительных шага сократила расстояние между нами.
— Твоя миленькая Николь вовсе не та, за кого себя выдаёт, — прошептала под ухом, опалив кожу горячим дыханием. — И я это докажу. Когда правда вскроется, ты первым приползёшь ко мне на коленях. Но станет поздно.
Шипеть Камилла умела не хуже гадюки, а после, стрельнув глазами в сторону, запечатлела на моей шее алый след от засоса — настолько яростного, что грозил превратиться в синяк.
Гадюка — она гадюка и есть!
Я так оторопел, что не успел оттолкнуть её. Задрав нос, маленькая мерзавка проплыла по коридору, крайне довольная собой, и скрылась за поворотом коридора. Наверное, в своём тайном змеином гнезде.
Никто не придумывает гадости тщательнее и изобретательнее, чем отвергнутая женщина. Это я понял, когда взглянул в лицо Николь, как и то, на кого с такой мстительностью косилась Камилла. В прозрачных голубых глазах подруги собиралась гроза.
Я сообразил, что прикрываю клеймёное место под ухом ладонью, и убрал руку. Нечего относиться к этому как к чему-то особенному. Подумаешь, змеиный укус! Если желчь брюнетки не ядовита, жить буду.
— Это был акт насилия! Все видели? — попытался отшутиться я.
