В плену Сахары - Клаус Полькен

Для обратного пути Нахтигаль выбрал необычный маршрут. Он отправился с запада на восток, пересек Вадаи и Дарфур и достиг, наконец, Белого Нила. Вниз по Нилу он плыл до Средиземного моря и только весной 1875 года вернулся в Германию.

На штурм «белых пятен»

Триполи, исходный пункт многочисленных экспедиций европейских исследователей, как и прежде, прочно удерживался турками. Европа была далеко — на расстоянии ширины Средиземного моря. Однако на западе Сахары XIX век — век колониальных завоеваний — уже начал свой наступательный марш. Французские войска неудержимо продвигались на юг. В 1864 году восстало племя улед-сиди-шейх, кочующее на юге завоеванной французами провинции Оран, между плоскогорьями и Сахарой. Восстание было потоплено в крови. Шесть лет спустя армия генерала Колона вплотную подошла к границам Марокко, которые французы, однако, еще не решились нарушить и оттуда продвинулись далеко на юг. Они завоевали Фигиг и дошли в конечном счете до Абадлы. В ознаменование этого события город в Сахаре был назван Колон-Бешаром. В 1873 году французы обосновались в Уаргле.

Это наступление, прикрываемое благородными мотивами, имело совершенно недвусмысленную экономическую подоплеку. В 1856 году французский генерал Дома писал: «Недалек день, когда наши акции дадут нам возможность контролировать все более обширную территорию, когда политика умиротворения будет совершенствоваться с каждым днем, когда наш престиж и наши законные действия позволят караванам обменивать наши промышленные изделия на богатства стран восходящего солнца». В 1860 году после открытия железнодорожной линии Алжир — Блида, первенца североафриканской железнодорожной сети, генерал Аноло строил обширные планы на будущее: «Кто знает, не наступит ли день, когда дорога из тропиков до Парижа займет не больше шести дней!»

В 1870 году планы стали более конкретными. Уже обсуждали возможность прокладки трассы для Транссахарской железной дороги. Была составлена точная смета — сто восемьдесят миллионов франков. Однако этот — по тем временам колоссальный — расход должен был, по мнению сторонников проекта, в скором времени окупиться, если учесть богатейшие сырьевые ресурсы Африки и наличие огромного потенциального рынка сбыта для французских товаров.

Инженер Дюпоншель представил детально разработанный проект, а французский министр общественных работ созвал комиссию для его обсуждения. Эта комиссия писала в своем заключении: «1. Комиссия считает, что в Судане имеются: многочисленное население, плодородная почва и неиспользованные природные богатства. Большой интерес представляет установление торговых отношений с наилучшим образом расположенными и наиболее легко доступными французскими владениями… 2. Строительство железной дороги, которая свяжет наши владения в Алжире с Суданом, необходимо для достижения двойной цели. 3. Железная дорога необходима, чтобы соединить реки Сенегал и Нигер. 4. Разведка местности и ее изучение должны быть предприняты одновременно правительствами Сенегала и Алжира… 5. На юге Алжира в связи с недостаточной изученностью топографии, климата, природы, ресурсов и населения некоторых частей Сахары необходимо получить дополнительную информацию во избежание ошибочных выводов и военных осложнений…».

Тем временем лейтенант Флаттере собирался пройти через пустыню по маршруту будущей железной дороги и заодно подготовить картографический материал, прощупать «туземцев», проживающих вдоль этой трассы, одним словом, поддержать инициативу комиссии. Флаттере, выпускник военного училища Сен-Сир, нес до этого офицерскую службу в «Арабском бюро» в Лагуате. Офицерам подобных бюро предписывалось изучать обычаи и нравы населения. Удовлетворяя кое-какие пожелания местных жителей и в чем-то их опекая, они должны были рассеивать любые проявления недовольства среди них. В обязанности сотрудников входило ловкой политической игрой натравливать друг на друга отдельные группы североафриканского населения и таким образом подготавливать идеальную почву для безраздельного французского господства.

После того как заговорили о Транссахарской дороге, Флаттере предпринял несколько поездок в Сахару с «научной целью», результатом которых было его предложение послать на юг вооруженный караван с заданием разведать трассу для будущей железной дороги. Правительство охотно приняло предложение лейтенанта и поручило ему подготовку этого мероприятия. Флаттере писал: «Экспедиция в основном должна носить мирный характер. Я думаю, что это условие удастся соблюсти, если эскорт не будет одет в военную форму и не станет носить военных знаков различия… Европейский персонал также должен подчиниться этим условиям. Эскорт должен быть снаряжен так же, как в обычном в этих местах караване…».

Таким образом, в 1880 году по направлению к Туггурту был послан настоящий военный отряд, тщательно замаскированный под гражданскую экспедицию.

Не подлежало сомнению, что двойственный характер этого предприятия не укроется от жителей Сахары. Напротив, нарочитость гражданского облачения как раз и должна была вызвать подозрение. В марте 1880 года экспедиция достигла Уарглы. Отсюда начался путь по малоизвестным или почти неизвестным местам. Вскоре экспедиция пересекла недемаркированную, однако всегда соблюдавшуюся границу, отделявшую пастбища и районы, находившиеся в сфере влияния бедуинов-шаамба, от областей, контролируемых туарегами. Тогда-то и произошла первая встреча с группой конных туарегов, с недоверием поглядывавших на караван. После этой первой мирной встречи Флаттере приказал построить отряд по испытанному военному образцу с авангардом и арьергардом. Вскоре экспедиция покинула земли туарегов-адджер и направилась в район туарегов-ахаггар. Флаттере послал вестника на север. В письме он подводил итоги первой части путешествия: «Я думаю, что до этого момента могу рассматривать это мероприятие как успешное. Мы добились важного результата — прошли от Уарглы тысячу двести километров через страну, по которой прежде никогда не ступала нога европейца. Мы прошли через область, населенную туарегами, а сейчас путешествуем без всяких инцидентов по стране туарегов Хоггара…».

Конец «миссии Флаттерса»

Миновал 1880 год. Скорость продвижения «миссии Флаттерса» оставляла желать лучшего. Однако участники экспедиции по-прежнему пребывали в отличном настроении. Они не учли, что туареги Ахаггара отнюдь не собирались позволять чужестранцам обследовать свои земли. Слухи о колониалистских уловках дошли и до них. Казалось бы, членов экспедиции Флаттерса должно было насторожить то обстоятельство, что туареги не показывались им на глаза.