Макалу. Западное ребро. - Робер Параго

― Алло, говорит Робер. Вы меня слышали на базе?

― Алло, говорит Робер. Вызываю Базовый лагерь.

― Алло, говорит Робер. Совершенно не слышу. Базовый лагерь. Прием..

Л. Б. Алло, Робер. Ты меня слышишь теперь? Это Люсьен. Прием.

Р. П. Теперь слышу. Что произошло? Прием.

Л. Б. Ничего. Просто сильные помехи, и мы переменили место, в связи с чем прервали ненадолго передачу. Не можешь ли ты повторить, что сказал; мы ничего не слышим. Пожалуйста, Прием.

Р. П. Сейчас слышу вас хорошо. А как вы? Прием.

Л. Б. Слышу прекрасно. Можешь говорить.

Р. П. Чудесно. Я говорил, что связка Мелле ― Сеньёр была меньше чем в десяти метрах от вершины, но, к сожалению, там скалы, время от времени скрывающие их, и возможно, что я и не увижу, как они достигнут вершины. Сейчас 4 часа 10 минут. Думаю, что через пять минут они будут на вершине. Это означает, что 23 мая 1971 года в 4 часа 15 минут после полудня, ну что же... Макалу был побежден французами. Я понимаю, что говорю что-то несуразное, но я слишком доволен. Постараюсь держать вас в курсе, если их увижу. Прием.

Л. Б. Согласен, я ... ... шаю ...

Р. П. Но я плохо слышу, время от времени ничего не слышу, не двигайте вашу антенну, мать честная!

Л. Б. Алло, Робер, какие-то помехи, черт их знает, откуда, ничего не слышно. Прием.

Р. П. Это, наверное, гребень японцев такие пакости устраивает! Попытаюсь сейчас связаться с Яником. Мало ли что может быть! Алло, говорит Робер, вызываю Яника на вершине Макалу... Еще не отвечают, подождем...

Они на вершине! Они на вершине! Сзади них как раз снежное пятно.

Л. Б. Хорошо понял, Робер, они на вершине, ты это передал. Прием.

Р. П. Плохо слышу, вот хамство! Вы меня не слышите, о господи!

― Алло, говорит Робер. Вызываю Люсьена в Базовом лагере.

Л. Б. Алло, Робер! Сейчас наши рации барахлят и плохо слышно. Ты уж нас извини!

Р. П. Ладно, это не так страшно, но нервы у меня сегодня взвинчены. Это естественно или нет?

Л. Б. Да, Робер, но нашей вины тут нет, мы не двигаемся, а рация барахлит. Прием.

Р. П. Ладно, все в порядке. Постараемся быть вежливыми ведь все-таки все записывается. Так что вырезайте слишком сильные выражения:

(На заднем плане разговаривают шерпы.)

Р. П. Jumelles, please[10] (к Франсуа Гийо).

― Ты их видел?

Ф. Г. [Франсуа Гийо]. Конечно. Они оба справа от вершины. Р. П. Алло, говорит Робер. Вызываю Яника на вершине Макалу. Слышишь меня? Отвечай! Если ты на вершине, нажми на кнопку...

― Алло, говорит Робер, вызываю Яника на вершине Макалу. Постарайся вытащить рацию... Боже мой!

― Алло, говорит Робер. Вызываю Базовый лагерь.

Л. Б. Алло, Робер, сейчас слышу тебя отлично, а ты меня слышишь? Прием.

Р. Я. Слышно великолепно. Они остановились на вершине Макалу, я думаю, они крутят кино и снимают фото для Жан-Пьера и для нас, и догадаются наконец вытащить рацию. Сейчас в бинокль видно, как они машут руками. Потрясающе! Алло, алло! Яник!

Они явно жестикулируют, так как прекрасно видят лагерь II, однако вершина именно сзади, на снежном бугре высотой четыре, пять метров, и я думаю, что оттуда они попытаются связаться с нами по рации.

Л. Б. Алло, Робер, я все время на приеме, все время на приеме.

Р. П. Бинокль у Франсуа Гийо, и он мне все рассказывает. Я же не могу делать все сразу. У меня рация, магнитофон. Франсуа говорит, что они пошли на саму вершину, второй сидит сбоку. Думаю, снимает. Пока это все, что могу сказать. Франсуа мне подсказывает... Это поразительно!

Есть! Вершина! Один совсем наверху, на вершине Макалу, 4000... 8481 метр. Вот я теперь несу какую-то чушь! Есть! Есть! Голос шерпа: «Правильно! Один как раз на вершине, второй с камерой».

P. П. Наконец! Вот уже три месяца, как мы карабкаемся по этой горе, и все только для того, чтобы Достичь вершины сегодня, 23 мая 1971 года, в 16 часов 15 минут. Потрясающе!

Я. С. Вершина. Снежный конус, который уже видел в 1955 г. всю команду Франко. В фирн воткнут ледоруб французской фирмы с японским флагом. Красный круг на белом фоне; хорошо видны написанные фломастером два имени: Ажима Танаки и Юши Осаки, дата: 23 мая 1970 г. Здорово! Они были здесь ровно год тому назад, день в день. Фото, камера, французский и непальский флаги. Запихиваю японский флаг в рюкзак, останется сувенир.

Погода очень ясная, над равнинами Индии муссон гонит море облаков, разбивающихся у наших ног и покрывающих долину Аруна. Лишь вылезают, как рифы, окруженные пеной, Канченджанга и Жанну. На севере лазурная синь, небесная синь, пастельная синь, вереница тибетских плато. И кортеж сказочных вершин: Эверест, Лхоцзе, Лхоцзе Тар, Канченджанга, Жанну. Вершины побежденные или готовые сдаться. Южная стена Лхоцзе, восточная стена Эвереста с ее тремя ребрами, юго-западная стена Эвереста, где Хэстон и Уилланс в этом году продвинулись ненамного выше, чем японцы во время прошлогодней попытки[11]. Зачем строить новые планы? Неужели ты не удовлетворен своей победой, безумец, который в погоне за идеалом никогда не будет полностью удовлетворен?

Нужно ли идти еще дальше, до этих затерявшихся на горизонте вершин? Они так далеки, так далеки, что я не могу даже их распознать... триста, четыреста километров? Разве не хватит тебе сидеть здесь, на вершине мира? Да, на вершине мира, так как в силу странной оптической иллюзии у нас впечатление, что мы не только видим все вершины, но и находимся выше их, даже выше самого Эвереста, который здесь, совсем рядом, не более двадцати километров по прямой. А он ведь на самом деле превышает нас более чем на четыреста метров.

Погода восхитительна: холодно, очень холодно (термометр внутри рюкзака показывает -25° С), но ветра нет. Чувствуем себя хорошо; я снял свои толстые перчатки, оставив лишь шелковые. Болит только нос, распухший, обожженный ветром и солнцем, так как влага выдыхаемого воздуха замерзает в ноздрях, закупоривая их льдом. У меня такое чувство, что меня наградили каким-то чудовищным придатком, который того и гляди лопнет. Таким же придатком украшен и Бернар.

Да, нам хорошо. Счастлив ли я? Или просто рад? Я не могу ответить. Что я знаю наверняка ― это то, что мы оба не торопимся спускаться. Испытываем ли мы удовольствие? Да, без сомнения. Мы так давно ждали этой минуты. Сильнее всего чувство колоссального облегчения. Мы выполнили наш Долг. Энтузиазм, наверное, будет позже... когда мы вновь встретимся с друзьями в нижних лагерях; Робер... он будет доволен, ведь мы ему обещали. Что обещали?

Время бежит. Мне казалось, что прошло не более четверти часа, как мы достигли вершины. В действительности сейчас уже 5 часов! Нужно думать о спуске. Нужно... Нужно... Как утомительны все эти обязанности! Утомительно думать, шевелить мозгами, утомительно думать обо всем, что надо делать. Только представить себе, что космонавты, высадившись на Луне, должны еще думать о том, чтобы собрать какие-то камешки!