ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ РАЗВИТИЯ - Роберт Тайсон

Если мать не охвачена требованием ребенка или стрессом, она может ответить на его смещение чувств таким образом, чтобы установить баланс между терпимостью по отношению к удовлетворению влечений и подходящим компромиссом. Таким образом, регулирование баланса редуцирует стресс, обеспечивает формирование терпимости по отношению к фрустрации и самокопирующий механизм, уверяет ребенка в стабильности материнской любви, благоприятствует интернализации, и вносит свой вклад в развитие способности контролировать аффект. Без периодических вмешательств, материнской эмпатии, регулирующих реакций, в которых есть потребность, как в высшем Эго, тревога может разрушить функционирование Эго и создаст состояние беспомощности и ощущение потери либидной связи с объектом (например — вспышки капризов ребенка) (York & Weisberd, 1976). Таким образом, мы полагаем, что всеохватывающая беспомощность — это проявление травматической тревоги, как первоначально писал Фрейд.

Катан (1961) обращал внимание на важный аффект — регулирующую функцию языка. Если слова могут быть наложены на аффективный опыт, что-то, что обозначает родительские чувства, ребенок начинает распознавать, внимать, увеличивать понимание своих чувств. Сообщение, что данный поступок более приемлем в другое время, дает возможность отложить его. Желаемое общение может быть установлено, и эго-мастерство и самоконтроль будут сосуществовать благодаря чувству гордости. Если ребенок не сумеет научиться адекватной вербализации аффектов, может развиться несоответствие между силой и сложностью аффективных состояний и способностями их выражения. Если нет нужных слов, ребенок может положиться на действия или на другие формы выражения; в таких условиях существует минимум возможностей отложить импульсивное действие, что подрывает эго-мастерство, усиливает конфликт с окружением и развивает, а не предупреждает состояние, в котором ребенок склонен повторно впадать в беспомощность и подпадать под власть аффектов.

Если мать успешно выполняет роль высшего Эго, ребенок будет способен идентифицироваться с ее отношением к либидным и агрессивным влечениям и с подходящей регулирующей реакцией на аффективное состояние. Другими словами, чтобы превозмочь свою беспомощность в отсутствие матери, ребенок нуждается в постоянном внутреннем присутствии матери и ее интернализированных способностей регулировать и сохранять безопасность. Успешная интернализация убеждает, что ребенок имеет необходимые ресурсы для независимого регулирования аффектов. Образ объекта, его любовь, функция поддержания комфорта становятся внутренними ресурсами, которые, как предполагала Малер, приходят с постоянством объекта либидо (Mahler et al., 1975), тогда функция соответствия аффективному сигналу с использованием регулирующей и организующей активности становится эго-функцией ребенка. Следовательно, ребенок способен распознавать свое собственное аффективное состояние и утилизировать его как сигнал, в соответствии с его внутренней организацией, регуляцией и защитной активностью. Способность эффективно утилизировать сигнальную функцию зависит от успешности интернализации и обычно появляется с приобретение некоторой степени постоянства объекта либидо.

Возвращаясь к вопросу Фрейда (1926), мы предполагаем, что не обречен потерпеть неудачу в управлении тревогой тот, кто детерминирован важной саморегулирующей способностью, полученной с интернализацией и тот, кто приобрел постоянство объекта либидо. Сигнальная функция аффекта усиливает способность Эго выдерживать давление конфликтов развития, особенно в Эдиповом комплексе. Способность реагировать в соответствии с растущим требованием конфликта и, таким образом, сдерживать болезненность аффектов в пределах границ послушания зависит от того, будут ли аффекты функционировать согласованно, как сигналы, организующие функционирование Эго.

БУДУЩИЕ СТУПЕНИ РАЗВИТИЯ

Способность утилизировать сигнальную функцию может детерминировать путь, в котором Эдипов комплекс, превратности его итогов и задачи латентной и подростковой стадии управляемы. Относительная неподвижность влечений и расширение когнитивных способностей в латентный период облегчают функционирование аффектов, как сигналов. Расширение когнитивных способностей так же способствует большему самосознанию, в том числе осознанию аффективного опыта, которое в будущем усилит сигнальную функцию.

В отрочестве аффекты подвижны и вариации фазоспецифических защит должны соответствовать широкому диапазону колебаний настроения. Хотя настроение колеблется без ограничений и до отрочества, но это особенно характерно для данной фазы. Связь между аффектами и настроением неоднозначна. Разное настроение обусловленно влиянием комплекса аффективных состояний, про которое Вайншел (1970) сказал, что ему трудно дать определение, но он предположил, что оно относится к воспоминаниям о ранних событиях. Когда определенный провоцирующий опыт возбуждает ранние воспоминания, они будят определенные предчувствия и мобилизуют раннее состояние Эго в формировании настроения. Арлоу (1977) добавляет, что провоцирующий опыт может развиваться, когда он уже достаточно близок к бессознательным фантазиям, связанным с соответствующей ранней памятью.

Настроение колеблется особенно в соответствии с подростковой реорганизацией Эго и Суперэго. Мы допускаем, что колебания настроения могут, как и аффекты в целом, служить сигнальной функцией, хотя, если они порочны, то служат дезорганизации функций Эго. Будут ли они всеохватывающими или будут служить сигнальной функции, зависит от силы Эго, о чем мы детально поговорим в этой книге в связи с развитием Эго в отрочестве.

РЕЗЮМЕ

Интерес к аффектам не ограничивается только психоанализом, и в последней главе мы кратко ссылаемся на различные дисциплины, вовлеченные в эти исследования. Здесь мы концентрируемся на внутрипсихическом значении аффектов и на развитии сигнальной функции. Мы отметили, что, если способность к эмоциональной экспрессии проявляются от рождения в виде поведенческих паттернов, то психологическое значение приходит в связи с этой экспрессией и развивается постепенно. До этого они играют решающую роль привлекательного сторожа таким образом, чтобы аффективная взаимность между матерью и ребенком может быть установлена в интеграционном диалоге. После периода ранней инфантильности, когда интенсивный аффективный опыт может дезорганизовать функционирование Эго, интернализация и идентификация с материнским организующей и регулирующей реакцией на эмоциональный сдвиг младенца дает возможность ребенку использовать свои собственные аффекты, как сигналы надвигающейся угрозы. Аффекты затем функционируют как сигналы, что облегчает организующую и регулирующую функции Эго. Хотя наше может создаться впечатление, что ингредиенты становления сигнальной функции — это хорошо известные факты, это совсем не так. Многие вопросы остаются без ответов и много исследований должно быть проведено в будущем. Но из этих двух глав, мы надеемся, станет очевидно, что современная концепция аффектов — запутанная и неоднозначная, как и роль аффектов в развитии психики.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. КОГНИТИВНОЕ РАЗВИТИЕ

Глава 10. ПЕРСПЕКТИВЫ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО ПОДХОДА К КОГНИТИВНОМУ РАЗВИТИЮ

Сознательные или бессознательные идеи и фантазии — это то, что придает смысл и обогащает наш внутренний мир. Соединение идей с импульсами позволяет нам узнать наши инстинктивные влечения и облегчает отсрочку действия. Взаимосвязанные идеи и фантазии — это то, что делает наш аффективный опыт психологически осмысленным и помогает понять наше эмоциональное состояние. Постольку способы мышления тоже меняются по мере развития, когнитивное функционирование личности, включая способность к коммуникации, также говорят нам нечто о прошлом этой личности, ее развитии, о конфликтах и о способах адаптации к ним. Познание когнитивного развития полезно как для психоаналитика, так и для любого другого, интересующегося человеческим разумом.

Понимание эволюции и структуры сознательного и бессознательного процесса мышления полезно в нескольких отношениях. Связи между идеями и чувствами и способность к общению являются настолько важными для психической жизни, что оценка когнитивного развития необходима для адекватного понимания формирования Эго. Например, то, как травматическая ситуация влияет на маленького ребенка, зависит не только от природы бессознательного конфликта, но и от того, как ребенок воспринимает это событие.

Вскоре после землетрясения девочка в возрасте двух лет и десяти месяцев говорила по телефону: «Привет. У нас только что было землетрясение. Я не делала этого. Мама не делала этого. Папа не делал этого. И моя сестра не делала этого. Это, конечно, произошло само!» (R. L. Tyson, 1989). Мы полагаем, что бессознательные конфликты привели ее к чувству ответственности за происшедшее, и поэтому она увещевает других, чтобы восстановить собственную уверенность.