Ты - Моя Душа - Яна Войнова

матерью. Она настолько испугалась предстоящего материнства, что наговорила ужасных глупостей Аверину, которые он никогда ей не забудет, а главное, не простит. Боже, какую чушь она несла! Она истерила о том, что карьера ей важнее ребенка, что она только пришла в театр и не может сейчас уйти, что растолстеет, и никто никогда не даст ей роль! Арина отказалась уйти немедленно в декретный отпуск, как того требовал Саша. Ее же лечащий врач заверил, что она молода и совершенно здорова. Беременность протекала прекрасно, и не было необходимости бросать карьеру. Гинеколог так же разрешил ей посильные физические нагрузки.

У актрис всегда так. Неважно, болезнь, критические дни, да хоть сами роды — артист обязан выйти на сцену. Оправдание для отказа от роли приемлемо только одно: смерть. Поэтому все актеры пьют таблетки, ставят обезболивающие уколы за кулисами, но выходят к зрителю на сцену, и играют, как ни в чем не бывало. Беременные артистки выступают, находясь на последних сроках. Ее подруга Марика на восьмом месяце беременности в одном из спектаклей садилась на шпагат. И ничего, родила прекрасную дочурку Ульяну. Другая актриса из театра исполняла сложнейшее па в спектакле про известную балерину десять лет подряд, и за это время совершенно спокойно родила четверых детей, ни разу не отпросившись со спектакля во время беременности.

Это была не просто премьера “Ямы”. Этот спектакль стал для Арины роковым. Она старалась не напрягаться в танцах и, если положить руку на сердце, то совершенно не прилагала особых усилий. Но все же хореография танца была сложной, а танец кабаре требует высоко задранных прямых женских ног. Возможно, если бы она поднимала их чуть ниже…

Сразу после спектакля у Арины открылось сильное кровотечение. Ее буквально согнуло пополам от жуткой боли. Коллеги вызвали скорую, но она так и не приехала. Кто-то из администрации театра догадался позвонить Аверину. Именно муж доставил корчащуюся от боли Арину в больницу, где ей сделали чистку.

Еще находясь в больнице, Арина пыталась извиниться перед Сашей.

— Не ври мне. Тебе ни капельки не жаль. Ты изначально не хотела этого ребенка. Можешь радоваться, его у нас не будет, — сказал жестокий муж, вышел из палаты и больше ни разу ее не навещал. После выписки, домой ее привезла Юля. Кажется в то мгновение, вместе с нерожденным ребенком умер и их брак, так как Аверин до сих пор ее не простил.

Когда она, наконец, вышла из ванной, карауливший ее бледный Аверин сидел на полу, обхватив голову двумя руками. Растрепанные волосы, бешенные округленные глаза и хриплый голос — она поняла, что Саша напуган до чертиков.

— Арина, может скорую?

Она ему не ответила. Держась рукой за стенку, зашла в комнату и закрылась на ключ. Рухнула на кровать и, уткнувшись в подушку, зарыдала.

Если бы Арина не послушала лживые заверения идиота-врача! Если бы смогла справиться с гнетущим ее страхом перед неожиданным материнством, а не выбрала бы сбежать в работу от пугающей ее до чертиков предстоящей ответственности! Если бы она отказалась выходить на сцену, их ребенку было бы целых девять лет…

Она бы пела своему малышу нежные колыбельные, скупила бы все самые красивые погремушки, а ещё ту деревянную лошадку с зеленым бантиком, которую увидела в небольшом детском магазинчике, забежав туда между репетициями. Потом, учила бы его делать первые шаги под весёлую старую песенку, которую Арина знала наизусть, но никогда не пела со своей матерью:

Топ, топ, топает малыш.

С мамой по дорожке — милый стриж!

Он бы держал её за ручку и смешно перебирал пухленькими ножками, а его кудри разлетались бы по ветру, щекоча румяные щечки. Она обязательно разрешала бы ему объедаться шоколадом, смотреть допоздна мультики, не ругала бы, если бы он вдруг стал чавкать за столом, даже научила бы плеваться из трубочки в воробьев, как делают самые отъявленные забияки. Она подарила бы ему щенка, обязательно коричневого ушастого ретривера, потому что собаки этой породы добрые и верные. Арина бы все ему подарила… Если бы…

Сейчас он мог бы пойти в третий класс, решал бы уравнения, писал скучные диктанты на уроках русского языка, смеялся над «Денискиными рассказами» В.Ю. Драгунского, гонял бы с дворовыми мальчишками в мяч, а возможно играл бы даже на скрипке!

Милый девятилетний стриж мог бы зваться богатырским именем Никита… Если бы…

Глава 12

Арина проснулась к полудню. Голова адски раскалывалась, а веки опухли от пролитых слез. Кто-то нещадно звонил в дверь. От резкого звука ее мигрень усилилась. Она натянула халат и поплелась открывать.

— Уже половина первого, а ты еще спишь?! — раздался возмущенный скрипучий голос ее “обожаемой” свекрови. Пожилая Лидия Георгиевна не могла не читать нотации окружающим, а уж Арине сам Бог велел! Двух непохожих друг на друга женщин связывали только две вещи: любовь к Саше и ненависть друг к другу. Арина хмыкнула себе под нос, подумав, что ни то, ни другое отчего-то было не убиваемым.

— Какой матерью ты станешь, если спишь до полудня?! — Лидия Георгиевна как всегда бесцеремонно валилась в квартиру, когда ее никто не ждал. Что общего между ее поздним подъемом и предстоящим материнством, Арина так и не поняла.

— Спасибо за поздравления насчет моей беременности, — съязвила она, но свекровь уже пошла в яростное наступление.

— Уму непостижимо! В холодильнике пусто! — Лидия Георгиевна всегда наведывалась к ним домой, словно инспектор государственной налоговой проверки. Она нагло шарила в ее холодильнике, шкафчиках, беспардонно отчитывала невестку, если считала, что вещь лежит не там где ей положено, даже если это личная вещь самой Арины. В общем, всеми силами Лидия Георгиевна пыталась показать нерадивой жене сына, что хозяйка из нее никудышная.

— Домработница придет позже, — она попыталась в очередной раз оправдаться, но свекровь было не остановить.

— А сама для чего? Докатилась! Уже лень в магазин сходить. Арина, какая из тебя выйдет мать, если даже жена из тебя… прости меня, Господи…

— Лидия Георгиевна, вы зачем пришли? — тихо спросила Арина, стоя перед ней как школьница на экзамене. Пульсирующая боль усиливалась, глаза резало от дневного света, а громкий голос свекрови бил по