Тень Гегемона. Театр теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

– Но ты же не чакри, – возразил Боб.

– Чакри, – ответил ему Сурьявонг, – существует, чтобы снабжать меня всем, что я попрошу. Стратегия полностью в моих руках.

– Полезно знать, кто на самом деле тут главный, – заметил Боб. – Кстати, Эндеру было от меня больше всего помощи – как бы ее ни оценивать, – когда я знал все, что знал он.

– Помечтай.

Боб улыбнулся:

– Я мечтаю о хороших картах. И о точной оценке состояния тайских вооруженных сил.

Сурьявонг задумался.

– Ты всех своих солдат посылаешь в бой с завязанными глазами? – спросил Боб. – Надеюсь, что только меня.

– Пока я не буду уверен, что ты действительно мой солдат, повязку я с тебя не сниму. Но… ладно, карты ты получишь.

– Спасибо, – сказал Боб.

Он знал, чего боится Сурьявонг: что Боб, получив информацию, выработает альтернативную стратегию и убедит чакри, что он будет лучшим начальником штаба, чем Сурьявонг. Потому что фраза, будто Сурьявонг здесь главный, была очевидной неправдой. Чакри Наресуан ему доверял и явно предоставил ему большие полномочия, но власть находилась в руках Наресуана, и Сурьявонг ему служил. Вот почему он боялся Боба – Боб мог бы его подсидеть.

Достаточно скоро он узнает, что Боб в дворцовых интригах не заинтересован. Если он правильно помнил, Сурьявонг происходил из королевской семьи – хотя последние короли-многоженцы Сиама оставили столько детей, что вряд ли сыщется хоть один таец, в той или иной степени не состоящий в родстве с королевской семьей. Несколько веков назад Чулалонгкорн[7] установил правило, что принцы имеют обязанность служить, но не право занимать высокое положение. Жизнь Сурьявонга принадлежала Таиланду, и это был вопрос чести, но должность свою он сохранял лишь до тех пор, пока его начальники считали, что он для этой должности лучший.

Теперь, когда Боб знал, кто его придерживал, было бы легко скинуть Сурьявонга и занять его место. В конце концов, Сурьявонгу было поручено выполнить обещания Наресуана. Он намеренно нарушил приказ чакри. Все, что надо было сделать Бобу, – найти обходной путь, может быть, какой-нибудь контакт Питера, чтобы шепнуть Наресуану, что Сурьявонг не давал ему то, что требовалось. Начнется расследование, и будут посеяны первые семена недоверия к Сурьявонгу.

Но Бобу не нужно было место Сурьявонга.

Ему нужны были войска, которые он мог бы обучить действовать настолько четко, изобретательно и талантливо, чтобы, когда он свяжется с Петрой и выяснит, где она, он мог бы выручить ее живой. С разрешения Сурьявонга или без него. Он будет помогать таиландской армии изо всех сил, но у Боба были свои цели, и они ничего общего не имели с карьерой в Бангкоке.

– Еще одно, – сказал он. – Мне нужно имя, какое-нибудь такое, что не известит никого за пределами Таиланда, что я ребенок и иностранец. Это могло бы навести Ахилла на мысль, кто я такой.

– Какое имя тебя устроит? Как тебе Сюа – это значит «тигр»?

– У меня есть имя получше, – предложил Боб. – Бороммакот.

Сурьявонг состроил недоуменную гримасу, но потом вспомнил это имя из истории Айюдхи, древнего тайского города-государства, наследником которого стал Сиам.

– Имя узурпатора, который украл трон у Афаи, законного наследника?

– Я думал лишь о значении этого имени. «В урне». То есть ожидающий кремации. – Он расплылся в улыбке. – С точки зрения Ахилла, я просто ходячий покойник.

Сурьявонг успокоенно пожал плечами:

– Как хочешь. Я думал, что ты, как иностранец, выберешь имя покороче.

– Зачем? Мне его не произносить.

– Тебе им подписываться.

– Я не буду издавать письменных приказов, а единственный человек, перед которым я буду отчитываться, – это ты. К тому же «Бороммакот» очень забавно звучит.

– Ты хорошо знаешь тайскую историю.

– Еще в Боевой школе, – ответил Боб, – я увлекался Таиландом. Народ победителей. Древние тайцы смогли выйти за обширные пределы Камбоджийской империи и распространиться по всей Юго-Восточной Азии, и никто этого не заметил. Их завоевала Бирма, а они освободились и стали сильнее прежнего. Когда остальные страны подпали под господство европейцев, Таиланд еще на удивление долго расширял свои границы и, хотя он потерял Камбоджу и Лаос, ядро свое отстоял. Я думаю, Ахиллу предстоит узнать то, что узнали его предшественники: Таиланд нелегко завоевать и, даже если завоюешь, им нелегко управлять.

– Значит, ты хорошо понял душу тайца, – сказал Сурьявонг. – Но сколько бы ты нас ни изучал, одним из нас ты никогда не станешь.

– Ошибаешься, – возразил Боб. – Я уже один из вас. Победитель и свободный человек, кем бы я ни был помимо этого.

Сурьявонг воспринял это серьезно:

– Тогда скажу тебе как свободный человек свободному человеку: добро пожаловать на службу Таиланду.

Расстались они дружелюбно, и в тот же день Боб увидел, что Сурьявонг держит слово. Ему дали список солдат – четыре роты по пятьдесят человек с отличным послужным списком, то есть не пытались сплавить отходы. И ему выдавались для учений вертолеты, самолеты и патрульные катера.

Вообще-то, ему следовало волноваться перед встречей с солдатами, которые наверняка будут настроены скептически по отношению к такому командиру. Но он уже проходил это в Боевой школе. Этих солдат он завоюет самым простым способом из всех: без лести, без поблажек, без панибратского дружелюбия. Он покажет им, что знает, как обращаться с армией, и у них будет уверенность, что, когда их поведут в бой, они не погибнут зря ради безнадежной цели. Он с самого начала скажет: «Я не поведу вас на дело, если не буду знать, что мы можем победить. А ваша задача – стать настолько мощной боевой силой, что не будет такого дела, куда я не смогу вас повести. Мы здесь не для славы, а для того, чтобы уничтожать врагов Таиланда любым возможным способом».

Они скоро привыкнут к тому, что их ведет греческий мальчик.

12. Исламабад

Кому: GuiliaumeLeBon%[email protected]

От: Locke%[email protected]

Тема: Условия консультации

Мсье Ле Бон, я понимаю, насколько трудно Вам было обратиться ко мне, и ценю это. Я полагаю, что мои взгляды и предложения действительно могли бы иметь для Вас ценность; более того, я уверен, что Вы настроены действовать решительно и смело от имени народа, которым Вы правите, и поэтому любые предложения, которые я Вам представлю, могут быть осуществлены.

Но, к сожалению, условия, которые Вы предлагаете, для меня неприемлемы. Я не приеду на Гаити под покровом ночи или под маской туриста или студента, чтобы никто не узнал, что Вы консультируетесь у какого-то подростка из Америки. Несмотря ни на что, я остаюсь автором каждого слова, написанного от имени Локка, и только под этим широко известным именем, которое стоит под предложениями, положившими конец войне Лиги, я могу открыто приехать консультировать Вас. Если моя предшествующая репутация – недостаточная причина для того, чтобы Вы могли пригласить меня открыто, то я еще и брат Эндера Виггина, на плечах которого не так давно лежала судьба всего человечества – прецедент, которому Вы можете следовать без колебаний. Я уже не говорю о присутствии детей из Боевой школы почти во всех главных штабах Земли. Предлагаемая Вами сумма весьма щедра, но она никогда не будет выплачена, поскольку на предложенных Вами условиях я не приеду, а если Вы пригласите меня открыто, я, конечно же, не приму никакой платы – даже оплаты моих издержек за время пребывания в Вашей стране. Будучи иностранцем, я вряд ли смогу сравниться с Вами в глубокой и искренней любви к народу Гаити, но я весьма озабочен тем, чтобы все страны и народы мира жили в процветании и свободе, являющимися прирожденным правом каждого, и за помощь в достижении этой цели я не могу принять платы.

Пригласив меня открыто, Вы уменьшите степень своего личного риска, ибо, если мои предложения окажутся непопулярны, вина за них ляжет на меня. Мой же личный риск возрастет многократно, поскольку, если мир сочтет мои предложения неразумными или если Вы в процессе их реализации обнаружите, что они не дают желательного результата, тяжесть публичного осуждения обрушится на меня. Я говорю начистоту, поскольку мы с Вами должны смотреть в глаза реальности: я настолько уверен в качестве своих предложений и в Вашей возможности эффективно провести их в жизнь. Когда мы закончим эту работу, Вы сможете уподобиться Цинциннату [8] и удалиться в свое поместье, а я уподоблюсь Солону [9] и покину берега Гаити, но мы оба будем знать, что дали Вашему народу хороший шанс занять подобающее ему место в мире.