Дары смерти (перевод Snitch) - Джоанн Роулинг

— Агуаменти! — вскрикнула Гермиона, и из её палочки брызнула струя воды, заливая Мундунгуса, который кашлял и отплёвывался.

Подняв глаза на Рона с Гермионой, Гарри увидел на их лицах отражение собственного шока. И сразу как будто снова защипало шрамы на тыльной стороне руки.

Глава двенадцатая

Магия есть Могущество

Наступил август, и трава на квадратной клумбе посреди площади Гриммолд высохла и пожелтела под солнцем. Никто из соседних домов не видел обитателей дома номер двенадцать, да и сам дом тоже. Магглы, жившие на площади Гриммолд, давно привыкли к забавной ошибке в нумерации домов, из-за которой за одиннадцатым домом сразу следовал тринадцатый.

Тем не менее, казалось, что место все же притягивало небольшой поток людей, находивших это несоответствие достаточно занятным. Не проходило практически ни дня без того, чтобы на площади Гриммолд не появлялся хотя бы один человек, приходивший сюда с единственной целью — опереться о парапет напротив одиннадцатого и тринадцатого домов и внимательно смотреть на то место, где они соединялись. Каждые два дня появлялись новые наблюдатели, но всех их объединяла неприязнь к обычной одежде. Большинство лондонцев, проходивших мимо, уже привыкли к экстравагантным одеяниям и не обращали на них никакого внимания, но кое-кто иногда оглядывался, не иначе, как задаваясь вопросом, зачем в такую жару надевать такие длинные мантии.

Наблюдатели, вероятно, получали мало удовольствия от своей стражи. Иногда один из них возбуждённо подавался вперёд, будто увидев наконец что-то интересное, но затем лишь снова разочарованно облокачивался на парапет.

В первый день сентября на площади собралось больше соглядатаев, чем когда бы то ни было. Человек пять в длинных мантиях молча стояли и настороженно следили за одиннадцатым и тринадцатым домами, но то, что они ожидали увидеть, было все так же неуловимо. Наступивший вечер впервые за несколько недель принес с собой каскады холодного дождя, и только тогда они непостижимым образом снова заметили что-то интересное. Человек со злобным лицом показал пальцем на дома, а его сосед, бледный коротышка, подался вперёд, но через мгновенье с огорчённым видом оба разочарованно откинулись обратно на парапет.

Тем временем Гарри вошёл в прихожую дома номер двенадцать. Он чуть не упал, когда аппарировал на верхнюю ступеньку напротив входной двери, и испугался, что пожиратели смерти могли заметить его высунувшийся из-под плаща-невидимки локоть. Закрыв за собой дверь, Гарри снял плащ, перекинул его через руку и спешным шагом направился по мрачному коридору к двери в подвал, сжимая в другой руке украденный номер «Ежедневного Пророка».

Его приветствовал привычный еле слышный шепот: «Северус Снейп?». Повеяло холодным ветром, и на секунду связало язык.

— Я не убивал тебя, — сказал Гарри, как только язык отпустило, и задержал дыхание, когда пыльное пугало взорвалось. Гарри подождал, пока не оказался достаточно далеко от портрета и не вышел из облака пыли, и с середины лестницы, ведущей в кухню, крикнул: «У меня для вас новости, и они вам не понравятся».

Кухню было не узнать. Все сияло: медные горшки и сковородки были начищены до розоватого блеска, деревянный стол отражал свет горящих свечей, на нём для ужина уже были расставлены кубки и тарелки, мерцавшие в свете весёлого огня в очаге, на котором кипел котёл. Однако ничто в комнате не изменилось так разительно, как подбежавший к Гарри домашний эльф, завернутый в снежно-белое полотенце, и с торчащими из ушей пучками волос, чистых и пушистых, как хлопок. На его худой груди подпрыгивал медальон Регула.

— Будьте любезны, разуйтесь, хозяин Гарри, и вымойте руки перед едой, — прохрипел Скрипун, схватил плащ-невидимку и, сильно горбясь, пошёл и повесил его на крюк рядом с несколькими старомодными мантиями, свежевыстиранными и выглаженными.

— Что случилось? — с тревогой спросил Рон. Они с Гермионой сосредоточенно изучали кипу исписанных листков и нарисованных от руки карт, наваленных на другом конце длинного кухонного стола, но теперь перевели взгляд на Гарри и смотрели, как тот поспешно подошел к ним и бросил номер газеты на разложенные перед ними листы пергамента.

С фотографии на них мрачно глянул знакомый темноволосый человек со скрюченным носом; заголовок под фотографией гласил:

«СЕВЕРУС СНЕЙП УТВЕРЖДЕН В ДОЛЖНОСТИ ДИРЕКТОРА ШКОЛЫ ХОГВАРТС».

— Нет! — громко воскликнули Рон и Гермиона.

Гермиона оказалась быстрей, она схватила газету и начала читать статью вслух:

— «Северус Снейп, специалист по зельям с многолетним стажем работы в Школе магии и волшебства Хогвартс, был назначен сегодня директором обозначенной школы. Это стало важнейшей перестановкой в преподавательском составе старинного учебного заведения. В результате ухода с должности учителя по маггловедению освободившееся место займёт Алекто Кэрроу в то время как ее брат Амик Кэрроу получит вакансию учителя защиты от тёмных сил.

„Я приветствую возможность поддержать лучшие волшебные традиции и ценности…» Например, убивать людей и отрезать им уши, не иначе! Снейп — директор! Снейп в кабинете Дамблдора… Мерлиновы панталоны! — пронзительно закричала Гермиона, от чего Гарри с Роном подпрыгнули на месте. Она выскочила из-за стола и унеслась прочь из комнаты, бросив на ходу: «Сейчас вернусь!»

— «Мерлиновы панталоны»? — повторил Рон с легкой улыбкой. — Похоже, она расстроилась. — Он придвинул к себе газету и стал внимательно читать статью о Снейпе. — Другие учителя это не поддержат. Макгонагалл, и Флитвик, и Стебль — все знают, как погиб Дамблдор. Они не примут Снейпа директором. И кто такие эти Кэрроу?

— Пожиратели смерти, — ответил Гарри. — В газете есть их фотографии. Они были на башне, когда Снейп убил Дамблдора, так что это всё одна компания. И, — с горечью продолжил Гарри, пододвинув себе стул, — я не думаю, что у остальных учителей есть какой-то выбор. Если Снейпа поддерживают Вольдеморт и Министерство, то им придётся либо остаться в школе и продолжать учить, либо провести несколько лет в Азкабане — и то, если сильно повезет. Мне кажется, они останутся и попробуют защитить учеников.

Скрипун подошел к столу с большей супницей в руках и, посвистывая, разлил суп в чистые тарелки.

— Спасибо, Скрипун, — сказал Гарри, перевернув «Пророк», чтобы не смотреть на Снейпа. — Что ж, мы хотя бы точно знаем, где сейчас находится Снейп.

Он принялся за еду. С тех пор, как Скрипуну подарили медальон Регула, качество его стряпни разительно изменилось: французский луковый суп, поданный сегодня, был очень вкусным.

— За домом всё ещё наблюдает куча пожирателей смерти, — сказал Гарри Рону, не отрываясь от еды, — даже больше, чем обычно. Будто надеются, что мы строем выйдем из дома с сундуками и отправимся на станцию, чтобы сесть на «Хогвартс-Экспресс».

Рон взглянул на часы.

— Я думал об этом весь день. Он ушёл почти шесть часов назад. Странно не быть там, правда?

Внутренним оком Гарри, казалось, увидел алый паровоз, за которым они с Роном однажды следовали по воздуху, скользящий между полями и холмами, словно подрагивающая красная гусеница. Он был уверен, что Джинни, Невилл и Луна сейчас сидели вместе, возможно, раздумывали, где были он, Рон и Гермиона, и обсуждали, как лучше подорвать новый режим Снейпа.

— Они сейчас чуть не увидели, как я возвращался, — сказал Гарри, — я неудачно приземлился на ступеньку, и плащ немного соскользнул.

— Со мной так постоянно происходит. О, вот и она, — добавил Рон, вытягивая шею, чтобы лучше разглядеть вернувшуюся на кухню Гермиону. — И что во имя самых засаленных подштанников Мерлина всё это значило?

— Я вспомнила об этом, — переводя дыхание, ответила Гермиона.

У неё в руках была большая картина в раме, которую она опустила на пол, схватив вместо неё с края стола маленькую, вышитую бисером сумочку. Открыв её, она принялась запихивать картину внутрь, и, несмотря на то, что та явно была больше и вряд ли смогла бы влезть в такую крохотную сумочку, через несколько мгновений играючи исчезла во вместительном пространстве между двух полосок ткани.

— Финеас Найджеллус, — пояснила Гермиона, бросив сумочку на стол; при ударе та издала все тот же гулкий стук.

— Что? — переспросил Рон, но Гарри понял. Нарисованный Финеас Найджеллус Блэк мог путешествовать между своим портретом на площади Гриммолд и портретом, висевшим в кабинете директора в Хогвартсе — комнате со сводчатым потолком, где сейчас без сомнения сидел торжествующий Снейп. В его владение перешла коллекция хрупких волшебных инструментов из серебра, раньше принадлежавших Дамблдору, каменная чаша думоотвода, распределяющая шляпа и, если он не был перенесён в какое-то другое место, меч Гриффиндора.