Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

Затем он раздраженно добавил:

— Гарри Тейт предан Веррику.

— Кажется, что весь мир работает на него, — ухмыльнулся Картрайт. — Нет ли кого другого в инвик-службе, на кого мы могли бы положиться?

— Надавите на Тейта. Если вам удастся отсечь его от Веррика, он станет с нами сотрудничать. Если верить тому, что говорила мне Элеонора Стивенс, ему очень не нравится вся эта затея.

Шеффер с интересом прозондировал его мозг.

— Она раскрыла вам немало тайн. С тех пор как она покинула нас и уехала в Фарбен, она немало помогла нам.

— Я хотел бы иметь возможность следить за Пеллигом. — Картрайт нервно осмотрел свой скорчер и сунул его в чемодан. — Благодаря вам наше положение улучшилось. Спасибо, Бентли.

Затем он задумчиво продолжал:

— Итак, Пеллиг здесь больше не появится. У нас остается, по крайней мере, одна забота.

Рита пристально посмотрела на Бентли:

— Вы не нарушили своей клятвы и не считаете себя изменником?

— Я уже говорил вам, — ответил Бентли, глядя прямо ей в глаза, — что это Веррик нарушил клятву. Он освободил меня, предав первым.

Все натянуто молчали.

— Ладно, — проговорил Картрайт. — Я голоден. Пойдемте обедать или завтракать, или я не знаю что. Остальное вы нам расскажете за столом.

Он с улыбкой облегчения направился к двери.

— Теперь у нас есть время. Мой первый убийца — это уже дело прошлое. Незачем спешить.

14

За столом Бентли, хотя и занятый едой, постарался объяснить всем свои чувства:

— Я убил Мура, потому что у меня не было иного выхода. Несколькими секундами позже он передал бы тело Пеллига кому-нибудь из техников и вернулся бы в свое настоящее тело в Фарбен. Пеллиг продолжал бы свой полет и прибыл бы сюда, чтобы взорваться вместе с вами. Достаточное число подчиненных Мура до сих пор верны этой затее.

— На каком расстоянии от меня он должен был взорваться? — Он был по крайней мере в двух милях от вас. Еще одна миля, и Веррик снова господствовал бы в системе.

— Контакт для этого не был необходим?

— Я смог только бегло осмотреть цепь, но там находилось устройство наведения на расстояние, направленное на вашу центральную схему. Кроме того, по мощности оно равнялось бомбе. Эта бомба была, по сути, водородной бомбой времен последней войны.

— Эта бомба еще есть, — напомнил ему Картрайт.

— Это все принадлежало одному Пеллигу? — спросила Рита.

— Готовится второе синтетическое тело. Оно наполовину закончено. Никто в Фарбене не ждал полного успеха. Дезорганизация в рядах Корпуса телепатов была для всех сюрпризом. Но Мур устранен. Второе тело никогда не станет дееспособным. Только Мур мог бы довести его до кондиции. Другие находятся в неведении относительно основополагающих процессов. Веррик, впрочем, был в курсе.

— Что произойдет, когда Мур войдет в контакт с Престоном? — спросила Рита. — Тогда надо будет снова считаться с ним?

— Я не знал о существовании Престона, — признался Бентли. — Я уничтожил тело Мура для того, чтобы он не мог покинуть синтетическое тело. Если Престон согласится помочь ему, он должен будет действовать быстро. Синтетическое тело не продержится долго в открытом пространстве.

— Почему вы не хотели, чтобы он убил меня? — спросил Картрайт.

— Это не имело для меня значения. Я не думал о вас.

— Это не совсем так, — уточнил Шеффер. — Эта мысль была на заднем плане его мозга, но она там была. С момента вашего психологического разрыва с Верриком вы более или менее сознательно стали могучим помощником.

Бентли не слушал его.

— С самого начала они все играли со мной: и Веррик, и Мур, и Элеонора. С моего приезда в Директорию Вейкман делал все возможное, чтобы пробудить мою бдительность. Я прибыл, чтобы избежать разложения, а оказался связанным, как никогда: Веррик отдавал мне приказы, а я подчинялся. Что можно сделать в полностью прогнившем обществе? Подчиняться прогнившим законам? Разве это преступление — неподчинение бесчестному закону или нарушенной клятве?

— Это преступление, — медленно сказал Картрайт. — Но, может быть, совершить его — это хорошо.

— В обществе преступников, — вставил Шеффер, — невинные отправляются за решетку.

— Кто имеет право решать, что общество состоит из преступников? — продолжил Бентли. — Откуда вы можете знать, что ваше общество идет по ложному пути? Как вы узнаете, когда правильнее не подчиняться закону?

— Вы это знаете, и этого достаточно, — страстно произнесла Рита О’Нейл.

— Ваш мозг подает специальный сигнал предуведомления? — поинтересовался Бентли. — Я бы предпочел иметь хоть один такой. Это же, должно быть, дьявольски удобно. В системе живет шесть миллиардов человек, и большинство из них думает, что все здесь совершенно. Можно ли от меня требовать, чтобы я шел против всех тех, кто меня окружает? Они все подчиняются законам.

Он думал об Эл и Лауре Девис.

— Они счастливы, удовлетворены, имеют хорошую работу и комфортабельное жилище, хорошо едят. Элеонора Стивенс сказала мне, что у меня больной ум. Как знать, может, я и свихнулся, если вообще давно уже не психопат.

— Вы должны иметь закон внутри себя самого, — констатировала Рита О’Нейл.

— Все его имеют. Он фактически струится по улицам. Я так долго претерпевал разложение, что я смог бы возродиться. Может, они и правы — да, я изменник. Думаю, что Веррик, будучи сам не уверен в связывающей нас клятве, освободил меня от нее. Я так думаю, но, может, я ошибаюсь.

— Если вы ошибаетесь, — заметил Шеффер, — то всякий имеет полное право убить вас.

— Да, я знаю, но… — Бентли не мог подобрать слова. — В каком-то смысле это не важно. Я не уважал своей клятвы не потому, что я боялся ее нарушить, а потому, что я считал, что она не должна быть нарушена. И только. На какой-то стадии все это опротивело мне настолько, что я больше не мог продолжать работать на эту систему. Я не хочу больше иметь, ничего общего с ними, даже если меня за это должны преследовать и убить.

— Это еще может случиться, — предостерег Картрайт, — Вы говорите, что Веррик знал о существовании бомбы?

— Это точно.

Картрайт задумался.

Шефу не полагается посылать классифицированного служащего на смерть. Для этого есть инки. Ему не полагается уничтожать своих классифицированных служащих, а, напротив, он обязан охранять их. Судья Воринг мог бы знать это. Он эксперт по основным материалам. В момент принесения клятвы Веррику вы не знали, что он низложен?

— Нет, но они это знали.