Попаданка. Иллюзия красоты (СИ) - Аля Даль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Признаться честно, забей я на свою гордость, попросилась бы к нему в содержанки. Если бы меня не тошнило от одного только положения зависимости от другого человека. Так что нет. Продолжаю идти к цели.
— Могу разве что доставить вас обратно, — предложил Эмиль. — Мне как раз по пути.
Я без лишних слов согласилась, и мы вышли из Верхнего города быстрее, чем я ожидала, а за мостом нас уже ждала его карета. Только сейчас я заметила, что она самая обычная — без аляповатых украшений и гербовых обозначений. Значит, он и правда тоже без имени и титула. Как же ему удалось подняться, что называется, из грязи в князи? Может, какой-то офицер или, прости госпожи, шпион? А что, и те и другие обычно живут хорошо.
В карете с прошлого раза стало заметно прохладнее. Видимо, Эмиль приказал извозчику хорошо проветрить до нашего возвращения. Так что уселась я с нескрываемым удовольствием на лице.
— Вы собираетесь куда-либо сегодня вечером? — отвлек меня от неги севший напротив Эмиль.
— Нет… с чего вы взяли? Сегодня я буду занята попытками зачарования, — удивилась я вопросу.
— Это хорошо, — мне показалось, что его голос похолодел, хотя тому не было совсем никаких предпосылок. — Хотелось бы навестить вас… ближе к ночи.
— Не волнуйтесь, не убегу, — попыталась я разрядить обстановку, потому как его тон мне не понравился. — Да и некуда мне. Разве что вы вдруг не окажетесь человеком, у которого можно снять комнату.
Эмиль замолчал на десяток секунд, не моргая, пристально глядел на меня.
— У меня действительно есть в некотором роде свободное… жилье.
— Правда? — изумилась я.
— Угу. На полсотни человек хватает. Гостям особо не нравится, но не жалуются, — на его лице появилось едва уловимое ехидство, и я не поняла, с чем оно связано. Да и его фразу я, если честно, тоже не совсем поняла. Если он — арендодатель, то почему так плохо отзывается о комнатах или квартирах, которые сдает?
— То есть я могу к вам переехать? — спросила я.
— Переехать можете всегда, был бы повод, — ухмыльнулся Эмиль.
Я задумалась, но уточнять не стала, хотя и звучало как-то странно.
— Мне кажется, вы сами того не сильно хотите, — с грустью заметила я. Не понимаю, почему его это повеселило. Над чем он смеётся? Разве вопрос о жилье может быть смешным?
— Не представляете, насколько вы не правы, — ответил Эмиль. — Я уже даже успел распорядится найти для вас лучшее помещение.
Услышанное порадовало. Возможно, если очень попросить, то я смогу переехать как можно быстрее. Не очень бы хотелось вновь переживать домогательства Ксандра. Однажды он может оказаться в состоянии, когда мозг отключен, а специальное мужское приспособление между ног для совершения необдуманных поступков будет работать вовсю, и тогда мне не поздоровится.
— То, что я все ещё помолвлена, будет помехой? — уточнила я.
— Сомневаюсь. Разве что ваш нареченный захочет вас забрать, — Эмиль долго подбирал последнее слово, заставив меня задуматься. Возможно, просто не хотел пугать?.. Пока я раздумывала, мужчина добавил: — Но у него вряд ли получится.
Последние слова воодушевили. Я тепло улыбнулась, не обращая внимания на насмешливое лицо Эмиля. В конце концов, это не важно.
Небольшая пауза возникла между нами, в процессе которой я успела трижды поменяться в лице. Все дело в том, что, анализируя его слова, я отчего-то решила, что Эмиль может оказаться сутенером, содержащим бордель. Именно поэтому он сказал, что проживание там никому не нравится. Но почему тогда в одном из разговоров он осуждал мужчин, продающих жён в бордели?
— Вы случайно не сутенер? — на всякий случай уточнила я, а его вопрос развеселил ещё сильнее. И хотя он смеялся над моим неумением расспрашивать деликатно, меня не разражала его реакция. Было в ней что-то доброе, беззлобное. И смех теплый, бархатный, который хочется слушать и слушать, пусть для этого придется сказать тысячи глупостей.
— Отличный вопрос для девушки, которая гуляет со мной второй раз, — ответил он, насмеявшись. — Нет, я бы не смог заниматься торговлей людьми и вообще не одобряю подобную деятельность. Мне кажется, что сия, с позволения сказать, профессия, уничтожает человеческое достоинство.
Ответ меня полностью удовлетворил. Словесно согласившись с ним, я вновь замолчала, мысленно поблагодарив всех богов, что Вайлет не была проституткой.
И хотя догадка оказалась неверной, желание спрашивать дальше отпало. Сосредоточившись на лице спутника, я бесстыдно рассматривала его глаза, спускаясь по тонкой линии носа к красивым сухим губам, которые безумно захотелось увлажнить.
— Что такое? — спросил Эмиль, когда моя наглость при разглядывании перешла всякие границы. Я стала буквально поедать его глазами, отчего даже такому стойкому на вид мужчине стало не по себе и пришлось задать вопрос.
— Ничего, просто, — загадочно начала я, а заканчивать не хотела. Неужели мой томный взор и учащенное дыхание ни о чем ему не говорят?
Эмиль, тем не менее, не шевельнулся, будто ожидал, когда я сама начну действовать. Что же, попытка не пытка. Если оттолкнет — то меня не сильно ранит изнутри. Надеюсь. Ужасно хочу его поцеловать вновь.
Подождав, когда карета чуть замедлилась, я приподнялась и без спроса пересела на сидения рядом с мужчиной. Он встретил меня удивлённым взором, который превратился в изумлённый, когда я положила руки на его плечи, медленно обвила шею, сцепив пальцы в замок. Скромно улыбнувшись, я ощутила приятный запах чего-то знакомого, но определить, что это, пока не могла.
Сосредоточившись на губах, я сглотнула накопившуюся слюну и коснулась приоткрытым ртом его плотно сомкнутых губ. Эмиль хоть и был удивлен, но не отталкивал меня, замер, словно хищник, к которому добыча сама идет в лапы. Я приняла его бездействие за разрешение и стала целовать настойчивее, бесстыдно облизывать губы, которые оказались с привкусом винограда, словно он совсем недавно его ел или, что вероятнее, сделал глоток пряного вина. Совсем скоро я почувствовала тепло рук на талии, хотя он и касался довольно скромно. Не лапал, как обычно делают мужчины, а прикасался скорее как к какой-то ценной вещи, нежели как к желанной женщине. Надеюсь, если наши отношения продляться дальше, то его можно будет… переучить.
— Вайлет… ты сходишь с ума, — прозвучало, как утверждение, хотя должно было быть вопросом. Да, я схожу с ума от жары на улице и от похоти, которая переполняет меня, когда нахожусь
