Космобиолухи - Ольга Громыко

— Э-э-э… — растерянно начал он, и Полина с готовностью пояснила:

— Мне тут шестнадцать лет, мы всем классом на каникулах ходили фотографироваться, а потом до утра совершеннолетие отмечали! Скоро менять уже придется — наверное, совру, что потеряла, оставлю на память.

— А-а-а…

— Ой, это вы меня еще рыжей не видели!

Капитан кисло улыбнулся: ему и одного рыжего на корабле было многовато. После ухода Полины Станислав с Дэном остались в пультогостиной наедине. Наталья принимала душ, Мария Сидоровна переодевалась в каюте, техник привычно скребся в машинном, а доктор изъявил желание покататься на флайере (Венькин вопль во время коронной «свечи» Теодора был слышен даже на корабле). В принципе, можно было сдвинуть брови и припахать экипаж к чему-нибудь общественно-бесполезному: например, вымыть потолки или разобрать кладовку, скрупулезно инвентаризируя оставшийся от предшественников хлам, до ржавой гайки включительно, но в молодости Станислава столько раз заставляли «копать от забора и до обеда», а потом закапывать обратно, что он поклялся никогда ничем подобным подчиненных не изводить. Нет работы — пусть занимаются своими делами, во время аврала наверстают.

Что делает Дэн, Станислав не видел — навигатор сидел к нему спиной, в массивном пилотском кресле, над которым торчала только рыжая макушка. Слышно было лишь негромкое пощелкивание пальцев по биоклавиатуре.

Капитан кашлянул, но ничего не изменилось. Пришлось, отбросив церемонии, прямо приказать:

— Денис, покажи мне, пожалуйста, паспортную карточку.

— С-с-сукин с-с-сын, — не оборачиваясь, прошипел рыжий сквозь зубы.

— Что?! — холодея, переспросил Станислав.

Навигатор, не отвечая, как-то странно дернул локтем, и капитан тут же отскочил метра на два, больно врезавшись лопаткой в колонну.

— А ну, не двигаться! Руки вверх! — рявкнул он, наставив на кресло бластер.

— Врешь, не возьмешь… — сдавленно пробормотал Дэн. — Я тебя сам сейчас… Вот черт!

— Вставай, сволочь! — Станислав повысил голос до крика. Стрелять сквозь спинку было слишком рискованно, там многослойная защита на случай катастрофы. Пусть хотя бы голову побольше высунет…

— А? — Навигатор внезапно развернулся вместе с креслом, и стало ясно, что он благополучно пропустил весь «разговор». В ушах у Дэна торчали аудиотаблетки, одну из которых он только что ради Станислава выковырнул. В вирт-окне под кровавым THE END догорал вдребезги разбитый корабль. Головоломки определенно давались навигатору лучше. — Чего?

— Дай мне свою карточку! — досадливо рявкнул капитан, пряча бластер в кобуру и сдвигая ее за спину. Руки дрожали — Дэн в отличие от него не знал, как близок был к хорошо прожаренной котлете.

Рыжий медленно, опасливо полез в карман, явно ожидая, что рехнувшийся капитан в любой момент снова выхватит оружие. По примеру Теодора документы Дэн держал при себе — мало ли что может случиться, а опознавать потом как-то надо.

С карточкой все вроде было в порядке. По крайней мере, блеклая невыразительная физиономия в общих чертах смахивала на физиономию навигатора, и прическа была та же. Капитану это показалось крайне подозрительным.

— А почему ты тут в майке? — придрался он.

— Так лето же тогда было, жарко, — растерялся Дэн. — А что?

— С документацией разбираюсь, — невпопад ответил капитан, делая вид, что переписывает личный номер в блокнот.

Навигатор предпочел не нарываться и, дождавшись, когда ему вернут карточку, отвернулся и снова заткнул уши.

Наталья и Мария Сидоровна не доставили капитану проблем — как и результатов. Карточку Михалыча, которую противно было брать даже двумя пальцами за уголок, пришлось оттирать растворителем. Как оказалось, зря: оттереть самого техника, решившего за время простоя полностью перебрать движок, было куда сложнее. Но уши и брови на фотографии вроде бы совпадали с оригиналом.

За Владимиром пришлось идти на базу — ученый удрал туда с середины завтрака, осененный какой-то идеей (или заподозрив неладное?!).

С распаковки базы Станислав в нее не заходил и теперь обнаружил, что ученые успели изрядно ее обжить, точнее загадить: опустевшие коробки переместились в угол между стеной и стеллажом, где выстроились шаткой пирамидой. На столах громоздились приборы и прозрачные емкости, в большинстве из которых было что-то налито и насыпано, а посреди коридора зловеще шипел автоклав, спуская избыточное давление. Только ящик с цитометром так и лежал там, докуда Станислав с Теодором его дотащили. Поясница у капитана, кстати, до сих пор побаливала.

Владимир, которого проверка застала у дверей бокса, в белом халате и с гнездом пробирок в руках, недовольно буркнул, что сейчас занят и вообще, кажется, карточку потерял. Капитан тут же принял охотничью стойку, загородил проход и потребовал, чтобы ему немедленно предъявили «наиважнейший в жизни человека документ». Микробиолог попытался обойти его слева, справа, потом начал злобно ругаться и пугать Минздравом. Но Станислав был непреклонен. Поняв, что иначе жизни ему действительно не будет, Владимир сдался, раздраженно брякнул пробирки на стол и вернулся на корабль. Капитан неотступно следовал за ним, а потом упрямо маячил в дверях каюты, пока потный и злой микробиолог не откопал на дне одного из чемоданов мятую, заляпанную соком (а может, и бактериями!) карточку. К этому моменту каюта, и без того не шибко убранная, напоминала развалины Карфагена.

На фотографии Владимир был минимум на двадцать килограммов худее и без лысины. К тому же он, похоже, вообще не отличался фотогеничностью. Заметив, с каким лицом капитан разглядывает снимок, ученый обозлился еще больше, выдернул у Станислава карточку и раздраженно поинтересовался, доволен ли тот.

— Да, все в порядке, — нехотя признал капитан. — Кстати, как там ваша ладонь? — попытался он смягчить ситуацию.

— Обычная экзема, — отмахнулся ученый. — У меня бывает. Питаюсь плохо, вот и вылезла.

— Так питайтесь хорошо, — не понял Станислав, — кто ж вам мешает?

— Ваша стряпня, — уничижительно заявил микробиолог. — Одни консервы да готовые пайки, куда это годится?!

— Можно подумать, мы их силой в вас пихаем! — возмутился капитан, вспомнив, сколько бутербродов сожрал Владимир за ужином, выхватив последний, с тунцом, из-под руки Станислава. — В кладовой есть каши, замороженные овощи…

Ученый поглядел на Станислава с презрением пресловутого спартанского мальчика с лисицей за пазухой, которому наивно предложили выкинуть ее и не мучиться.

— Ничего, я потерплю, — скорбно возразил он. — Не хочу обременять вас дополнительными хлопотами по готовке, вы же и так надрываетесь тут с утра до ночи…

Прежде чем Стас успел подобрать достойный (а главное, вежливый) ответ, Владимир швырнул карточку на стол в кучу хлама (в следующий раз еще час искать будет!) и пошел продолжать опыт, одновременно выпроваживая гостя.

Вчера бортовой компьютер перезагрузили, чтобы избавиться от накопившихся в оперативной памяти сбоев, и на голографической платформе вновь воцарилась «Маша» в бикини. Точнее, зависла над ней в позе лотоса, навевая отнюдь не буддийские мысли. Если кто-нибудь проходил мимо, она приоткрывала левый глаз, провожая человека хитрющим взглядом, а потом снова притворялась паинькой. Когда капитан задержался напротив, критически рассматривая голограмму, ему показалось, что ее губы кривятся в насмешливой улыбке. Но грозить пальцем трехмерной кучке пикселей Станислав постыдился.

— Ничего, — с досадой пробормотал он под нос, убеждая себя, что и не рассчитывал так легко решить задачу. — Я тебя, урода, все равно вычислю! В лепешку разобьюсь, но придумаю способ.

— Значит, он успел вывести из строя только «невидимку»? — уточнил Сакаи, когда его запас ругательств исчерпался, а подсказки от Винни перестали поступать. Торчащие из технического лючка ноги Мисс Отвертки ответили на вопрос капитана невнятным восклицанием, которое с равной вероятностью могло значить «да», «нет» и «куда задевался проклятый тестер?!». От Винни оказалось больше проку.

— Да. Смотри, — пилот развернул к Сакаи вирт-окно, — вот полный трекинг его перемещений по базе, построенный по данным сейсмодатчиков. В первый ангар он только заглянул, к катеру не подходил. И не спрашивай, как по дороге «туда» он сумел убедить приборы, что весит меньше тридцати килограммов.

— Я, конечно, проверю и второй катер, — глухо пообещали ноги, — но, думаю, с ним все в порядке. Зато «невидимка»…

— Что он с ним сделал-то? — поинтересовался капитан. — Я знаю много способов сломать катер, но как управиться с этим за полминуты?

— Тюбик моноклея, распыленный через форсунку, — с досадой сообщил Винни. — Для надежности — в оба двигателя, поэтому он и провозился так долго.