Груз - Наиль Эдуардович Выборнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На меня бросились оставшиеся двое наемников, я сумел привстать, наклонился, подхватил с пола полупудовую гирю, и метнул в одного из них. Раньше такое было бы мне не под силу, но теперь, с «руками-базуками», оказалось вполне возможно.
Гиря прилетела ему в грудь, и он свалился на землю. Послышался хруст сломанных костей.
Переломы ребер и грудины. Повреждения внутренних органов.
Последний из наймитов вдруг остановился. Я окончательно поднялся на ноги, посмотрел на него, склонив голову.
— Ну давай, — сказал я. — Я уже перехуярил всех твоих корешей. Ты следующий, парень.
Он резко наклонился и рванул ко мне, пытаясь пройти в ноги. Долбоеб, кто же так делает? В корпус надо проходить, этому же на первых занятиях учат.
Он охватил меня, попытался оторвать от земли, но получил локтем по затылку, потом еще раз. Хватка его ослабла, и он свалился на пол. Я тут же добавил ему ногой по голове, несколько раз подряд. Люблю хорошие ботинки, ими можно буквально растоптать человека насмерть, что я и проделал.
Переломы костей черепа. Черепно-мозговая травма. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Поздравляем. Ваше умение рукопашного боя увеличено до 23
Я огляделся по сторонам.
Двое наемников лежали без сознания, еще один определённо был мертв, потому что голова его была превращена в кровавую кашу. Еще один из парней катался по мату, держась за лицо, а последний лежал, схватившись за грудь, и на губах у него была кровавая пена. Да, интересно получилось.
Корпорат посмотрел на происходящее, и вдруг подорвался, ринулся к двери, к выходу из зала. Я бросился в сторону, подхватил с пола пистолет, и дважды выстрелил. Первая пуля прошла мимо, а вторая пробила бедро, после чего пиджак рухнул на пол, но от своей идеи не отказался, и продолжил ползти в сторону двери, размазывая по бетонному полу казавшуюся черной кровь.
Пулевое ранение бедра, повреждение мягких тканей. Непосредственной угрозы жизни нет. Подвижность конечности снижена.
Я подошел к тому из наемников, что держался за лицо, и пустил ему две пули в голову. Потом дострелил того, которому гиря пробила грудную клетку. Сделал контроль остальным, перезарядил пистолет, скинув магазин на пол, подошёл к пиджаку, уже успевшему доползти до двери, схватил его за ворот, и потащил обратно.
— Отпусти! — закричал он. — Отпусти! Ты знаешь вообще, кто я такой?
— Знаю, — ответил я. — Злобный пидорас, который не понимает с первого раза. Надо было тебя тогда, на лужайке твоего дома и кончить.
Я бросил его на скамью под штангу, а когда он снова попытался дёрнуться, слегка приложил рукоятью пистолета по голове.
Только сейчас я обратил внимание на запах. До устроенной мной бойни зал пах застарелым потом, железом и плесенью от матов. Вентиляция тут, похоже, толком не работала. Теперь же все было хуже, ко всему этому примешивался солоноватый запах крови.
— Я же говорил тебе, — спокойно сказал я. — Не надо было меня злить. Ну вот хотел ты отомстить, и что теперь? Наемники, которые приняли заказ, мертвы. Ты с простреленной ногой никуда не уйдешь, а на помощь позвать не сможешь. Ну и что мне теперь с тобой делать?
— Отпусти меня, — чуть не плача, попросил он. — Сколько тебе заплатить? Тридцать тысяч хватит? Пятьдесят? Сто?
— Триста дашь? — спросил я.
Триста тысяч — большая сумма не только для наемника, но и для пиджака… Не то, чтобы я собирался отпускать этого зловредного придурка, мне просто было интересно, во сколько он оценивает свою жизнь.
— Дам, — не задумываясь, ответил он. — Выйдем наружу, и сразу же бабки на твой счет переведу.
Ну, если он не пиздит, то кучеряво живут корпораты, ничего не скажешь. Триста-то кусков. Я даже с последних, очень прибыльных дел, столько заработать не смог. Да уж, интересно.
— Ты думаешь, что твоя жизнь стоит триста тысяч? — спросил я. — На самом деле она не стоит ни гроша. Ровно с того момента, как ты натравил на меня тех троих придурков. Они не передали тебе моего послания?
— Передали, — ответил корпорат.
— Так чего ты меня не послушал-то? Настолько стыдно было, что испугался одного наемника? Перед своими дружками стыдно было за то, что ты обоссался?
— Да заткнись ты! — вдруг с неожиданной силой выкрикнул он. — Что ты вообще знаешь о нашей жизни? Один такой случай, и ты теряешь авторитет навсегда. Если бы я не поквитался с тобой, то…
— Ну, ты попробовал. И что теперь? Доволен, тем, что получилось? Восемь трупов на твоей совести. Нормальных парней, наверняка, таких же наемников как я.
— Отпусти меня, — вдруг попросил он. — Я забуду твое имя. Я попрошу о переводе, уеду в Петербург или в Минск, ты никогда больше меня не увидишь. Только прошу, не убивай.
— Не убивать? — переспросил я. — Знаешь, я бы тебя отпустил, и даже денег с тебя не взял. Да только вот, прости, не верю я тебе. Не уедешь ты никуда. Выйдем на улицу, и ты сразу же «эсбешников» своих притащишь. Знаешь, я тут познакомился с одним из них, он меня на работу звал. Уж извини, но с ними связываться я не хочу.
Я перехватил пистолет левой рукой, он лежал в ее ладони так же уверенно, как в моей «профильной» руке. Странные дела. Похоже, что я действительно становлюсь амбидекстром. Проверить бы еще, как это работает.
Раньше, говорят, люди от руки писали. Но теперь-то этим никто не занимается, проще текст набрать, тем более, что ни на какие кнопки даже нажимать не приходится. Текст сразу из мыслеречи в сообщения превращается.
Надо бы поговорить об этом с Ником при случае, рассказать, что со мной происходит. Правда, это придется и про пиджаков, которые меня взяли, рассказывать. Ладно, посмотрим.
Только надо сперва закончить с этим хлыщом.
Я развернулся, подобрал с пола пудовую гирю, резко выжал ее вверх, что не стоило мне никаких усилий. Ну да, импланты и не такое позволяют. Наверное, если еще несколько искусственных мышц себе пересадить, я смогу и машину от земли оторвать, и продержать какое-то время.
Обойдя скамью справа, я поставил ногу на грудь «пиджака», прижимая его к жесткой поверхности так, чтобы он не мог подняться.
— Тебя предупреждали, — сказал я. — И денег мне твоих не надо. Сидел бы тихо — работал бы дальше, жил, развлекался. А теперь, увы, тебе одна дорога — в переработку.
— Нет! — успел крикнуть он, когда я размахнулся и опустил спортивный снаряд ему на голову.
Один раз, второй, третий, и так, пока его голова окончательно не превратилась в кровавую кашу. Интерфейс сообщил, что я убил его уже вторым ударом, но я продолжал долбить раз за разом. А потом отбросил в сторону гирю, покрытую кровью, клочками кожи и волос.
Поднялся и выдохнул, и услышал звуки, словно кто-то прочищал плотно забитую трубу. Развернулся — это блевала Ната. Похоже, что для нее это оказалось уже слишком. Впрочем, ничего удивительного, мы ведь жили в совершенно разных мирах. В моем люди убивали друг друга, в ее тоже, но если мы дрались за выживание, то они за власть. И мы убивали своими руками, а они с помощью интриг. Так что разница есть, но не такая уж критическая.
Я подумал, не оставить ли ее прикованной, но потом решил, что это будет уже слишком. Не торчать же ей тут с трупами. Да и спортзал, очевидно, заброшен, так что вряд ли кто-то сюда придет и выпустит ее.
Искать ключи не было желания, поэтому я спрятал пистолет за пояс под куртку и подошел к девушке, старательно обойдя лужу рвоты на полу, схватился за наручник справа, и одним резким движением разорвал цепь. Проделал то же самое с левым. Ну, вроде бы можно уходить.
Ната посмотрела на меня с сомнением, а потом вдруг сделала шаг в мою сторону, и обняла, обхватила руками, прижалась к груди.
Я замер. Пару дней назад я чувствовал к ней сильную привязанность. Теперь же не ощущал абсолютно ничего. Совершенно чужой мне человек.
— Я знала, что ты придешь, что не оставишь меня. Они схватили меня на выходе из дома, заставили сесть в машину, а там оказалась глушилка. Привезли сюда, этот урод сказал, что и тебя тоже скоро притащат, а потом с нами обоими поквитаются.
Аккуратно разжав ее руки, я сделал шаг назад.
На самом деле с ней было неплохо. Даже если не брать в расчет эмоциональную связь, которой в общем-то и не имелось. Чисто с утилитарной точки зрения. Она договорилась о прикрытии для меня, у нее была большая квартира. Мягкая кровать, вкусная еда, качественный секс, да еще и разнообразный. Она ведь таскала к нам
